Я полюбила улыбаться людям. Люди обижаются, говорят, что улыбка эта — исключительно из подлости моей гадкой натуры происходит.
Вчера в магазине налетела дама.
— Ну, вот что вы тут встали, ну вот что, вы не видите, что я пройти не могу? — Высказывала она, тряся головой, и слова эти, казалось, мелким бисером гневно стучат по цементным плитам пола.
Я стояла у кассы, как раз на желтой полосе, означавшей допустимую «социальную дистанцию» и, пожалуй, по закону жанра должна была так же гневно ей ответить, сообщить — выбора нет, как определено нынешними правилами, так и расположилась в пространстве…
И ближе к кассе подойти — значит навлечь на себя гнев пожилой пары, в масках и перчатках. Эта пара постоянно напоминала всем окружающим, что держаться надо друг от друга подальше. Я, поначалу не сообразив, чем грозит, приблизилась. Пара предупредительно ощетинилась.
Извинившись, отошла подальше — мало ли что. И перед дамой с ее бисерным гневом — тоже извинилась, и даже подвинулась, приглашая пройти. И улыбнулась, хотя под маской не видно, но угадывается улыбка-то.
Встав в соседнюю очередь, эта дама ещё долго бурчала насчёт невоспитанной молодежи, мешающей честным людям, при этом умудрилась вовлечь в диалог ту самую пожилую пару, которая так боялась заразы.
В конце не выдержала, чуть ли не со слезой в голосе обратилась ко мне:
— Ну что вы все молчите! Ну что вы все молчите! Про вас говорим, между прочим.
Пришлось ещё раз извиниться. И улыбнуться. И еще раз улыбнуться. и пожать плечами. И отвернуться.
Пожалуй, это стало последней каплей. Оплатив покупки чуть раньше меня, обругав кассиршу ни за что, ни про что, дама гневным ураганом понеслась к выходу. На всех парах с кем-то столкнулась, долго и упорно скандалила со вторым участником тележной аварии.
Еще раз ее увидела, когда таксист помогал сгрузить покупки в багажник. Дама втирала покрасневшие глаза, но при этом выглядела весьма…удовлетворенной.
— Это из-за вас, — бросила она, с натугой толкая тележку. Тележка грохотала, гнев дамы стал не бисерным, а жестким, каменным — как еще оставшиеся бугры из льда и грязи на давно не чищеной парковке.
Мне она напомнила медсестру из «травмы», в которой у меня мама лежала с переломом бедра. Когда после операции мамуля в обществе ходунков бодро осваивала окрестности, пугая всех жизнерадостной улыбкой, медсестра выдержала только два дня.
На третий день раздраженно заявила:
— Ну что вы все улыбаетесь, можно подумать, все у вас хорошо!
Позже, дома, мы долго смеялись над этой фразой.
Я не просто так эту историю рассказала.
С каждым днем все чаще попадаются люди, для которых вывести окружающих на проявление отрицательных эмоций становится «делом чести». Они и раньше были, эти активисты скандального фронта. Но то ли в меньшем количестве, то ли не такие активные.
А нынче — на каждом шагу.
Знаете, лучшее оружие против них — улыбка.
Правда, причину улыбки они почему-то видят в исключительной подлости характера. Ведь глядя на нее, можно подумать — все у вас хорошо.