Киностудии MGM и Miramax представили дебютный трейлер нового экшн-триллера Гая Ричи под названием «Гнев человеческий». Главную роль в фильме исполнит Джейсон Стэтхем, который ранее уже работал с режиссером над дебютным для Ричи «Карты, деньги, два ствола» и еще несколькими лентами. Российская премьера — 22 апреля. А мы пока вспомним предыдущие хиты британского режиссера.
Джентльмены (2020)
Мужчина в очках Флетчер (Хью Грант) приходит с неожиданным и несложным предложением к мужчине в уютном свитере Рэймонду (Чарли Ханнам). Нужно послушать сценарий и, где требуется, внести правки. Иногда Рэймонд перебивает Флетчера и начинает на ходу менять не очень удавшиеся, как ему кажется, сцены. Сюжет внутрифильмового сценария едва ли, на первый взгляд, отличается от других ранних картин Гая Ричи, но только на первый.
Хитроумный Микки Пирсон (Мэттью МакКонахи) строит наркоимперию, провернув любопытный финт ушатами и заполучив землю разорившихся аристократов. А когда Микки, прилично поимев, решает продать свой бизнес богатым американцам, все вокруг вдруг затевают партию в «кто откусит кусочек побольше». История эта (в большей степени в зависимости от рассказчика, Флетчера или Рэймонда) аккуратно меняет директивы, то притворяется уличной brotherhood комедией о нравах в духе Джо Корниша, то становится премило глуповатым оммажем Ле Карре (чего стоит один Хью Грант, следящий за информаторами через длинный фокус, прикинувшись футбольным фоторепортером).
Представьте себе, «Джентльмены» — наглая экшен-комедия про травку в 2020 году. Называется, взял и снял. 22 года спустя после «Карты, деньги, два ствола» и 20 лет после «Большого куша». В бытовом смысле, в криминальных мирах ричевской Англии, опять же, на первый, ошибочный взгляд, ничто не претерпело трансформаций. Гопники-бумеры из начала миллениума могли убить за CD-плеер, нынешние зумеры вполне готовы воткнуть перо за смартфон. В новом фильме Ричи все безумства происходят исключительно в деловом формате. Никаких ненужных убийств, выстрелов, трат патронов, если человек в холодильнике, то лишь в рамках негласного соглашения, само собой разумеющегося этикета, без которого вроде и бизнес вести не пристало. Цифровая эпоха не про смерти или запугивания. Она про убеждение, про умения убеждать. Про тихое решение вопросов. Засняли преступление — найди способ изъять телефон. Поэтому герои Ханнама и Гранта, постоянно обсуждающие сценарий, спорят, но приходят к тому, что Микки Пирсон не может встать во время переговоров с бандитами, перевернуть стол и метко расстрелять докучающих прохиндеев (хотя эта сцена в фильме есть и ей можно насладиться). Время Бориса Бритвы и Фрэнки Четыре Пальца выдохлось вместе с пузырьками на доверху налитой пинте.
Конечно, это то кино, которое ждали фанаты Ричи. Свободного без поводка, голодного до хулиганств как ротвейлер. Люди в багажнике, Lonsdale на боксерах, бесконечный «ю бера фок аут». Про невменяемо крутого Колина Фаррелла в роли персонажа по кличке Тренер, опекающего местный бойцовский ансамбль, критики явно будут писать что‑то про лучшую роль за годы. И что самое интересное, режиссер без зазрения совести ностальгирует по бандитам и по той эпохе «ненавижу цыган», но догадаться за интеллектуальной структурой «Джентльменов» об этом непросто.
Это метакино. Да, кино в кино про кино. Арно Деплешен уже дважды съездил с такими идеями в Канны («Призраки Исмаэля», «Боже мой»), Тарантино целиком переписал важную травму нового Голливуда («Однажды… в Голливуде»). Но ничего плохого нет в том, что человек за несколько лет пристальной работы за зелеными фонами не просто кино не разлюбил, а до сих пор признается ему в любви. Кажется, это второй фильм Ричи после «Револьвера», о котором не стыдно поразмышлять вслух с умными людьми.
