Пожалуй, это один из тех почти единичных случаев, когда я пишу рецензию для себя. Чезаре Павезе - писатель, которого понимаешь интуитивно, на уровне личных ассоциаций и персонального контекста. В процессе чтения чаще видишь что и намного реже почему. В этом и причина появления этой рецензии - по нитям разобрать природу текста, послужившую эстетической и этической основой литературы Чезаре Павезе.
Прошлое, время, детство, мальчик, костер, август..... Эти слова блуждают по миру текстов Павезе, они повторяются вновь и вновь, раздаваясь эхом - то приближаясь, то отдаляясь. Первый осенний туман, стелющийся по темно-зеленой траве, запах дыма в уже свежеющем воздухе - от костров на холмах Пьемонта.
Особенно это ощущается при смене времен года, когда воздух наполнен дрожью прошлого - свежей и неожиданной, возвращающей древнюю уверенность.
Если читать Павезе в юности, то либо не поймешь его, либо сделаешь вид, что понял. Чтобы чувствовать мысли и атмосферу Павезе, нужно, чтобы годы отдалили вас от самих себя. Нужно время, чтобы затосковать по себе вчерашнему. Воспоминания и восхищение воспоминаниями всегда вторичны, считает автор , ведь когда мы проживаем момент впервые, то редко по-настоящему ценим его - ценным он становится по прошествии времени.
Feria d'agosto - это сборник рассказов. Все рассказы связаны друг с другом, они не имеют четкого начала, а финалы всегда растворяются. И все события словно происходят с одним человеком на разных этапах его жизни - я почти уверена, что так и есть. Конец лета, август, костры, костры, костры...Мальчик, юноша, мужчина - они встречают друг друга снова и снова из рассказа в рассказ. Мотив встречи мальчика и мужчины является одним из основных для Павезе, причем мальчик и мужчина - это один и тот же человек.
Этот мальчик мог существовать без меня; на самом деле он существовал без меня - не зная, что после стольких лет его радость будет возрождена в другом, в мужчине .
Есть в творчестве Павезе какое-то преклонение перед ребенком во взрослом и совсем не в смысле сохранения ребячества или любопытства к жизни. Ребенок для Павезе - это воспоминание, это идол нашего прошлого, который знал больше, чем его взрослая ипостась. И мотив встречи Мальчика и Мужчины в местах общих воспоминаний, где малыш мудрее и невозмутимее, ибо этот мальчик был здесь на десятки лет раньше, чем этот мужчина. И вся мудрость у Павезе отдана именно ребенку, а не взрослому. Мальчик у Павезе всегда знает кто он и где, а вот Мужчина всегда потерян, именно поэтому Второй так ищет встречи с Первым - чтобы найти ответы. Но ребенок не отпускает взрослого Себя, берет его в заложники , манипулирует им, делает из него марионетку, сохраняя при этом первозданную невинность.
Достаточно минуты встречи, и уже мальчик и взрослый мужчина начали свой насыщенный днями диалог, который с самого начала не умолкал.
Именно поэтому в мире Павезе так часто встречается еще один мотив - мотив возвращенца. Его герой не только в рассказе La Langa сборника Feria d`agosto вновь посещает места детства, но и, например, в романе Луна и костры . В La Langa он возвращается в родную деревню, чтобы жениться на какой-нибудь местной девушке, но в итоге возвращается в туманное далёко ни с чем. Только лишь привкус того, что он и там, за холмами, чужой и здесь, дома, вьется за ним равнодушной змейкой. В романе "Луна и костры" главный герой, холостяк, которому около сорока, приезжает из США в свою деревню в Пьемонте, и в конце тоже остается ощущение, что он приезжал что-то найти, но уехал опять же ни с чем.
