…Семейная жизнь с Игорем началась с драки. Они пришли из ЗАГСа, накрыли на стол. Сели. Одни, без гостей (он так хотел). Игорь открыл бутылку Московской, налил себе полный стакан. Наде плеснул на самое дно. Не дожидаясь, когда она поднимет свой стакан, стукнул его своим и опрокинул в себя резким, привычным движением. Потом поставил стакан на стол, отщипнул и бросил в рот кусочек хлеба. Лицо его стало напряженным, затаенно злым. Прищурившись, он посмотрел на Надю и, точно с трудом выговаривая слова, произнес:
– Ну, расскажи, Надежда, как ты тут принимала всех этих Миш, Андрюшкиных, кто там ещё у тебя? Где ты их тут укладывала? С одним в постели, с другим на диване? Или все вместе на одной кровати?
– Что ты такое городишь? Никогда такого не было!
– Молчи, сука! Знаю я вас, тварей! Все вы одинаковы. Вас только свистни. А кто вам деньгу покажет, так за ним хоть на край света! Ненавижу, с-с-с-ука!
Он рванулся к Наде, та отшатнулась, но он левой рукой схватил её светлые волнистые волосы, зажал в кулак. Ей показалось – на голове лопнула кожа. Правым кулаком с размаха ударил в лицо. От удара она упала бы на спину, но он держал за волосы, и потому её развернуло к нему спиной. Он тут же нанес удар по шее, потом по затылку. Бил по-настоящему, без всяких скидок на то, что перед ним не равный мужик, а хрупкая, невысокая, далеко не спортивная девушка. Надя молчала и только охала от очередного удара. В голове звенело, во рту было вязко и солоно. Уши заложило, и она не слышала, как в комнату кто-то влетел и бросился на Игоря.
Он выпустил волосы жены. Почувствовав свободу, Надя отползла под стол. Оттуда ей были видны только ноги. Если бы не отборный мат, которым Игорь поливал всех и вся в промежутках между ударами, принятыми и нанесенными, можно было бы решить, что эти две пары ног танцуют замысловатый танец.
Надя потеряла сознание. Очнулась на диване. Рядом, низко опустив голову, сидел Игорь. Дверь в коридор была открыта, на пороге толпились соседи. За столом сидел Андрюшкин с треснутыми очками на раскрасневшемся лице. Надя села. Изумленно оглядев комнату и всех, кто в ней был, она повернулась к мужу и тут же отодвинулась от него на противоположный край.
Игорь поднял голову, посмотрел на отодвигающуюся от него Надю, вскочил со своего места и бросился к ней. Надя втянула голову в плечи, зажмурилась изо всех сил и закрыла голову руками. Удара, к которому она готовилась, не последовало. Тогда она приоткрыла глаза. Игорь стоял перед ней на коленях. В ушах всё еще шумело и звенело, поэтому она не могла разобрать, что он говорил. Одно слово было понятно: «Прости!». Надя упала навзничь, потом повернулась к стене и зарыдала.
С того дня жизнь Нади превратилась в ад. Спокойной она была только на смене. Там люди. При них он не смел её тронуть. Домой же она шла с колотящимся сердцем. Если муж был дома и был трезв, сердце будто делало облегченный выдох и затихало. Если же его не было, или он был пьяным, смертная тоска сдавливала горло и сердце. Она никогда не знала заранее, каким он явится, и всегда готовилась к худшему.
Трезвый муж страстно объяснялся Наде в любви, уверял, что ради неё он может пойти на всё, даже на смерть. А пьяный легко мог отправить на тот свет её саму. Соседи поначалу активно стыдили и ругали Игоря. Но видя, как он искренне раскаивается, иногда даже плачет, видя, как потом Надя продолжает с ним жить, никуда не бежит, не вызывает милицию, решили: «Муж и жена – одна сатана. Сами разберутся».
Никто даже не догадывался, как ей невыносимо стыдно быть в этом жалком, беспомощном состоянии на глазах у всех. Больно и стыдно. Но когда Игорь потом, позже, истово, униженно, порой на коленях, просил прощения – все обиды и весь страх улетучивались куда-то. Если бы в такой момент она стала бы ругать его, прогонять, мстить за боль и стыд, ей бы казалось, что она превратилась в злобного, бессердечного монстра. Так она чувствовала. Никто этого не понимал. И Надя осталась один на один со своей судьбой.
Продолжение: Хочу домой!
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить самое интересное