Герой Ханнама Рэймонд, очевидно, не сценарист, а непосредственный участник событий, очевидец, которого улыбчивый Флетчер своей читкой буквально пытает, потому что непонятно, куда вся эта история с виски и посиделками у огня может привести. На долю секунды задумываешься, что смотришь «Нимфоманку» с двумя мужиками, вспоминаешь участь Селигмана и тихо хохочешь в кулак. Рэймонд то присутствует в одних сценах (в тех, что он, может, в этот момент придумал или на ходу переделал в читаемом Флетчером сценарии), в других он как бы просто ломает четвертую стену, затем за ним повторяет уже Флетчер. Постоянная смысловая игра в кошки-мышки не дает заскучать, хотя по началу, когда не очень понимаешь, что это за Рэймонд и какое его предназначение, прием с писателем среди своих героев немного веет Юрием Быковым.
Вообще, у фильма не то чтобы есть настоящие недостатки, ему просто не хватает многих мелочей. Не помешало бы безумное камео большого артиста: выпрыгнул бы из окна с нунчаками кто‑то вроде Джейсона Стэтема или Марка Стронга. Не хватает элегантной самоиронии (именно не над жанром, а над собой) как в винтажных «Агентах А.Н.К.Л.», не хватает и чисто киношного месседжа, хотя, признаться, МакКонахи с такой отдачей не носился по экрану со времен «Интерстеллара».
В картине многовато морали — Ричи работает по принципу: у каждого она своя. Не сказать, что все они семи пядей во лбу. Хочешь уметь думать на несколько шагов вперед — учись на соперниках повыше. Не хочешь умереть от героина — замени его на что‑то другое (вообще, на кое‑что совершенно определенное, как несложно догадаться из описания бизнеса Микки, но мы умолчим в связи с поправкой в законодательстве РФ). Впрочем, даже если это кино не произведет должного впечатления и напомнит долгожданный, но все же концерт по заявкам (вполне допускаем), то, согласитесь, вернуться с фильмом про то, что жарить стейки на уличном гриле поздней осенью — самое мужское занятие, ужасно по-джентльменски.
Агенты А.Н.К.Л. (2015)
Нет зрелища прекрасней, чем человек, занятый собственным делом. Бросив натужные попытки если не быть, то хотя бы казаться британским Тарантино, Гай Ричи окунулся в порочную стихию индустриального голливудского кино — а там почувствовал себя как рыба в воде. Если в двух «Шерлоках Холмсах» еще были следы нонконформистской рефлексии — как-никак переосмысление национальной культурной иконы! — то новейшие «Агенты А.Н.К.Л.» уже чистой воды развлечение как для автора, так и для зрителей. Расслабленное, отвязное, не отягощенное интеллектуальными подтекстами. Оно легкомысленней, чем чрезмерно кровавый «Kingsman: Секретная служба» (хотя тут тоже есть своего рода шведская принцесса, хорошенькая Алисия Викандер), и серьезней, чем издевательский «Шпион». По части же чисто английского куража фильм, вероятно, может бросить вызов грядущему «007: СПЕКТР» об очередных приключениях Джеймса Бонда. И уж точно «Агенты А.Н.К.Л.» живее и органичнее, чем эквилибристика гуттаперчевого Тома Круза в очередной «Миссия невыполнима».
Между прочим, воскрешение старинного, вряд ли известного современному зрителю сериала, на котором основана картина, изначально планировалось осуществить именно с участием Круза. До него на роль суперагента и бывшего жулика Наполеона Соло звали Джорджа Клуни. Но как же прав оказался Ричи, в итоге взяв на две главные роли молодых звезд, у которых в бэкграунде были работы в откровенно провальных, разруганных критикой блокбастерах: Генри Кэвилла («Человек из стали») и Эрми Хаммера («Одинокий рейнджер»). Каждый из них не только зубами вцепляется в свой второй шанс, заодно вволю иронизируя — благо жанр позволяет — над собственным суперменством, но и вступает в соперничество с партнером. Оно опять же заложено в сюжет: едкий элегантный брюнет и суровый несгибаемый блондин, американец и русский, два претендента на внимание норовистой девушки и два агента противоборствующих держав, временно объединившихся в сражении с мировым террором. Друг друга они зовут попросту Ковбой и Большевик.
О эта дивная холодная война, здесь будто олицетворенная в старомодном шарме пикантной Викандер или в утонченных манерах вдруг вытащенного из небытия Хью Гранта! Ледяной шик — ненавязчивый и моментально пленяющий неторопливым темпом, сдержанностью эмоций и глобальностью скрытых за этим амбиций. Нацисты-недобитки собирают на секретном острове — винтик к винтику — самодельную ядерную бомбу, агенты же, пока суд да дело, выбирают компоненты для коктейля и азартно спорят, сочетаются ли Dior с Paco Rabanne. А гонки по аутентично-пустым улицам Восточного Берлина на тех самых старинных авто — какими словами описать их? Весь мир сегодня вновь соблазнен этой эстетикой и риторикой, и не оставаться же кинематографу в стороне. Выше — список шпионских фильмов только за последние месяцы; то ли еще будет.
