Вторая
Лёгкий ветерок приятно холодил кожу, море щедро поливало солёными волнами скалы. Как раз на них, играясь цветными камушками и греясь на солнце, сидели Сирены.
Дьявольские существа, жадные до человеческой плоти, заклятые враги русалок, сейчас выглядели совсем безобидно. Их хвосты с острыми акульими плавниками поблёскивали на солнце серебристой чешуёй.
Сирены, как, впрочем, и русалки, были способны принимать человеческий образ. Но если первые это делали по своему желанию, то вторые – только оказавшись на суше. Однако, ни те, ни другие особо не любили эту способность. Вот и сейчас Сирены сидели на скалах и грели свои хвосты в солнечных лучах.
Обычно здесь не проходили корабли, а значит, можно было расслабиться. Совсем редко, чаще всего случайно, мимо могло пройти пиратское судно, и тогда Сирены не упускали случая поохотиться. Люди куда вкуснее рыб, да и ловить их проще -- бежать-то некуда.
И вот как раз сегодня Сирены набирались сил перед долгим путешествием – они собирались плыть ближе к торговым путям, на охоту. Человеческая плоть и кровь была им необходима, иначе они начинали стареть, кожа покрывалась морщинами, а чешуя выпадала. А потом уже не было сил идти на охоту, и Сирена просто умирала, не имея возможности для спасения. Конечно, её сородичи могли бы ей помочь, вот только не каждый человек -- или не каждое человеческое тело – выдержит пятидневный морской заплыв.
И вот сегодня, предводительница небольшой стайки Сирен, Аморис, объявила о начале охоты. Когда солнце уже клонилось за горизонт, Сирены отправились в путь. Пять дней и ночей, без остановки, они плыли всё вперёд и вперёд, пока над светло-голубой толщей воды не появилась огромная тень.
Аморис, не долго думая, повела всех вверх. После долгого путешествия нападать, конечно, глупо, но надо было разведать обстановку.
Это оказалось вооружённое до зубов торговое судно. Моряки, одетые в одинаковую форму, занимались своими делами. Аморис много наблюдала за людьми, даже выучила их речь, но никогда не понимала, зачем они обмазывают свои корабли вонючей вязкой жидкостью, а главное – зачем обматывают тело в ткани. И как раз благодаря своему любопытству и приобретённым знаниям, Сирены выбрали её своим предводителем. Она знала людей, их повадки, чем их заманить, и как околдовать.
Не увидев ничего нового и интересного, Сирены прицепились к полипам по двум сторонам киля, и позволили себе немного отдохнуть. Аморис же продолжала плыть рядом и следила, чтобы ни одна из её подруг случайно не оторвалась и не потерялась одна в море. Вскоре, пришло время для трапезы.
Моряки ни о чём не подозревали, и даже не сразу заметили сидящую на корме обнажённую девушку, кокетливо прикрывающуюся волосами, пока… Пока Аморис не начала петь. В песне не было ни слов, ни музыки. Чистый вокализ, но для каждого, кто был на палубе, её песня имела один смысл. Это был призыв, полный грусти и отчаянья, просьба скоротать одиночество, и моряки, зачарованные её голосом, робко двинулись к Сирене.
Вдруг совсем рядом, с правого борта, не менее прекрасный голос так же подхватил песню. И на нижней палубе – прекрасная девушка забралась через открытые пушечные порты – тоже зазвучали звуки чарующего голоса. Аморис уже почти дотянулась до одного из моряков, как вдруг кто-то из команды громко закричал.
От резкого звука очнулись и все остальные. Кто-то сразу побежал за гарпунами, тут же послышались выстрелы. Теперь сделать всё спокойно точно не получится. Аморис ловко спрыгнула прямо на моряка, и перегрызла ему горло. Вытащив из его ножен красивую саблю, она побежала на помощь подругам. О, да, у людей она научилась не только речи!
Поворот, взмах лезвия, и с лестницы упал ещё один бедолага, истекая кровью. Легко спрыгнув на палубу, Аморис превратилась в фурию. Она легко парировала удары, обманывала – отшатываясь вправо, била в лево. Звон, крики и реки крови переполнили корабль. Моряки в панике прыгали прямо в воду, но и там они бы не нашли спасения. Сирены вгрызались в их тела подобно пираньям.
Те, что были в воде, выглядели теперь совершенно по-другому: на спине прорезался плавник, лица сгладились и уже через чур были похожи на акульи, а волосы прилипли к телу, делая Сирен будто лысыми. Они выпрыгивали из воды и прямо в воздухе ловили падающих людей, сразу вгрызаясь в мясо.
