Три кандидата вышли на передний план на выборах в Иране. Все они представители так называемой жесткой линии, поскольку ожидается, что умеренные проиграют президентские выборы. Пошел обратный отсчет до президентских выборов в Иране 18 июня, и предварительные прогнозы предполагают, что сторонник жесткой линии, близкий к верховному лидеру аятолле Али Хаменеи, скорее всего, выйдет на первое место. По крайней мере, два командира Корпуса стражей исламской революции (КСИР) бросили свои шляпы на ринг, и оба они представляют собой серьезный отход от «благоразумия и умеренности», которых придерживался уходящий президент Хасан Рухани.
Согласно опросу агентства Stasis, рейтинг одобрения Рухани сейчас составляет около 25%, что значительно ниже 67%, которыми он обладал в феврале 2016-го года, вскоре после аннулирования ядерной сделки по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД). Теперь, когда санкции США давят на экономику, торпедируют риал и разжигают гиперинфляцию, наблюдатели не ожидают, что подавленные иранцы пойдут на выборы в большом количестве – особенно если умеренный лагерь Рухани бойкотирует гонку, считая, что сторонники жесткой линии проиграют.
На этом фоне перед предстоящим официальным сезоном предвыборной кампании появились три ключевых игрока. Самым известным из них является бригадный генерал Хоссейн Дехган, бывший командующий аэрокосмическими силами КСИР, который занимал пост министра обороны в первом кабинете Рухани. Он первым объявил о своей кандидатуре и с тех пор регулярно давал интервью иностранным СМИ и общался с пользователями сети в Твиттере, несмотря на то, что платформа официально заблокирована в Иране. Его кандидатура вызывает недоумение на Западе. Дехган внесен в список особо обозначенных и заблокированных лиц (SDN) Казначейства США и в ноябре 2019-го года попал под санкции администрации Дональда Трампа за его тесные связи с аятоллой Хаменеи, у которого он является военным советником.
В 1983-м году Дехган был командующим КСИР в Ливане и Сирии. Правительство США предположило, что он был причастен к взрывам в бараках в Бейруте в 1983-м году, которые предположительно были совершены союзной Ирану боевой группировкой «Хезболла», в результате которых погиб 241 американский и 58 французских военнослужащих. Он также, как сообщается, играл ведущую роль в стремлении Ирана самостоятельно разрабатывать военное оборудование, включая ракеты и военно-морские, космические, воздушные и разведывательные системы.
Доверенное лицо убитого командира сил Кудс генерала Касема Сулеймани, Дехган сказал CNN в интервью в январе 2020-го года, что ответные меры Ирана за убийство Сулеймани «наверняка будут военными», и что Тегеран будет непосредственно нацелен на «военные объекты» США. В том же интервью он показал фотографию убитого командира, сказав, что «все иранцы – Касем Сулеймани». Дехган сказал, что он не реформатор и не сторонник жесткой линии, возможно, это его попытка застолбить золотую середину. Но он определенно не умеренный человек, который ослабит ограничения гражданских свобод или не нанесет удар в переговорах с США и Западом по ядерным вопросам.
В интервью The Guardian в начале этого года Дехган нанес удар по президенту Джо Байдену за то, что тот сохранил политику Трампа и не снял экономические санкции с Ирана. Он также был непреклонен в отношении перспектив новых переговоров с США по ядерному вопросу, обуславливая любое новое участие отменой Вашингтоном всех карательных мер против Ирана и компенсацией стране потерь, понесенных санкциями. Некоторые наблюдатели полагают, что его приход на пост президента приведет к более глубокой милитаризации внешней политики Ирана, в том числе в таких горячих точках, как Йемен и Сирия.
Менее известен бригадный генерал Саид Мохаммад, бывший командир строительного и инженерного конгломерата КСИР Khatam-al Anbiya Construction, которому поручено финансирование и реализация инженерных и инфраструктурных проектов. Мохаммад ушел в отставку со своего поста в последние недели, чтобы официально начать свою президентскую кампанию.
Бригадный генерал Саид Мохаммад рассматривается как потенциальный технократический выбор среди сторонников жесткой линии. Его штаб-квартира Khatam-al Anbiya Construction недавно заполнила вакуум с иностранными подрядчиками, вызванным санкциями США, и теперь является одним из самых прибыльных предприятий в стране. В 2018-м году министерство нефти Ирана выделило ему десять проектов в области нефти и нефтехимии на сумму около 22 миллиардов долларов. По словам официальных лиц, в 2017-м году в штаб-квартире Khatam-al Anbiya Construction работало около 250 000 инженеров, техников и рабочих. Инициатива открытых данных Ирана оценивает ее годовой доход как минимум в 1 миллиард долларов.
