Очень в Риме – время чудное, дома не усидеть и встречи со старыми друзьями организовываются как-то сами собой.
С Джорджио мы решили встретится возле кафе рядом с Пантеоном. Когда я пришла, он уже меня ждал.
Увидев его я замешкалась. Смогу ли я однажды привыкнуть к этой строгой черной одежде священника, которая так подчеркивает его, совсем нетипичную для римлянина бледность.
Когда мы познакомились в Универе он уже был католическим священником, но предпочитал джинсы, яркие футболки и какие-то жуткие свитера. А теперь новая должность в Ватикане требовала от него солидности. И это так не вязалось с нашей бесшабашной дружбой прошлых лет.
- Ты как всегда в черном и стала очень умной! – услышала я вместо приветствия. Джорджио любил посмеиваться над моей любовью к черному цвету и, кажется, уже был в курсе моих недавних успехов на поприще науки. После чего он сообщил, что сейчас вытащит из ворота рубашки свою белую полоску, которая указывает на его сан и мы пойдем гулять по Риму, как сотрудники образцового похоронного бюро.
Мы оба рассмеялись после это фразы и все стало как прежде. Мы гуляли, вспоминали прошлое и безудержно обсуждали профессоров, декана, кардиналов, досталось от нас и Папе Франциску, а потом зазвонили колокола храмов, отмечая полдень.
Наступило время обеда. Я посетовала, на то, что мой любимый ресторанчик на обед был сегодня закрыт, а Джорджио вдруг сказал: « Женя, ты забываешь о SPQR”. Я честно призналась, что не совсем понимаю, как символическая латинская абревиатура «Сенат и Народ Рима» может помочь нам в планировании обеда.
На что Джорджио ответил, что мою привычку ходить по сенаторским ресторанам разделяет и поддерживает, но сегодня мы пойдем в место где есть только народ, тоже неотъмлемая часть Рима и нет «понаехавших».
Только под «понаехавшими» он имел ввиду не туристов, а итальянцев, не римлян, которые живут в вечном городе. Конечно он их любит, как священник, но терпеть не может, как человек, чья семья живет в Риме вторую тысячу лет.
Идти нужно было на остров Тиберина и пока мы туда добрались Джордж расскаскал мне удивительную историю места где мы будем обедать.
Елена Фабрици, назвавшая себя в последствии Sora Lella, родилась в 1915 году. Мир первой мировой войны был недобрым и девочка нашла для себя отдушину на маминой кухне. Уже в пять лет, еще не умея читать, она помнила многие рецепты наизусть и могла обнаружить сливки в соусе карбонары, что в римской кухне недопустимо.
В детстве Лелла била за это повара, а потом, уже став владелецей ресторана, выступила с предложением ввести за добавление сливок в соус карбонары уголовное наказание (пока законопроект не принят).
В средних классах воспользовавшись болезнью поварихи Лелла заняла кухню и начала готовить на всю школу. Директору этот так понравилось, что он повесил на дверь фото бывшей поварихи с надписью: «мне вход запрещен» и взял Леллу на работу.
Именно здесь она заработает свои первые деньги и в 1940 году откроет ресторан возле Campo di Fiori. Вокруг полно туристов, но Лелла откажется переводить меню на другие языки.
Как прикажете объяснить иностранцу, что легендарная римская pajata – это прямая кишка молочного теленка, например.
В 1958 году будет открыт и второй ресторан на острове Тиберина, который и был нашей целью.
Кстати, энергия этой удивительной женщины вышла за пределы кухни, в 43 года она стала актрисой и прославилась крылатыми выражениями на римском диалекте, став, в неком роде римским аналогом Фаины Раневской.
Рассказ закончился и мы пришли. Прошедшие десятилетия оставили на входе свой след, пластических операций сделано не было. Внутри по другому.
Уютные залы, много дерева, белоснежные скатерти, вид на Тибр и память о простом народном Риме, где не закрывали дверей на замок и ходили в гости без приглашения.
Наступала важная часть: изучить меню и решить, что мы будем есть
Конечно нельзя было отказываться от домашнего красного вина с фото Соры Леллы на бутылке.
А потом пошли сыры: буррата и моцарелла для закуски. Дальше наши пути с Джордио разошлись, я выбрала карбонару, а он ньокки алла матричана. Со вторым мы тоже не совпали, мой спутник решил остановиться на знаменитых тефтелях Соры Лелли, а я, раз уж оказалась в таком месте, естественно выбрала коровий хвост в соусе, один из символов римской кухни.
И потом мы с Джордио поняли, что постарели, сил на дессерт у нас уже не осталось.
После обеда, довольные и сытые, мы еще долго стояли на мосту, смотрели как под нами несутся воды Тибра а впереди в лучах солнца возносится к небу купол Святого Петра. Так и закончился римский день двух старых друзей.