Название этого театра, в первую очередь указывающее на его размеры, не переводится на другие языки мира! Поэтому даже в Англии на гастрольных афишах пишут не Big Theatre, а просто Bolshoi. В день рождения Большого театра (ему исполняется 245 лет) с нами на связи выдающийся артист балета, гордость Большого театра, педагог и ректор Николай Цискаридзе.
– Николай, здравствуйте, с праздником вас. Но прежде чем говорить о театре, о Большом театре, хочу поклониться вам в пояс. Дело в том, что я подписан на прекрасную Теону Контридзе, и честно говоря, когда вы вместе, вы делаете мой день. У вас великолепное чувство юмора, Николай, и удивительное чувство самоиронии.
– Спасибо. Дело в том, что мы с Теоной очень много лет дружим и умеем посмеяться.
– Мне просто всегда казалось, что артисты Большого театра и вообще артисты балета не склонны шутить...
– Нет, мы очень склонны шутить, просто наши шутки подчас недоступны нормальным людям, потому что если мы шутим что-то на профессиональную тему, конечно, это смешно не всем. Ну а так, я думаю, что без юмора невозможна жизнь, для меня это самое главное чувство, которое должно быть у человека, иначе жизнь становится очень сложной, ведь реальность не всегда веселая.
– Кстати, если говорить о вашей профессии, о вашем творческом пути в Большом театре, вы начинали как романтический актер, а потом стали – фурия, буревестник, огонь. Я все думаю, а как произошло это изменение?
– Мне кажется, что каждый человек, который хочет развиваться, не склонен оставаться в одном амплуа, но он должен хорошо понимать, что он может, а что не может. К сожалению, сейчас нынешнее время показывает бездумность многих артистов, которые явно не понимают, за что они берутся. Любую роль, за которую я брался, я прежде всего в ней исходил из собственных возможностей, и мне просто очень хотелось сказать какое-то свое слово в той роли, за которую я брался, даже если это очень известная роль, которую исполняли многие великие артисты.
– В вашем послужном списке, наверное, сложно не найти все самые известные балеты...
– Нет, почему? Есть два, которые я никогда не исполнял.
– Вот хотелось бы услышать о ваших сожалениях.
– Это не сожаления, просто «Дон Кихот» и «Спартак» – это два спектакля, в которых были артисты гораздо лучше меня, которые могли исполнять это более актуально и более бравурно. У меня не было для этого способностей.
– Неужели у вас – и не было?
– Нет, нет, я очень серьезно относился к таким вещам и никогда не заходил на «чужую территорию». Это надо уважать не только свою профессию, но и прежде всего своих коллег, никогда не забирать у них роли.
– Возвращаясь к балету и к Большому театру. Вы знаете, я долгое время не понимал балет и мне казалось, что это какой-то искусственный вид искусства...
– Это правда.
– Но вдруг я понял, что когда на сцене настоящий актер, настоящая личность, то тогда все становится понятно, все жесты, все движения и так далее.
– Вы знаете, я хочу вам сказать такую вещь, что это в каждом жанре. Когда к публике выходит настоящий профессионал, человек, который несет ответственность за то, что он делает на сцене или вообще в любой профессии, то всегда получается. Я очень не люблю, когда говорят: «Ну, это очень способный человек, просто он не сделал». Но мы же не хвалим скрипача, у которого скрипка Страдивари, но он не умеет на ней играть. То же самое в опере и в балете, это как сказать: «У нее красивый голос, просто поет она плохо». Это ужасно.
Я безумно уважаю тот театр, который и есть я, частью которого я являюсь, слава богу, уже навсегда, мне так повезло в жизни. Но я прежде всего я не допускал таких ошибок и не заходил на чужую территорию.
– Николай, вы станцевали «Лебединое озеро» в 2002 году, а вы следите за тем, как меняются спектакли сегодня? И вопрос от нашей слушательницы Екатерины: смотрел ли Николай Максимович вчерашнюю (27 марта 2021 года) трансляцию «Лебединого озера»? Как он оценивает качество исполнения и как вообще снимаются версии балета для телевидения?
– Тот спектакль, что показывали вчера – это не вчерашний спектакль, этому спектаклю, наверное, уже лет пять. Там мой ученик Денис Редькин танцует принца, а также прима-балерина Большого театра, моя многолетняя партнерша, замечательная балерина Светлана Захарова.
Конечно, смотрю. Дело в том, что в «Лебедином озере» я танцевал все мужские роли, и когда делалась новая версия, то роль Злого гения Григорович делал для меня и на меня. Но мне очень жалко, как многие вещи сохраняются. Дело в том, что нынешнее руководство не соответствует уровню Большого театра, и многие вещи, детали, из спектакля уходят.
Я очень благодарен Светлане Захаровой, потому что это единственная мировая звезда, которая служит в этом театре, и она очень держит марку и уровень. Если кто хочет увидеть настоящее искусство, должен идти на спектакли с Захаровой. Когда Денис танцует с ней, я всегда спокоен, потому что это будет великолепно отрепетировано.
– Николай, вы ректор Академии русского балета, а есть ли на кого опереться современному, будущему балету российскому?
– Дело в том, что в школе получают образование, в школе не делают карьеру. Это все равно, что если вы производите молоко, вы продали молоко, но вы же не знаете, что из этого молока сделает покупатель: сметану или творог. А может, оно у него и вовсе прокиснет. К сожалению, в момент, когда мы приходим в театр, очень много зависит от руководителя этой труппы. На сегодняшний день в Большом театре полный швах. Потому там никаких громких имен, а на афишах мы видим фамилии руководителей, которые пытаются пиариться за счет великого театра.
– Николай, как только я встречусь со своей хорошей-хорошей знакомой Ольгой Любимовой, я обязательно передам ей ваши слова.
– Я к Ольге Борисовне тоже очень хорошо отношусь, мы много лет знакомы, но дело не в этом, к сожалению, все, что касается Большого театра, не в ведении министра культуры. Большой театр – это национальное достояние. А хозяин всей нашей культуры не я, не вы, а весь наш народ.
– Спасибо большое вам, Николай.
Интервью «Радио России»