15 книг, которые помогут понять характер татар

Постигать характер народа можно разными путями, и знакомство с его литературной классикой один из самых простых и надежных из них. «Миллиард.Татар» решил помочь тем, кто совсем не ориентируется в татарской словесности, выступив в роли навигатора по ней за последние сто с небольшим лет, когда она, собственно, и заговорила литературным языком. Книги расположены в порядке появления их на свет.

1. Габдулла Тукай. Стихи + «Исемдә калганнар» («Что помню», рассказ)

Если вы желаете понять татар, томик стихов этого автора стоит открыть первым делом. И еще крайне желательно проникнуться нелегкой и очень короткой судьбой Тукая. Поэтом Габдуллу сделал его природный талант, а вот тонкую душевную организацию «подарило» детство - в четыре года он стал круглым сиротой.

Светлого в этом жизненном периоде Тукая было, конечно, немного: «Меня все толкали и шпыняли. Были у меня слезы - без утешения, детские шалости - без одобрения, еда и питье - с укором и злобой. В этой семье я переболел ветрянкой и другими детскими болезнями, был до крайности изможден и истощен. Когда болел, слышал одно и то же: «Подох бы скорей, одним ртом стало бы меньше».

Эти «слезы без утешения» татары проецировали и на себя, ощущая второсортность и неприкаянность на своей родной земле на протяжении без малого четырех с половиной веков.

Фрагмент

С тех пор она так и осталась ангелом в моей душе. Когда начинаешь о ней думать, сразу же чистый белый ангел встает перед глазами.

Но, что бы я там не видел и что бы не случилось, — не вписался я в эту семью. И однажды дед, по совету бабки, посадил меня к ямщику, который ехал в Казань.

Ямщик, приехав в Казань (наше село в 60 верстах от нее), прокричал на Сенном базаре: «Отдаю ребенка на содержание, кто возьмет?!» Из толпы вышел человек и забрал меня.

2. Гаяз Исхаки. «Зөләйха» («Зулейха», пьеса)

Зулейха номер один, от которой через сто лет отчасти «сплясала» и Гузель Яхина. Пьеса рассказывает о судьбе сильной духом татарской девушки на фоне насильственной христианизации мусульман Поволжья. Как говорил о ней Фатих Амирхан, «это обвинительный акт старому (царскому, - прим. ред .) правительству».

Но, несмотря на это, в Советском Союзе «Зулейху» отнюдь не жаловали, поскольку ее автор стоял на антибольшевистских позициях и в 1920 году был вынужден эмигрировать. Разрыв между постановками пьесы в татарском театре составляет почти 70 лет - с 1923-го по 1992-й, фактически полный срок существования СССР. В 2005-м режиссером Рамилем Тухватуллиным был снят фильм по мотивам «Зулейхи».

3. Галимджан Ибрагимов. «Адәмнәр» («Люди», повесть)

Повесть о голоде 1921 года, которую упрекали за излишний натурализм, отсутствие соцреалистического стержня и «индивидуально-личное видение проблемы» (по выражению критика Гумера Тулумбайского). Если исходить из указанных характеристик, то для нашего современника это, по идее, идеальное чтение.

Фрагмент

Жена Гарая заболела тифом и слегла. Кормление больной жены и детей теперь было на нем. Гарай взял в руки топор и вышел на улицу. У людей не было сил рубить дрова, сносили конюшни, сараи. Гарай начал разбирать ограду покойного соседа. Мелкие кусочки досок положил в печь, зажег огонь и долго смотрел на него, склонив голову.

Вот уже три месяца не ели хлеба. Летом были мыши, лягушки, суслики, сейчас их тоже нет. Заготовленные трава и листья кончились. Гарай взял казан, пошел к старику Намазяну и обменял его на два фунта муки. Муку вскипятили, помешивая в воде. Дети с нетерпением ждали еды. В их глазах был голод.

Галимжан Ибрагимов. «Алмачуар»

4. Карим Тинчурин. «Зәңгәр шәл» («Голубая шаль», пьеса)

Легенда татарского театра - пьеса про сироту Майсару, которая живет в семье жестокосердного дяди и мечтает выйти замуж за возлюбленного, уехавшего на заработки. Написана в 1926 году с характерным для того времени антиклерикальным и антибайским зарядом.

Фрагмент

Зиганша (входит). С чего это распелась вдруг? Нечестивица вшивая! Делать, что ли, нечего?

Майсара . Почему ты всегда обижаешь меня, Зиганша-абый? (Плачет.)

Зиганша . Что-о?.. Еще огрызаешься?! Ах ты, Аллахом проклятая тварь! Забыла, что я заместо отца тебе? А ну, выливай эту воду, не годится она для омовения: прежде Аллаху помолиться надо было! Чего стала, как пень? Я кому говорю?! (Толкает Майсару, вода выплескивается из ведра.) А, чтоб тебя черти взяли! Ну смотри у меня! Если к приходу стада воды у скотины не будет, я не так еще поговорю с тобой! Дармоедка! Нечестивица проклятая! (Уходит.)

Майсара (плача, достает из колодца воду, поет на мотив песни «Холодный родник».