Даже странно, что русские блокбастеры, продюсеры которых пытаются ловить конъюнктуру на лету, столь неповоротливы в этом вопросе. Кроме не слишком удачного «Шпиона» Алексея Андрианова никто будто и не пытается вылепить что-нибудь стильное из нагнетаемых телевизором и интернетом страстей. Новая «Ошибка резидента», еще один «Мертвый сезон» — вот это было бы по-настоящему своевременно; но все, что нам пока дано, — эпигонская версия американской же «Родины». Ничего, американцы работают за двоих. Если в старых телевизионных «Агентах А.Н.К.Л.» Илья Курякин играл все-таки вторую скрипку, в полнометражной версии загадочный советский тяжеловес впечатляет тонкостью эмоций и несгибаемостью воли — короче говоря, однозначно вырывает пальму первенства из изнеженных рук Наполеона Соло. И девушке он тоже явно нравится больше.
Здесь скрыт понятный парадокс. Шаблонные русские злодеи оставались нормой для американского кино даже в самые мирные годы — штамп есть штамп, политикой его так просто не разрушишь. Но стоило нам опять оказаться в статусе империи зла, как на экране появились другие русские — сексуальные, могучие, непобедимые, куда лучше настоящих (поди найди в рядах наших артистов верзилу-плейбоя, способного сравниться с Эрми Хаммером). Невольно вспомнишь красавицу Татьяну Романову, героиню великого фильма бондианы «Из России с любовью», сыгранную итальянкой Даниелой Бьанки в самый разгар холодной войны, в 1963-м. Побольше бы таких bolshevik’ов.
Осуществится ли это пожелание — серьезный вопрос. Для владения таким жанром, который нельзя превращать в орудие тупой пропаганды, все-таки необходимы элегантность и легкость в мыслях, присущие далеко не каждому режиссеру. А у Гая Ричи в планах пока что только осовремененная версия легенд о короле Артуре. Будет ли продолжение у «Агентов А.Н.К.Л.» и кто им займется, станет ясно лишь после подсчета кассовых сборов.
Шерлок Холмс (2009)
Шерлок Холмс (Дауни-мл.) и доктор Ватсон (Лоу) расследуют дело об угрожающем империи заговоре сатанистов под руководством зловещего лорда Блэквуда (Стронг). Правда, Ватсон всю дорогу норовит сбежать покупать обручальное кольцо, потому что собрался жениться на Мэри Морстан (Рейли), — но в последнюю минуту ему мешает то желание помочь Холмсу, то похожие по непреодолимости обстоятельства вроде взрывающейся фабрики, падающего со стапелей корабля или некстати включившейся пилы для разделки свиных туш. Его коллеге тоже непросто — на пороге дома миссис Хадсон (Джеймс) неожиданно объявляется международная аферистка Ирен Адлер (МакАдамс), про которую Конан Дойл писал в «Скандале в Богемии», что она всегда затмевала для Холмса всех представительниц своего пола. Из книжных персонажей второго плана кроме них двоих в фильм перекочевали инспектор Лестрейд (Марсан, учитель вождения из «Беззаботной») и скрывающий лицо в глубоких тенях профессор Мориарти (ходят упорные слухи, что в возможном продолжении его будет играть Брэд Питт).
