РУССКИЙ ШЕРЛОК ХОЛМС
Аркадий Францевич Кошко, величайший сыщик Российской Империи – уроженец белорусской земли
«ОСЕТРЫ» ИЗ БЕЛОКАМЕННОЙ
«- Стой! Я начальник Московской сыскной полиции. Подавай бриллиант!
Петька опешил, разинул рот и, наконец, пролепетал:
- Что вам угодно? Какой бриллиант?
- А тот самый, что лежит у тебя в правом жилетном кармане!..
Итак, вор был арестован и все вещи найдены. Вечером под конвоем Петька был отправлен в Москву, а я на радостях пожелал со своими двумя московскими служащими отпраздновать удачу. С этой целью мы отправились вечером в ярмарочный кафешантан.
Только русский человек дореволюционной эпохи может иметь понятие о том, что представлял из себя Нижегородский шантан в период ярмарки. Русский безбрежный размах подгулявшего купечества…»
Читаешь сегодня эти очерки величайшего сыщика Российской Империи Аркадия Францевича Кошко – и предстают перед глазами сцены дореволюционной жизни… Что, опять лубочные картинки, исполненные эмигрантской тоски? Да нет, не только. Здесь все клокочет людскими страстями, воровской удалью, слезами невинных жертв. И в то же время – искрится тонким юмором прирожденного барина-интеллигента:
«– Православные! Знаете ли вы, кто присутствует среди нас? Не знаете? Так я вам скажу… Мой земляк, мы оба из Москвы! Господин Кошков! Во-о какие осетры водятся в нашей Белокаменной!.. Слыхали поди, как сегодня он в почтамте подошел к жулику да и говорит прямо: Скидывай сапог! У тебя промеж пальцев зеленый бриллиант спрятан!»
В мире купцов и актеров, сенаторов и подмастерьев, воров и убийц жил и боролся со злом во всех его проявлениях А.Ф.Кошко, гений российского сыска. «Наш русский Шерлок Холмс», как называл начальника Московской сыскной полиции Николай II .
Аркадий Францевич вплоть до седых волос, уж разменяв шестой десяток, лично преследовал опаснейших убийц, террористов, жуликов всех мастей. И вовсе не потому, что не доверял своим агентам, а просто… Просто не мог этот человек с горячим, отзывчивым сердцем усидеть в начальственном кабинете, зная, что где-то разгуливает на свободе душегуб, казнокрад, насильник.
СУДЬБА-ЗАГАДКА
Многое в его судьбе покрыто мраком, недосказанностью.
Фамильные корни семейства Кошко проросли на просторах Белой Руси: их богатое, по меркам тех лет, родовое поместье раскинулось под Бобруйском, в тогдашней Минской губернии, а ныне – Могилевской области. Здесь, в дворянском гнезде, в 1867 году появился на свет будущий «истребитель преступного сообщества», как впоследствии высокопарно именовали Аркадия Кошко журналисты. Мог ли подумать почтенный отец семейства, уездный помещик Франц Конко, наезжая в город по делам, что именно здесь, в Бобруйске, спустя десятилетия, будет воздвигнут памятник его сыну?..
Юный Аркадий с раннего детства мечтал стать знаменитым сыщиком. Забравшись в отцовскую библиотеку, мальчик читал о приключениях Лекока, жаждал изобрести какую-нибудь такую научную штуковину, с помощью которой можно сразу же определить преступника.
Еще он грезил погонями и засадами… И через много лет все это сбудется:
«Став во весь рост в автомобиле, я громко крикнул:
– Я – начальник сыскной полиции Кошко, и приказываю немедленно задержать этого величайшего преступника и убийцу!»
Так в 1913 году Кошко будет брать серийного головореза Сашку-Семинариста, чья банда наводила ужас на всю Москву (а сам Сашка – даже на своих подельников). Убивали всех без разбора – студентов, извозчиков, старух, не оставляя никого из свидетелей в живых – за три рубля, за сережки, за «четверть» зеленого вина…
Кошко вспоминал: «Люди мои сбились с ног, я сам измучился в тщетных исканиях… И вот уже, медленно крадучись, стало заползать в душу сомнение в своих силах, стала меркнуть вера в себя. Но, отогнав прочь эту временную слабость, я продолжал напряженно работать».
Свершилось! Один за другим доставлены в Малый Гнездниковский переулок (там располагалась штаб-квартира сыскной полиции) разновозрастные члены банды Семинариста. Последним взяли Сашку…
«– Как твоя фамилия? – спросил я.
Он посмотрел на меня сверлящим взглядом и с расстановкой промолвил:
– Вы меня, пожалуйста, не «тыкайте»; не забывайте, что я такой же интеллигент, как и вы.
– Хорош интеллигент, что и говорить! Ты не интеллигент, а убийца и изверг рода человеческого!»