Истошные крики звучали совсем не долго. Сирены знали своё дело, и их даже можно было назвать гуманными – они убивали своих жертв до трапезы, но в живых никогда никого не оставляли. Нельзя было, чтобы кто-то узнал о них. Около корабля уже кружили акулы, приплывшие на запах свежей крови. Хоть Сиренам и самим не было достаточно, но не угостить своих верных помощников они не могли.
Когда же от команды остались только косточки, Аморис выгнала всех с корабля, а сама приступила к самой опасной части – поджигать пороховой погреб. Задача заключалась в том, чтобы зажечь огонь достаточно близко к пороху, и успеть до взрыва спрыгнуть в воду. Но нужно быть уверенной, что этот взрыв вообще произойдёт.
На этот раз ей повезло, но охота ещё не закончена. Чтобы спокойно жить ещё хотя бы месяц, они должны напасть на ещё один корабль, но сейчас надо отдохнуть. Глаза уже слипались, а руки болели от долгой работы. Зарывшись в водоросли вместе с другими Сиренами, Аморис провалилась в глубокий сон.
Разбудили её уже глубокой ночью – Сирены, караулившие остальных, заметили на поверхности огни. Очень удачно проходящий над ними корабль так и манил к себе, и хищницы поняли, что упускать такой шанс нельзя.
Благодаря безлунной ночи, Сирены смело показались из воды почти у самого корабля. По отсутствию флага, по терпкому запаху рома, пота и довольно обшарпанному виду корабля, Аморис поняла, что перед ней пираты.
На судне явно был какой-то праздник. Команда звенела бутылками, громко кричала и пела какие-то песни, из-за которых Сиренам захотелось либо быстрее всех убить, либо уплыть куда-нибудь далеко и больше не слышать этот кошмар.
Аморис уже лезла вверх, как пираты затихли, и кто-то выкрикнул:
-- Кэп, просим!
Другие подхватили:
-- Просим, просим!
-- Что, вам спеть? – выкрикнул, по всей видимости, капитан. Команда взорвалась одобрительными возгласами, и вновь затихла, а кэп продолжал – Что же, сегодня мы славно поработали, отчего же не порадовать вас? Несите гитару!
Это было что-то новенькое. Аморис как раз только взобралась на свой любимый пьедестал, но ей было слишком любопытно, что такое «гитару», и зачем это было нужно для песни. Решив немного повременить с нападением, она устроилась поудобнее в тени и знаками показала своим, чтобы ждали.
Капитану – он стоял на палубе так, что Сирене его не было видно – принесли изогнутую деревянную коробку с дыркой. Послышались какие-то странные звуки, а затем морская дива первый раз в жизни услышала музыку. Она не знала, как кэп издаёт такие необычные звуки, но даже затаила дыхание, чтобы ничто не отвлекало её. И вдруг он запел…
Глубокий, с хрипотцой голос капитана пронзил хищницу насквозь, заставил подойти ближе, осторожно ступая по капитанскому мостику мимо штурвала, к поручням. Она села прямо на пол, совершенно забыла о том, что нужно держаться в тени.
-- Эй! – кто-то из толпы крикнул, указывая на Аморис.
Сердце тут же замерло, а капитан, перестав играть, тоже обернулся и увидел Сирену. Она рванулась к борту, пираты только и слышали всплеск воды. Сколько они не светили факелами, сколько не высматривали ночную гостью, но увидеть её не смогли.
Конечно, они поняли, кто приходил к ним, и сильно перепугались – слишком много на свете баек про морских женщин, любящих убивать мужчин. Другим Сиренам Аморис приказала даже и не думать о нападении на этот корабль, но следовать за ним. Пираты пойдут на абордаж, и сделают за Сирен всю работу – лёгкая нажива.
Каждую ночь Аморис поднималась на поверхность, и слушала тихое пение капитана. Он не знал о своём тайном слушателе, но Сирена всегда представляла, что поёт он специально для неё. Капитан был уже не молод – морщинки залегли в уголках глаз, обветренная кожа потрескалась и потемнела, в бороде проглядывались седые волосы. Но тёмные, почти чёрные глаза горели азартным блеском, а сильные грубые руки, покрытые татуировками, так и манили к ним прикоснуться.
Аморис не знала, как объяснить самой себе, что её так тянет следовать за ним. Вскоре, её предположение оправдалось – они встретили очередное торговое судно. Пираты не очень церемонились с противником – повредив мачту книппелями, тем самым обездвижив торговцев, они в два счёта одержали победу. И, хоть команду они оставили в живых, Сирены всё равно доделали начатое.
