На вид простушка, а в душе – врушка.
Есть у меня знакомая, Люба. Когда-то давно я покупала у нее молоко. Мне всегда нравилась ее необыкновенная чистоплотность. Молоко тщательно процеженное, банки чистые, да и в доме у нее порядок идеальный.
Люба проработала всю жизнь на ферме, была малограмотной, но общительной и веселой. Скажем так, «женщина, приятная во всех отношениях». Возрастом годилась мне в матери.
Затем наши пути разошлись. Так, иногда встречались случайно на улице или в магазине. Заходили изредка друг к другу на чаек. Делились житейскими событиями.
Любин муж давно умер. Детей не нажили.
Однажды Люба позвала меня в гости. Под предлогом, что у нее признали сахарный диабет, а она не умеет пользоваться глюкометром. Дома она сразу же начала сетовать на здоровье, показала содержимое аптечки, попросила измерить сахар и давление. Всячески давила на сочувствие.
Из родных у нее была только племянница, на которую Люба жаловалась, что та ни в чем не помогает:
– Я совсем одна, сил нет, голова кружится… Племянница не ходит ко мне...
Слушай, а давай ты перейдешь ко мне жить! Будешь за мной ухаживать, а я тебе дом отпишу? Только, повторяю, жить у меня… Завтраки готовить, в магазин ходить, да и в огороде тоже все делать…
Я, конечно, опешила. Люба не выглядела человеком беспомощным. Кроме того, она знала, что у меня под присмотром двое совсем "никудышных" стариков: отец с глубоким Паркинсоном и мать в начальной стадии сосудистой деменции. Тот, кто знает, что это такое, меня поймет…
Тут не только еще за кем-то ходить, а с этими бы справиться… Что же, своих бросить и ухаживать за ней? Честно говоря, меня покоробила такая наглость.
Я поблагодарила ее за доверие, и вежливо отказалась. Предложила ей молодую пару, хорошие люди, с машиной. Они бы согласились, но с условием заключения договора. Но бабуля на это предложение скривилась:
– Незнакомых не хочу!
Потом я узнала, что она и к другим людям с этой просьбой обращалась. И нашла-таки. Одна женщина поссорилась со своей дочерью, ушла из дома. Люба ее взяла. Я порадовалась за старушку – не одна она теперь…
Та женщина трудилась у нее несколько лет, по сути, прислугой. Но потом ушла, не выдержала. Люба тут же нашла замену. Так и продолжается до сих пор. Одни уходят, другие приходят. Без договора, под честное слово... Любе уже далеко за 80, активная такая, на рынке огурцами торгует.
Однажды на дне рождения подруги встретилась мне Любина племянница. Разговорились о том, о сем:
– Знаешь, – говорю, – Люба на тебя жалуется… Не помогаешь ей, совсем тетку забыла…
– И не говори… Устала слушать замечания от людей. Ну, во-первых, я ей не племянница… Она жила с моим дядей в гражданском браке. Этот дом он мне оставил, по завещанию. Но поскольку она там прописана, мы с мужем решили ее не беспокоить. Пусть доживает в доме. К нам приглашали жить – не идет…
Во-вторых, приносим ей каждую неделю сумки с продуктами. Да никак угодить не можем. То мясо жесткое, то яблоки кислые… Если что у нее заболит, в больницу везем, в областную, – в районную не хочет. Все налоги платим: и за дом и на землю. Еще услуги ЖКХ оплачиваем. Не представляю, чем мы еще не угодили…
Не перестаю удивляться, как эта «ни разу не грамотная» Люба умело манипулирует людьми! Прислуга на нее работает только за обещание получить дом, ей не принадлежащий… Племянница ухаживает, словно за матерью. А врет бабушка так складно, так искренне… Разве можно не поверить старому больному человеку?