Как цветок вянет в белом снегу,
Так и я, жить одна не могу…

5. Махмуд Галяу. «Мөхаҗирләр» («Эмигранты», роман)

Писатель и журналист Махмуд Галяу, репрессированный в 1937 году за причастность к «султангалиевщине», более всего известен двумя первыми частями задуманной им четырехтомной эпопеи о судьбе татарского крестьянства, - «Муть» и «Мухаджиры». Вторая рассказывает о героях «Мути», переезжающих в Турцию в ходе массового переселения татар в эту страну в конце XIX века.

С 2018 года при поддержке министерства культуры Татарстана снимается фильм по мотивам романа - «Сафа и Саджида» (планировался как копродукция Татарстана и Турции, пока не закончен).

Фрагмент

Крадучись, тайком друг от друга, женщины сжигали столы и стулья, зарывали в землю часы; собрав свои платья с оборками и пышными рукавами, зашивали их в тряпье и прятали в навозные кучи или в стога соломы.

Мужское население не отставало от женщин. Но мужчины были заняты совсем другим делом: они точили топоры, ножи и косы, приделывали к ним прочные рукоятки, заготавливали вилы, кистени, добротные дубинки.

Все эти таинственные приготовления сопровождались не менее таинственными переговорами: верховые по несколько раз в день выезжали в соседние деревни и возвращались обратно.

6. Адель Кутуй. «Тапшырылмаган хатлар» («Неотосланные письма», повесть)

Знаковое произведение писателя и журналиста, который добровольно ушел на фронт, реально сражался на передовой и умер сразу после окончания войны от острой формы туберкулеза (как и Тукай). Повесть издавалась несколько раз.

Кому-то может показаться, что в ней нет чего-то специфически татарского, но это текст в том числе о травме города, пережитой в XX веке многими переехавшими из деревни татарами.

Фрагмент

С чего все это началось? Прежде всего, ты не хотел, чтобы я училась дальше.

— Если не хочешь быть актрисой, — говорил ты, — тогда будь хозяйкой. Довольно учиться. Того, что ты знаешь, вполне достаточно.

В этом первом столкновении в твоих словах послышался мне голос наших предков.

Я готова была сделать для тебя многое. Но принести в жертву твоему капризу свое будущее я не могла.

Я знала цену свободы и цену желаний. Несмотря на твои угрозы, я поступила на медицинский факультет. Сцена меня не влекла. Я не чувствовала себя предназначенной для нее. Не находила в себе особых дарований. Я напевала песни — для дома это было хорошо, но избрать театр своей профессией у меня не было оснований. С этого столкновения и началась наша размолвка.

7. Муса Джалиль. «Моабит дәфтәрләре» («Моабитские тетради», сборник стихов)

Стихи, написанные Мусой Джалилем в берлинской тюрьме смертников Моабит, сыграли ключевую роль в его собственной посмертной судьбе. После войны они, в виде тетрадных сборников, «стекались» в СССР из разных источников и уходили в СМЕРШ. Чуть позже они попали в руки Константину Симонову, который оценил их патриотический пафос и доказал участие группы Джалиля в подпольном антифашистском сопротивлении.

Сами стихи героя яркие, образные и буквально проникнуты жаждой свободы.

Фрагмент

Я не ждал ни спасенья, ни чуда.
К смерти взывал: «Приди! Добей!..»
Просил: «Избавь от жестокого рабства!»
Молил медлительную: «Скорей!..»

Не я ли писал спутнику жизни:
«Не беспокойся, — писал, — жена.
Последняя капля крови капнет —
На клятве моей не будет пятна».

Не я ли стихом присягал и клялся,
Идя на кровавую войну:
«Смерть улыбку мою увидит,
Когда последним дыханьем вздохну».

(Из стихотворения «Прости, Родина!»)

8. Хасан Туфан. Стихи

Один из самых любимых татарами поэтов, с 40 до 56 лет переживший тяжелый период репрессий, лагерей и ссылок (поначалу был приговорен к высшей мере наказания). Тем не менее, он не пал духом, продолжал писать и заслужил по-настоящему народное признание.

Туфан прошел долгий творческий путь от модернистских поэм 1920-х годов о новой эпохе и рабочем классе с характерными названиями вроде «Иске Рәсәй үлде» («Старая Россия умерла»), «Башлана башлады» («Начало начал») и др. через лиризм 1930-х к более позднему этапу размышлений о предназначении человека и судьбе татарской нации.

Фрагмент

«Лежат в степи два белых крыла»
Лебедь осеннею ночью кричит,
Словно в отчаянье кличет кого-то.
В небе лишь трепетный плеск перелета –
Отзыва нет. На земле все молчит.
Лебедь осеннею ночью кричит.

Брошены в поле два белых крыла...
Им уже в синее небо не взвиться!
Кровь на усах облизала лисица,
К ветру принюхиваться начала...
Брошены в поле два белых крыла.

Лебедь, кого же всю ночь ты звала?
Платьем, что содрано с жертвы гонимой,
С девушки, брошенной в печь Освенцима,
Кажутся в поле два белых крыла...
Лебедь, кого же всю ночь ты звала?

(«Кырда ике ак канат ята», 1953, перевод Р. Морана)

9. Амирхан Еники. «Кем җырлады?» («Кто пел?», рассказ)

Продолжение ЗДЕСЬ