На этот раз Аморис торопила, всех, почти неотрывно глядя в ту сторону, куда ушёл её пиратский корабль. Теперь Сирены могли спокойно возвращаться на свои скалы, но их предводительница решила иначе. Будто забыв на том корабле что-то важное, она неслась впереди всех, рассекая волны в своём хищном облике. Наконец, корабль с его капитаном показались на горизонте, и Аморис только с новой силой поплыла к нему.
Этой ночью тоже был праздник, но капитана не было слышно. Только истошные крики его команды, от которых хотелось спрятаться. Решив посмотреть, куда он делся, Аморис снова забралась на корму – но на этот раз не забывая про осторожность – и, как могла, вытянулась, чтобы увидеть палубу.
-- Меня ищешь? – тихо прозвучал совсем рядом знакомый, тёмный голос, и поспешно добавил, -- Только не бойся, я тебя не обижу, маленькая.
Он сидел совсем рядом с тем местом, куда залезла Сирена, прямо на полу, устало закинув руку на колено. Удивив саму себя, Аморис замерла, тупо уставившись на капитана, а потом осторожно спустилась и села рядом, прикрывшись волосами.
Капитан жадно оглядел её, но не двинулся, а лишь снова сказал:
-- У тебя есть имя? Я Джон, а ты?
Аморис только открыла рот, чтоб ответить, но вдруг вспомнила, что никогда не разговаривала с людьми. Она знает, как её голос на них действует, но вот что будет, если она просто начнёт говорить, а не петь? Не растерявшись, она просто воспользовалась языком жестов: прислонила руку к своему сердцу, показала на сердце капитана, а потом описала пальцами в воздухе круг. Джон заинтересовался:
-- Ты меня понимаешь? – она кивнула, -- И ты сейчас сказала, как тебя зовут? – Аморис кивнула ещё раз, -- Любопытно, очень любопытно…
Джон немного наклонился, пересаживаясь в более удобную позу. Аморис вновь показала своё имя, и капитан нахмурился:
-- Ты… Как твоё имя связано с сердцем?
Сирена замотала головой, и показала два пальца.
-- Два сердца? – догадался Джон, и Аморис радостно закивала, -- Э… Корделия?
Хищница щёлкнула пирата по лбу и снова зажестикулировала. Однако, Джон всё равно не понял. В конце концов, один из пьяных матросов, решивших принести своему капитану ром, спугнул Сирену.
С этого дня Аморис каждую ночь наведывалась на корабль. И она, и её стая, не отставая, везде следовала за пиратами. Многие другие Сирены были недовольны таким раскладом, но пойти против вожака не осмеливались. А Джон? Он каждый вечер предлагал Аморис новое имя, одно чуднее другого.
Прошло чуть больше полугода. За это время Сирены успели побывать и в порту Тортуги, и в различных заливах, и при этом оставаться незамеченными для других. Кто-то из Сирен привык к такому образу жизни, некоторые даже были рады путешествиям, а кто-то покинул стаю.
Но однажды им пришлось заявить о себе. Английский Разящий, от которого до этого времени удавалось ускользать, теперь был совсем близко.
Пираты сражались, как могли, но у них не было шансов против солдат. Мало того, что у Разящего вооружение было намного внушительнее, чем у пиратского корабля, так ещё и численное преимущество.
Даже находясь под водой, Аморис понимала это. Она не могла смотреть на эту бойню, но и рассекретить своё существование тоже опасно.
Абордаж шёл полным ходом. Над её головой на канате перепрыгивал с одного судна на другое солдат английского флота, и Сирена не выдержала. Совершив невероятный рывок, она вылетела из воды, на лету перехватывая солдата. В море он упал с уже разорванным горлом. Другие Сирены, воодушевлённые поступком своей предводительницы, тоже начали выпрыгивать из воды, с хищным шипением лезть на Разящий, желая смерти своим врагам.
Многие пираты в тот день погибли, а те, что выжили, клялись – море кипело рядом с кораблями. Аморис бросалась под пули, и ничто не могло её остановить. Она билась, защищая своего капитана, голыми руками разрывая плоть его врагов. Ошалелые от ужаса солдаты прыгали в воду, но и там их поджидала смерть.
Разъярённые женщины, грозно шипя, лезли на английский корабль, желая помочь Аморис и своим пиратам.
Прошло совсем немного времени, когда Джон заколол капитана Разящего, последнего из команды. Пираты в панике жались в углы, боясь, что Сирены переключатся и на них, но этого не происходило.
-- Спокойно, други, -- тяжело дыша и вытирая кровь с лица, сказал Джон, -- Отныне это тоже наша команда. И клянусь своим кораблём, если кто-то хоть пальцем тронет Сирен, лично повешу на реях!
Аморис еле держалась на ногах. К ней подбежали выжившие в бою подруги и подхватили на руки. В её боку зияла огромная рана от абордажной сабли, левое плечо прострелено, а всё тело было покрыто порезами. Джон попытался к ней подойти, но стая угрожающе зашипела, а потом – утащила Аморис в воду.