Если кто-то удивлялся, что Гай Ричи взялся за очередную версию киноприключений классика дедукции, то после просмотра вопросов к нему не остается: вытащив на передний план все самое органичное для себя в конан-дойловском мире — наркотики, бокс, азартные игры, гангстеров, — он смог наконец сделать из героев по-человечески понятных персонажей. Умника Холмса уже не раз изображали комическим идиотом, но Ричи и Дауни первыми разобрались, как он может быть и умником, и комическим идиотом одновременно: глядя на то, как заслуженно облитый вином Холмс беспомощно подергивает нижней губой, его наконец-то не только уважаешь, но и любишь. У Конан Дойла Холмс вполне профессионально играет на скрипке — понятен соблазн сделать так, чтобы уши вяли от его запилов, но до сих пор никто не додумался зарифмовать хаотические нагромождения звуков с беспорядочными метаниями дедуктивного рассуждения в поисках единственной нужной детали. Наконец решена даже проблема, которой весь фильм мучается Ватсон, — на кой черт он все эти годы таскается за человеком, который планомерно портит ему жизнь? От предварительных намеков на романтическое объяснение этой загадки становилось страшновато — особенно учитывая недавние новации Джуда Лоу в «Сыщике» Кеннета Браны. Но у Ричи Холмс и Ватсон любят и ревнуют именно так, как могут любить и ревновать люди, по стечению обстоятельств разделившие дом, собаку и любимое дело: безо всякого намека на то, что тут изящно называют «сыграть в Викторию и Альберта». С чем в новом «Холмсе» беда — так это со сценарием. Накрутив ради кинематографичности такую интригу, по сравнению с которой даже поздние, склонные к гигантомании, сюжеты Конан Дойла кажутся простыми как жизнь, авторы неизбежно оставляют кучу незавязанных узелков и, хуже того, делают сам дедуктивный метод расследования практически невозможным. В результате Холмс вполне по-лестрейдовски вынюхивает улики и в конце ожидаемо выстреливает серией довольно однообразных разгадок в духе прикладной криминалистики. В общем, детектив у Ричи не вышел, а фильм — конечно, да.
Рок-н-рольщик (2008)
Лондонские гангстеры средней руки, называющие себя «Дикая банда» (Батлер и Элба), в результате неудачной аферы с недвижимостью оказываются должны крупному гангстеру Ленни (Уилкинсон). Тот собирается заключить сделку с русским олигархом Омовичем (Роден). Но пасынок Ленни, наркоман и рокер (Кеббелл), крадет любимую картину Омовича, которую тот одолжил Ленни. А «Дикая банда» по наводке роковой теневой бухгалтерши Омовича (Ньютон) крадет у того 7 миллионов евро, причем два раза. А один честный бандит (Харди) оказывается геем. А правая рука Ленни (Стронг) требует от бывших менеджеров пасынка Ленни найти картину. А ее крадут двое других наркоманов. А Омович думает, что это Ленни. А Ленни думает…
Из американских каникул, включавших фильм с Мадонной, брак с Мадонной и каббалистическую драму «Револьвер», Гай Ричи возвращается в Лондон «Карт, денег...» и «Большого куша» и застает там все на привычных местах: наркоманы рассуждают о прекрасном, бандиты хорошо одеваются, русские наступают, все ходят как минимум парами, иногда кого-нибудь скармливают крабам в Темзе, цены на недвижимость растут. Вот только поезд этой игрушечной железной дороги, запущенный Тарантино в начале 90-х, а в конце того же десятилетия мелькнувший в Великобритании последними вагонами, ушел окончательно. Бог знает почему, но сегодня этот бодрый, местами смешной и вообще не противный фильм смотреть не то что скучно, а почти неловко. Быть эпигоном — в порядке вещей, но проснуться в один прекрасный день эпигоном собственных эпигонов — чертовски ненормально. «Рок-н-рольщик» плохо прошел в Англии, провалился в Штатах, и единственное, вероятно, место, где у него все будет хорошо, — это Россия. И не только потому, что один из главных героев списан с Романа Абрамовича с фотографической точностью, на грани судебного иска, а в одной сцене русские громилы устраивают звезде «300 спартанцев» натуральный «Груз 200». И не только из-за перевода Гоблина. Россия — страна, где ранние фильмы Ритчи встали на самые заветные полочки, где целое поколение коммерческих режиссеров приняло их за золотой стандарт. Сейчас авторы всех этих «Сматывай удочки» и «Даже не думай» должны содрогнуться: король вернулся. Но бояться нечего. Как и в случае с русскими бандитами, выучившими языки и привыкшими к виски под стать своим английским коллегам, их уже не отличишь друг от друга.
Большой куш (2000)
Сюжет такой: всю свою молодость Гай ошивался по пабам и блошиным рынкам вместе c ворами, спекулянтами и мошенниками. Время шло, Гаю стукнуло тридцать, и пора было определяться с жизнью. Он задумался, как заработать денег и не сесть за решетку. И решил снять фильм: соорудить из анекдотов про воров, спекулянтов и мошенников сценарий, на главные роли пригласить их же. Так и сделал. Фильм понравился всем без исключения, Гаю надавали призов и денег, позвали в Америку. На вечеринке в Лос-Анджелесе он познакомился с поп-дивой из телевизора, она влюбилась в него без памяти и родила от него сына. Дружки навещали Гая и рассказывали ему новые анекдоты про знакомых воров, спекулянтов и мошенников. И тогда Гай придумал еще один фильм, американцы дали много денег, высокооплачиваемый актер-звезда снизил ради Гая свой гонорар в пять раз и примчался на съемки, а поп-дива подарила для саундтрека свою старую песню. Гай назвал фильм «Большой куш» и не прогадал: в родной Англии он вышел на первое место по кассовым сборам и теперь его показывают на Неделе британского кино.