Личности, с которыми приходилось «работать» Аркадию Кошко, вызывают и отвращение, и… чувство узнавания. Вот аферист, получивший 300 тысяч рублей по фальшивой «ассигновке»… Вот врач, за 5 тысяч уморивший юного поручика по заказу его родни – все дело, как выяснилось, было в наследстве. Вот продажный поп, незаконно, за 3 тысячи рублей, обвенчавший психически больную дочку сенатора с проходимцем… А вот коммерсант-неудачник, за пять тысяч целковых зверски убивший в Ипатьевском переулке семью из девяти человек, пятеро из которых были еще детьми.
Общество деградировало, и Кошко понимал это едва ли не лучше других. Ведь от убийства в Ипатьевском переулке Москвы до убийства в Ипатьевском доме Екатеринбурга – один небольшой исторический шаг…
Аркадий Францевич принимал все это не просто близко к сердцу. Скорее – как часть своей собственной судьбы. Собственной вины. И вот почему.
В ранней юности он все-таки уступил желанию отца и отправился в Казань, в пехотное юнкерское училище. Закончив его, Аркадий Францевич получил назначение в полк, расквартированный в Симбирске (ныне – Ульяновск). Началась рутинная, невеселая жизнь армейского офицера. Здесь, по дошедшим до нас сведениям, Кошко вступил в свой первый, недолгий брак. Результатом супружества стал сын Александр, впоследствии вступивший в партию большевиков и репрессированный в начале 30-х в том же Ульяновске.
АГЕНТ ВНЕДРЕНИЯ
А уже в конце 80-х годов XIX века в жизни Аркадия Францевича появляется Зинаида, ставшая ему верной спутницей до гробовой доски. Она родила Кошко сына Дмитрия, и вскоре после этого, в 1894 году, Аркадий Францевич подал в отставку и переселился с семьей в Ригу.
Приехав, Кошко устроился на самую низшую полицейскую должность – помощником участкового пристава. Мечты сбывались! Одевшись простым работягой или приказчиком, он слонялся по рынкам и злачным местам, заводил знакомства в среде воров и перекупщиков, вынюхивал с риском для жизни всяческие бандитские секреты… И вскоре – о чудеса! – рижское полицейское начальство просто оторопело от вала раскрытых преступлений – как мелких, так и серьезных, причем не только на участке Кошко, но и по всему городу. Аркадий Францевич создал целую агентурную сеть, накрывшую преступный мир Риги. И – неслыханное для тех лет нововведение! – составил обширнейшую картотеку уголовного сообщества. Громадный, шестилетний труд упорного сыщика был вознагражден: он возглавил рижский уголовный сыск.
Кошко вообще был падок на всевозможные новшества в криминалистике. Он всячески «продвигал» идею о повсеместном применении дактилоскопии – определении личности преступника по отпечаткам пальцев. Этот метод в то время только-только появился в Европе.
«Для меня главное в работе – скрупулезность», - любил говорить Кошко. Ему, конечно же, не верили: все знали, что Аркадия Францевича хлебом не корми, только дай самолично схватить злодея, да еще с перестрелкой, с погоней и засадой.
А еще - смерть как любил Аркадий Францевич побывать в шкуре подсадной утки, а не то так и агентом внедрения. Но вскоре весь рижский преступный мир уже знал начальника сыскной полиции в лицо. И Кошко попросил о переводе.
ШУХЕР! МУСОРА!
Перевели его не куда-нибудь, а в Петербург – заместителем начальника «уголовки». Ну, а став в 1908 году начальником московской сыскной полиции, Кошко получил генеральские погоны и право называться главой всей уголовной полиции Российской Империи.
Любопытно, что свою службу в первопрестольной Аркадий Францевич начал с придуманного им самим нововведения. Для всех штатных и внештатных сотрудников сыскной полиции Москвы на Монетном дворе были отчеканены значки с тремя буквами: «МУС», что означало – Московский уголовный сыск (предшественник МУРа). С тех пор ночью на улице нет-нет, но можно было услышать зычное: "Шухер! Мусора!"
Привлечение лавочников, газетных разносчиков, дворников, трактирных половых и гостиничной прислуги к расследованию самых разнообразных преступлений – вот общий стиль и метод работы уголовного сыска в бытность Аркадия Францевича его начальником. Плюс – все та же кропотливая деятельность по составлению картотеки на весь без исключения преступный мир Москвы тех времен.
Когда в 1913 году в Швейцарии состоялся Международный съезд криминалистов, российский уголовный сыск был назван лучшим в мире. Все без исключения специалисты в один голос признали, что в этом – личная заслуга Аркадия Францевича Кошко.
ИЗГНАННИК
В 1917 году, еще при Временном правительстве, А.Ф.Кошко был отправлен в отставку. Сбережения быстро «проели», и 51-летний Кошко отправился искать работу. А вдруг повезет?
Встретил аптекаря, который когда-то проходил у него по уголовному делу. И вот ведь ирония судьбы! «Великий и ужасный» Кошко принял предложение служить… разносчиком лекарств по адресам заказчиков. «Боже мой! Неужели это все происходит со мной? Со мной, действительным статским советником, генералом, начальником российского сыска? Кавалером высших наград Империи?» - так, наверное, думал Кошко.
