Шел 2137 год. Так и не нашедший за последние 20 лет работы Степан привычно коротал время у экрана телевизора. Найти работу после 40 оказалось делом не реальным, а за 60 попытки трудоустроиться казались ему совершенно бессмысленными.
Информационная повестка новостных программ не отличалась завидным разнообразием. В утренних новостях дикторы радостно сообщили, что Государственная Дума в 19 раз за один день в трех чтениях приняла закон о праве президента претендовать еще на два срока.
Вечно молодой 185-летний президент привычно рассказывал о только ему известной процветающей России, в которой у человека должна быть комфортная среда обитания, обязательно работа и доступная медицинская помощь. Какого конкретно "человека" он имел в виду было не понятно, но сама речь, вселяла в Степана надежду на обязательно, почему-то именно его, прекрасное будущее...
Дослушав вдохновленную, полную уверенности в достижимости поставленных целей речь национального лидера, Степан вдруг поймал себя на мысли, что он эти слова уже где-то встречал. Тут же сев за монитор оставшегося по наследству от прапрапрадеда компьютера он начал лихорадочно искать доказательства своей догадки. Поисковик выдал десятки тысяч найденных на просторах интернета адресов, но его любознательность, почему-то, не унималась. Наоборот, зародившийся где-то в его предках тысячи лет назад мужской инстинкт охотника только разжигал желание отыскать желаемое.
И вот! Наконец! Нашел – когда-то он говорил почти дословно эти слова в своей речи на он-лайн форуме в Давосе в ставшем уже древнейшей историей 2021 году!
«Да, - подумалось Степану, - удалось ему из задуманного реализовать не все. Вернее ни чего не удалось. А что он может сделать – больше ста лет санкций! Вон, ни одного чиновника от Кремля до сельского поселения из какой-нибудь Тьмутаракани в США и Евросоюз не пускают! Как в таких условиях в отдельно взятой России можно нормальную экономику построить? А что он может с кланами Гротенбургов и Спотаниных поделать – вставляют палки в колеса его велосипеда! Как тут разогнаться?»
Нахлынувшие мысли все больше вызывали в Степане чувство благородного понимания сложившейся вокруг президента ситуации.
«Конечно плохо, - вертелась в голове мысль, что пришлось ему до 90 лет пенсионный возраст поднять. А где ему на всех пенсионеров денег-то набрать? С демографией вообще кранты – на одного работающего десять пенсионеров приходится…»
Рассказы знакомых о том, что еще в начале 2000-ых люди уходили на заслуженный отдых в 60 лет, он воспринимал не иначе, как происками оппозиционера Нахального, пытающегося по указке Белого Дома расшатать стабильность в стране.
«Ну а кто, если не он? – засверлила в голове неожиданная мысль, - достойных-то нет. Лишь бы не было войны! Вот вдруг он сейчас скажет, что устал, надоела ему за 158 лет власть – придут такие, что будет только еще хуже! Ну и что, что работы нет и есть хочется, вон, в исторических хрониках прочитал, при Сталине в 1946-47 годах вообще голод был…»
Окончательно уверовав в свою правоту, Степан успокоился. Огорчение вызывало только то, что современные технологии слишком быстро нашли ответ на взволновавший его вопрос. Делать опять стало не чего, и он переместился от компьютера на ставший за годы безработицы родным диван к не менее родному телевизору.
Единственное, что подспудно, где-то в глубине души, еще не давало покою места – любопытство, перевалит при его жизни пенсионный возраст за сто лет или нет. По крайней мере, в его жизни появился хоть какой-то смысл…