Сюжет фильма такой: один белый бультерьер с черным пятном на правом глазу ел все, что не прибито гвоздями. Однажды он сожрал игрушку-пищалку. С тех пор — когда бультерьер хотел полаять, выходило дурацкое кряканье, а когда хозяин брал его на руки и надавливал на живот, бультерьер пищал, как плюшевая утка. Хозяин бультерьера был бритым чернокожим гангстером. Он охотился за алмазом в 84 карата, который был спрятан в чемодане, который был прикован наручниками к запястью курьера, который собирался на подпольный боксерский матч, который находился на грани срыва, потому что бойцу, на которого были сделаны основные ставки, сломал челюсть цыган, который жил в вагончике и разводил бультерьеров, которые приходились родственниками тому самому белому с черным пятном вокруг правого глаза, который пищал. А может, все дело было в свинье, которая любила закусить человечиной.
Вслед за успехом дебютной комедии «Карты, деньги, два ствола» режиссер Гай Ритчи принялся лепить еще один клубок неразберихи с гангстерами, драгоценностями и нелегальными тотализаторами. Все, кто видел «Куш», не могут удержаться от сравнения с «Картами»: мол, отличий нет. Отличий и правда не много. «Куш», как и «Карты», собран из современного городского фольклора, какие можно подслушать в пивной. У каждого персонажа есть двойник в действительности, у каждого сюжетного поворота - соответствующая ему правдивая история. Ритчи ручается даже за свинью: «Я лично знаю шестидесятипятилетнего парня, который в 17 лет начал скармливать трупы свиньям и продолжает это делать и по сей день». Зубы экранным должникам дробит футболист Винни Джонс, рекордсмен по числу удалений с поля за драки. Экранные махинации проворачивает спекулянт Джейсон Стэтхэм, которого Ритчи засек на блошином рынке, когда подбирал фактуру для фильма «Карты, деньги...». То, что в «Куше» к ним присоединился дорогостоящий Брэд Питт, дела не меняет. Ритчи использовал не столько Питта, сколько его героя из «Бойцовского клуба». И заставил его заниматься примерно тем же: драться на кулаках под улюлюканье грязных подонков. Метод Ритчи — в двух шагах от методов художников поп-арта: «Я метаю грязь на стену: что прилипнет, то прилипнет. Прилипчивое останется в фильме. Потом оно прилипнет к мозгам и языкам зрителей. Затем остается одна задача — соединить это в один паззл, в одну историю».
«Большой куш» выглядит как азартная игра, со всеми расписанными ходами в руках одного игрока. Ритчи то отматывает эпизоды назад на ускоренной перемотке, чтобы показать только что произошедшее с точки зрения другого персонажа, то нажимает кнопку «стоп» и дает увеличение детали, то проматывает неинтересное. Тебе ни на секунду не дают забыть, что паззл, который можно разложить дюжиной разных способов, — в руках одного, весьма искусного игрока.
Карты, деньги, два ствола (1998)
Четверо друзей накопили денег, чтобы один из них, Эдди (Ник Моран), смог сыграть в покер с Гарри-Топором. Результат — минус полмиллиона фунтов и неделя на то, чтобы их вернуть. Эдди, Толстый Том (Джейсон Флеминг), Бекон (Джейсон Стэтем) и Мыло (Декстер Флетчер) пускаются по волнам лондонского криминала. Когда-нибудь кто-то умный напишет книгу о том, почему одни дерзкие затеи проваливаются, а другие делают креаторов миллионерами (наверное, по той же причине, по какой одни могут собрать флеш-рояль, а другим приходится возвращаться в родной Висконсин или Таганрог или даже, как поет Slimus, «прилечь в тишине на Хованском»). Критики с самого начала громили Ричи за вторичность и подражание Тарантино, и отчасти смотреть на судорожное мельтешение миллиона одноклеточных персонажей, клички которым придумывает, скорее всего, кот режиссера, надрывая страницы букваря (всех этих Топоров, Мыло и Сухих Глаз), — невыносимо. Объективно выносим только Винни Джонс с его лицом подручного смерти. Но мы уже столько лет пересматриваем, значит, что-то в этом есть. Или нам, как персонажам Ричи, на все покер.