Больше их не видели. Пираты не один год ещё с того времени бороздили моря и океаны, но Джон, которому с тех пор дали кличку Джонни, Повелитель Сирен, каждый вечер выходил на палубу, и пел песни своей Аморис. Надежда умирает последней. Он же поклялся, что будет ждать свою морскую диву до тех пор, пока сердце его не остановится.
Но однажды его команда застала на море штиль. Настоящая ловушка для мореплавателей – ни даже лёгкого ветерка, яркое, палящее солнце и бескрайняя, безжизненная гладь воды. На седьмые сутки кончилась вода. На десятые – ром. Вскоре, еда тоже закончилась. Пираты пытались ловить рыбу, но это не принесло никакого результата. Уже начали поговаривать о том, что пора бросать жребий, но Джон старался как можно сильнее оттянуть этот момент.
Было принято решение сцеживать собственную мочу, пропуская её через множество тканей, и ловить крыс. Так пираты продержались ещё несколько дней.
Но жара, вонь и голод делали своё дело – команда понемногу начинала сходить с ума. Несколько человек видели в морской глубине некое спасение, и бросались в воду. Но из-за истощения они даже не могли плыть.
Однажды ночью, когда пираты укладывались спать прямо на палубе, желая спастись от зловония в недрах собственного корабля, в воде послышался всплеск – будто сошедшая с ума рыба решила выпрыгнуть. Но сил что-то проверять ни у кого не было. И лишь когда встало солнце, пираты увидели на капитанском мостике небольшую кучку свежей рыбы. Они даже не сразу поверили своему счастью, многие решили, что это мираж.
Но вдруг что-то мелькнуло в воде с правого борта. Джон первым увидел знакомый акулий хвост. Его Сирена, живая и здоровая, вынырнула из воды и весело помахала ему рукой, а за ней показалась и остальная стая.
-- Воды! Вы можете найти воду? – взмолился он.
Аморис удивлённо посмотрела на подруг и набрала в ладошки морской воды, мол, да, конечно, её же тут полно. Но капитан огорчённо помотал головой:
-- Нет, не солёной, а пресной.
Сирены начали активно жестикулировать друг другу, а потом куда-то уплыли. Вернулись только вечером, уставшие, но за то у каждой во рту была пресная вода. Где они её нашли – пираты не знали, да и были слишком счастливы, чтобы выяснять. На следующий день им дали бутылки, чтобы девушки смогли в них набрать воду.
Штиль продлился ещё несколько недель, а затем вдруг налетел шторм. Но благодаря Сиренам, у пиратов было достаточно сил для того, чтобы с ним справиться, в противном случае, они бы погибли.
Джон и его команда до самой старости не расставались с Сиренами. Иногда некоторые из хищниц куда-то пропадали на год или два, а потом возвращались, но уже с маленькими дочерями. Пираты научились понимать язык жестов, знали каждую по имени.
Но, к сожалению, всему приходит конец. Уже седой, покрытый морщинами Джон сидел на борту, глядя вместе со своей Сиреной на закатное солнце.
-- Это наша последняя беседа, -- грустно улыбаясь, говорил он, -- Завтра я сойду на берег, и больше не вернусь в море. Не смотри на меня так, я же человек, я не могу постоянно быть молод, как ты.
Аморис погрустнела, но вдруг снова встрепенулась: «Чтобы жить, мне нужна человеческая кровь. Я могу принести тебе её». Но Джон почему-то выпучил глаза и начал отказываться:
-- Нет, прости, маленькая, но со мной это не получится. У нас, к сожалению, всё совершенно по-другому.
Сирена с надеждой посмотрела на капитана, но тот лишь отвёл глаза.
-- Ты так и не ответила мне, что значит твоё имя, Аморис.
Хищница наклонила голову, и снова повторила до боли знакомые Джону жесты: прикоснулась к своей груди, к его, и начертила в воздухе круг, но вдруг замерла. Улыбка снова коснулась её губ, и она начала быстро жестикулировать: «У нас есть легенда, которая объясняет моё имя. Если Сирена поцелует того человека, с кем связано её сердце, то он сможет жить с ней, дышать под водой, а жизнь его остановится только тогда, когда умрёт сама Сирена. Это и есть Аморис».
И прежде, чем Джонни смог что-то сообразить, она его поцеловала.
Капитана искали на следующие сутки, но пиратам в порт пришлось зайти самим. Сирены пытались объяснить, что произошло, но мало кто их понял.
Легенды о Джонни, Повелителе Сирен, и его Аморис до сих пор ходят по миру.