Мохаммад, имеющий докторскую степень в области гражданского строительства и не известный среди иранской общественности своим боевым опытом, входит в число командиров КСИР с технократическим складом ума. Его считают одним из ключевых руководителей экономического развития КСИР, который, по некоторым оценкам, в настоящее время контролирует до 40% экономики Ирана.
Мохаммед, который обычно появляется на публике в штатском, имеет скудный международный опыт, и в результате неясно, какой тип внешней политики он выберет в случае своего избрания. Некоторые из его заявлений типичны для командира КСИР, который глубоко враждебно настроен по отношению к США и Западу. В своих редких выступлениях в средствах массовой информации он не скупится на слова о своем негативном отношении к взаимодействию с международным сообществом, но пропагандирует необходимость улучшения отношений со странами так называемой «оси сопротивления», которую, как считается, возглавляет Иран.
В мае 2020-го года Мохаммад сообщил, что нефтеналивные танкеры, отправленные Ираном в Венесуэлу вопреки санкциям США, направленных против обеих стран, перевозили грузы с нефтеперерабатывающих заводов штаб-квартиры Khatam-al Anbiya Construction. Он также объявил, что штаб-квартира планирует создать «совместный банк между Ираном, Ираком и Сирией», чтобы обойти санкции США.
В феврале 2018-го года Мохамад сказал в своем выступлении во время пятничной молитвы в Тегеране, что «санкции никогда не были угрозой, а были возможностью», намекая на то, как КСИР извлекла выгоду из ухода иностранных фирм из Ирана, оставив проекты на сотни миллиардов долларов. в сфере транспорта, жилья и энергетики для военно-промышленного комплекса Ирана. Аналитик Атлантического совета однажды назвал Мохаммеда «восходящей звездой в аппарате КСИР», а Wall Street Journal назвала его «коммерческим аналогом» генерала Сулеймани в статье 2019-го года. Он соответствует всем критериям предпочитаемого верховным лидером Хаменеи «молодого и набожного правительства», но как относительно скромный технократ мало известен иранской публике.
Третий кандидат – Али Мотахари, бывший заместитель спикера Меджлиса и сын Мортеза Мотахари, одного из выдающихся идеологов и интеллектуальных лидеров Исламской Республики. Мотахари придерживается как реформаторских, так и консервативных взглядов и пользуется популярностью среди группировок иранской молодежи, выступающей за реформы, а также среди религиозных традиционалистов. Он представлял Тегеран в парламенте с 2008-го по 2020-й годы и открыто критиковал авантюрную внешнюю политику бывшего президента Махмуда Ахмадинежада.
Он также бросил вызов Верховному лидеру. После неоднозначных президентских выборов 2009-го года и последовавшего за этим ареста лидеров Зеленого движения. Мотахари встал на сторону протестующих и призвал к судебному разбирательству над Ахмадинежадом за разжигание беспорядков посредством его подстрекательских замечаний во время предвыборной кампании и во время президентских дебатов.
В декабре 2014-го года, выступая в Университете Фирдоуси в Мешхеде, Мотахари открыто оспорил решение Верховного лидера поместить лидеров зеленого движения под домашний арест. «С моей точки зрения, это противоречит справедливости, и я не согласен с его точкой зрения», – сказал он тогда. Мотахари неоднократно выдвигал идею о том, что общественность должна иметь право критиковать Верховного лидера, поскольку он говорит, что это исламская традиция, уходящая корнями во времена Пророка Мухаммеда, и что мусульмане открыто оспаривают и ставят под сомнение постановления Пророка, не опасаясь расправа в то же время.
С геополитической точки зрения, Мотахари не уклонился от того, чтобы назвать кризис с заложниками в Иране в 1979-м году политической ошибкой, в отличие от официального и непримиримого нарратива властей Исламской Республики, которые до сих пор рассматривают этот инцидент как удар по «империализму» США. Однако в культурных вопросах Мотахари – убежденный сторонник жесткой линии. Он высказался против того, чтобы женщины ходили на спортивные стадионы для просмотра игр, призвал власти ввести обязательные правила ношения хиджаба и попросил администрацию Рухани отказать во въезде студентам, которые не соблюдают строго правила использования ношения хиджаба в университетских кампусах.
Совет стражей дисквалифицировал Мотахари от участия в парламентских выборах в феврале 2020-го года; ему, вероятно, запретили из-за его явной критики Верховного лидера. Однако некоторые предполагают, что сейчас он занимается закулисным лоббированием, чтобы убедить всемогущий Совет позволить ему баллотироваться на пост президента. Без сомнения, Мотахари представляет собой лучший шанс для возобновления взаимодействия с США и Западом – результат выборов, который сторонники жесткой линии, следующие за Верховным лидером, могут предпочесть, но не могут публично поддержать его по идеологическим и политическим причинам. Но если нынешний уровень напряженности в отношениях с США сохранится до июня, командующий и президент КСИР вряд ли станет сигналом Тегерана о стремлении к прорыву.
Kourosh Ziabari