Голубая кровь… Много разговоров вокруг этой темы, что кровь наша – не просто необходимая для жизни субстанция, а тайна за семью замками. Мы - продолжение жизни многих предыдущих поколений, которые своими поступками и помыслами один за другим дополняли человеческую формулу текущей в наших жилах крови новыми ингредиентами.
Поэтому один человек, к примеру, легко идёт на предательство, даже не задумываясь, а другой человек при этом никогда не сможет пойти против совести, и это та самая небесная тайна, диктующая нам законы нашего такого разного человеческого бытия.
Таких формул много, но есть одна, особенная, которая содержит в себе субстанцию голубого цвета. Такие люди, с тонкой кожей и ясными глазами, встречаются редко, но иногда судьба даёт нам небольшой шанс постоять рядом, посмотреть издалека, удивиться на пару секунд и побежать дальше по жизни в поисках куска хлеба и глотка воды.
Мне удалось однажды наблюдать такого человека. Произошло это в обычный суетливый городской день, когда жители, как белки в колёсах (или на колёсах?), носились по городу, выполняя свои суетливые обязательства перед такими же суетливыми родственниками, семьями и коллегами.
Обычный городской день заканчивается обычно в супермаркетах, где жители, отработав-таки тягучий рабочий день на непонятных самим себе работах, сметают по пути домой молоко, хлеб, сметану и прочие житейские хотелки.
Я была в их числе, и в тот самый день и час стояла в очереди к кассе, бесцельно перелистывая совершенно пустые и никчёмные истории в сети. Читала, что собираются отсрочить женский пенсионный возраст ещё на десять лет, что где-то сгорел очередной городской рынок, что новый мэр вернул прежние скоростные ограничения, которые ввёл бывший мэр. Скука, в общем.
Вот стояла я, стояла, читала всякую чушь, а очередь моя приближалась, и я сама не знала, что приближаюсь к таинству нечастого момента соприкосновения с судьбой человека, в жилах которого течёт та самая голубая кровь…
Он стоял впереди меня. Высокий седой сутулый. У него были тёмно-карие глаза, очень глубокие, как будто в них налит густой тягучий шоколад из рождественской сказки.
Ему было хорошо за шестьдесят, и по всей видимости когда-то у него была «вкусная» жизнь со всеми непременными атрибутами – красивыми жёнами, роскошными домами, дорогущими машинами. А ещё с омарами и лобстерами на завтрак.
А он любил завтракать обычными советскими вафлями, которые заботливая мама когда-то давным-давно в далеком детстве уютно макала в тёплое парное молоко.
У меня не секунду пронеслась в голове картина: вот он с очередной красивой женой, которую после первой основной жены уже называют другими именами и регистрируют отношения с ней не в государственных органах, а где-нибудь в глухом посёлке в местной мечети. У него такие же шоколадные глаза, такая же сутулая спина человека, не понимающего, как он попал в эту странную для себя жизнь.
А вокруг него носятся «чинуши», открывая перед ним двери зданий и машин. Они тоже такие суетливые, как люди, стоящие со мной в очереди сегодня в обычный будний городской день.
Потом, наверное, что-нибудь случилось, и все его бросили, и жёны, и «чинуши», и даже когда-то преданные водители. У него, наверное, отняли все, кроме шоколадных глаз, его шестидесяти лет, сутулой спины и голубой крови.
Это всё осталось с ним.
Очередь тем временем дошла до него. Он стал медленно, как в замедленной съёмке, выкладывать продукты из корзины на ленту. Пара пакетов недорогого молока, какая-то нежирная сметана в синем холодном пластике, малюсенький пакетик детского йогурта и… вафли. Настоящие, те самые, сливочно-молочного цвета. Из детства. Его детства.
«К внукам идёт», - подумала я. И опять пронеслась в голове картинка, как он сейчас пойдёт на встречу к внучке, которая будет ждать его около школы, пока водитель – уже другой - за ней не приедет. Голубая кровь не позволяет ему прийти на встречу с ней с пустыми руками. И он вдруг вспоминает, как внучка любит те самые советские вафли макать в тёплое заранее подогретое молоко. Это же он научил ёе так делать!
Бездушная касса посчитала, сколько он должен денег за это простое человеческое счастье – попить с внучкой тёплого молока с вафлями из его детства!
«С вас пятьсот рублей!» - протрубила голосистая девушка за кассой.
Он вздрогнул. Потом неторопливо, абсолютно без всякой суеты, начал доставать из провисшего кармана когда-то дорогой, но изрядна потрёпанной куртки пакетик из целлофана. Не кошелёк, а такой свёрнутый в аккуратный квадратик пакетик.
Я автоматически прикинула, сколько в пакетике денег, поскольку он был прозрачным. Мужчина стал доставать купюры, но их было катастрофически мало.
Я запаниковала, мне так не хотелось, чтобы его маленькое человеческое счастье было разрушено, сейчас и сиюминутно, в «суе», как говорят.
Девушка за кассой тоже почувствовала что-то, или быть может ненароком заглянула в его шоколадные глаза. Она почему-то жутко смутилась и невнятно промямлила, что денег не хватает.
«Уберите, что хотите», - устало и обречённо произнёс мужчина почти что беззвучно. При этом его сутулая спина не шелохнулась, он стоял также величественно и гордо, как диктовала его голубая кровь.
Девушка-кассир стала торопливо убирать с прилавка пакеты с молоком, одну пачку вафлей и сметану. На прилавке остались сиротливо лежать малюсенький йогурт и вторая пачка вафлей!
«А как же тёплое молоко! А куда же девочка будет макать вафли?!!!» - мне захотелось самой расплатиться за оставшиеся не у дел продукты, но что-то подсказывало мне, что голубая субстанция не позволит моему герою взять мои деньги.
Кассирша стала орать на весь магазин, призывая кого-то из охранников подойти и сделать что-то, что позволит убрать из чека уже пробитые продукты. Очередь стояла тихо и неподвижно. Мои обычно голосистые и грубые коллеги по городу притихли. Кровь голубого цвета и тёмный шоколад действовали на всех магически. Это, как если бы Королева Елизавета расплачивалась за сливочное масло в очереди, а её подданные покорно ждали своего часа.
Наконец-то убрали из чека продукты. Магический «шоколад» продолжал над нами работать. Девушка, почти без сознания, посчитала протянутые ей мятые купюры и радостно воскликнула, что теперь можно вернуть одну пачку молока!
«Можно?» - почти что прокричала она. «Можно» - тихо и благодарно и также беззвучно прозвучало в ответ.
Очередь облегчённо вздохнула, а я обрадовалась, что сегодня вечером мой усталый герой вернётся в шумный когда-то дом, позвонит внучке и спросит, не забыла ли она подогреть молоко перед ужином? Не заболело ли у неё горло?
И похоже ли были вафли на те, «ну помнишь?» - отчётливо слышу, как смущенно спрашивает он хриплым голосом. Потом кладёт трубку. Подходит к окну и наблюдает закат, закат, который не может отобрать у него никто.
Есть на земле вечные вещи, которые никто не сможет у вас отобрать … Это вы сами, закат, который видите только вы, и ваши нежные воспоминания, доступ к которым опять же принадлежит только вам...
#рассказыизжизни
#женскиезарисовки
#голубаякровь
#человекиобщество
#психологияотношений
#советскиевафли