Как-то в начале девятнадцатого года к нему подошел незнакомец, назвался сотрудником МУРа и давним почитателем Аркадия Францевича. И… предупредил «царского генерала» о сегодняшнем аресте.
Что делать? Муровец торопил: на квартиру к жене и малолетнему сыну Николаю идти нельзя, там уже ждут. Надо бежать немедленно. И помог Кошко переправиться в Киев, к белым – привел к бродячим артистам, и те, загримировав до неузнаваемости, взяли Аркадия Францевича с собой на Юг России. Впрочем, перевоплощаться ему было не впервой.
Уже будучи в Киеве, Кошко через знакомых бандитов («как причудливо тасуется колода!») изготовил фальшивые документы для жены и сына, отправил надежного человека в Москву, и тот привез Зинаиду Александровну и Николая в Киев.
В 1920-м Кошко с женой и младшим сыном, бок о бок с врангелевскими офицерами, отплыл на пароходе в Константинополь.
Что представляла собой жизнь русского эмигранта в Константинополе, нам известно по пьесе Михаила Булгакова «Бег». Денежного содержания Аркадию Францевичу не утвердили: дескать, вы же не были строевым генералом, вы по гражданской части… И при этом вскользь упоминали об Александре Кошко, активном революционере.
Тяжело это было слышать исстрадавшемуся отцу, чей любимый сын Дмитрий в 25-летнем возрасте погиб на полях сражений Первой мировой войны. А другой сын, Иван, который, как и Дмитрий, был офицером Первого гвардейского стрелкового полка, после тяжелого ранения попал в плен к немцам.
Во время своих блужданий по огромному и разноязыкому городу Кошко повстречал старого знакомого – бывшего начальника Московского охранного отделения полковника А.П.Мартынова. Уже в те годы тайная полиция, жандармерия не ладила с уголовным сыском, не были друзьями и Мартынов с Кошко. Но тут, вдали от Родины, в чужом, мусульманском Стамбуле, обнялись по-приятельски.
Зашли в трактир, слово за слово…
- А не открыть ли нам, Александр Павлович, частное детективное агентство? – предложил Мартынову Кошко. – У вас, позвольте спросить, какой-никакой капиталец имеется? У меня, вот, осталось немного…
Так в Константинополе появилось первое и единственное русское сыскное бюро. Кто же был его клиентами?
Обманутые мужья, разумеется. Падение нравов среди русских эмигранток было ужасающим. Оно и понятно: тоска, разочарование в муже-офицере, драпавшем от какого-то сброда, не сумевшем защитить ни семью, ни Родину от варваров-большевиков… Элементарная нужда и непреодолимое желание вчерашних светских львиц вести прежний, роскошный образ жизни – все это создавало необходимые условия для адюльтера.
Ну и, конечно, в агентстве разыскивали похищенные ценности.
Дело стало приносить доход, семьи Кошко и Мартынова были спасены от нужды. Но турки во главе с Мустафой Кемалем вступили в переговоры с большевиками о возможной выдаче Советам всех белоэмигрантов, и Кошко вместе с семьей почел за благо выехать во Францию.
Собственно, на этом сыскная деятельность Аркадия Францевича Кошко заканчивается. Но все могло быть иначе: Скотланд-Ярд усиленно приглашал Кошко возглавить в Лондоне криминалистическую лабораторию. Статский советник отказался.
Почему?
Англичане настаивали, чтобы Кошко принял британское подданство. А бывший сыщик, как и многие белоэмигранты, свято верил, что со дня на день Советы будут низложены и он вернется на Родину. И потому Аркадий Францевич до конца дней формально (и в душе) оставался подданным Российской Империи. Так называемый «нансеновский паспорт», который без проволочек вручался всем русским дворянам, позволял ему жить на Западе, не принимая никакого иного гражданства или подданства.
«Русский Шерлок Холмс» умер в Париже в канун Рождества 1928 года, успев увидеть лишь первый из трех томов своих воспоминаний. В нем Аркадий Кошко написал: «Перебирая по этапам пройденный жизненный путь, я говорю себе, что жизнь прожита недаром».
Александр АННИН, Москва
© "Союзное государство", № 3, 2016
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
ИСТОРИЯ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Как один армянин весь СССР накормил. История главной книги каждой советской семьи
Самый народный учёный Яков ПЕРЕЛЬМАН умер от голода
Из-за чего покончила с собой совладелица Елисеевского магазина
Как относились в Белой Руси к армии Российской Империи. Рассказ белорусского историка
Княгиня Шаховская - женщина, достойная триллера
Семь интересных, но малоизвестных историй из жизни Хирурга и Архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)
Профессор РГГУ Данилевский - о легендарности истории древней Руси
Как купцы Рябушинские опустили "Железный занавес" между Россией и Европой