Отсюда вытекает вторая особенность морфологии творчества Павезе - женщины . И в данном сборнике, и в целом, женщины вселенной Павезе - существа почти мифологические, но все же совершенно земные. Их образы смутные, далекие, холодные, немного загадочные , потому они всегда изображаются лишь в общих чертах. Явственно, что для Чезаре Павезе было в женщине что-то отчужденное, до конца не понятое им. При этом в книгах Павезе есть очень-очень легкий, совершенно невесомый и полупрозрачный эротизм , свойственный куда больше наготе души, чем тела. Этот эротизм неосознанный, похожий на обнаженного человека, спящего под смятыми простынями в жаркий день - когда открыто окно, легкая занавеска развивается от порывов ветра, а человек не знает, что за ним наблюдают. В то же время тексты Павезе асексуальны, потому что женщина - объект отдаленный для героев. Мы видим женщину глазами мальчика, который с любопытством наблюдает через забор за взрослыми сестрами лучшего друга. Это такой интерес, когда еще нет желания прикоснуться к женщине, но любопытно посмотреть на этих холодных, непонятных существ, живущих в своем мире, куда ребенку хода нет.
Несмотря на преобладание мотивов родины и детства, женщины даже в образах матерей и бабушек остаются такими же туманными, словно мы видим их издалека. Что странно, ведь образ матери так близок к образам детства и дома. Однако нет к женщине ни злобы, ни обиды, ни какой-либо агрессии, даже когда в редчайшем случае Павезе использует слово ненависть . Всегда только лишь дистанцированность с отсылкой к детству, которая снова подтверждает, что ребенок в герое имел куда большее влияние, ведь даже в зрелом возрасте герой Павезе с женщиной чувствует себя одиноким, она по-прежнему для него за забором :
Вот почему она не знает, что в ту ночь я понял, что ненавижу ее. В моих детских
воспоминаниях есть что-то, что не терпит плотской нежности женщины - даже Клары.
Правда образы мужчин - друзей, знакомых, отца и так далее тоже очень схематичны и тоже всегда за какой-то вуалью. Поэтому и все взаимоотношения главного героя сборника поверхностны, незначительны, лишены деталей. Вместе с Павезе мы оказываемся в двухмерном пространстве из прошлого (времени) и родной земли, Пьемонта (места) - и ничего больше. Мир Павезе очень минималистичный, не по-итальянски лаконичный.
Я знаю одного человека, которому простая лестница, широко открытая в пустое небо, приносит благодать.
Рассказчик явно не раз от раза уходит мыслями в прошлое - это не случайность и не прихоть. Герой частый гость страны Прошлого - места истоптанного, исхоженного. Именно там он раз от раза пытается найти что-то пережитое, возможно, бессознательно - что-то, что сделало его жизнь такой, какая она есть в настоящем моменте. Потому этот мотив возвращения такой частый, как повторяющийся сон, свидетельствующий о чем-то незавершенном, что нужно найти, обнаружить и обезвредить, чтобы сбросить утомляющее ярмо ненайденного ответа.
Разница лишь в том, что в то время я был самим собой, и мне не нужно было ловить момент, чтобы понять кто я, останавливаясь на улице, как забывчивый и испуганный зверь.
Возможно поэтому Павезе никогда не используют прямых финалов - потому что ответ не найден, поиск продолжается. Но есть еще одна причина - мир Павезе тонок, эфемерен , и пошлость прямого текста нарушила бы деликатность акварельных разводов. Поэтому нередко авторские развязки больше похожи на разочарованный или стыдливый отвод взгляда в ответ на болезненный вопрос. Например, в рассказе "Город" от пыльной скуки и вялого интереса герой теряет возможность испытать настоящую любовь. Девушка видит по-деревенски голую по пояс незнакомку, и едва разгоравшийся в ней интерес, сулящий главному герою недосягаемый доселе уровень чувственности, угасает, ускользает....растворяется . Как и финал рассказа.
Чезаре Павезе вообще создает впечатление человека скромного, деликатного, смотрящего в суть всякой дорогой ему вещи с проницательностью мыслителя. Вглубь сборника Павезе становится все больше похож на Камю (или наоборот?) с его философскими измышлениями и многочисленных эссе об Алжире. Один поглощен далекими летними днями в Алжире, другой - ранним осенним присутствием в Северной Италии. Чувствуется, что оба автора так скрупулезно и дотошно объясняют свои мысли и чувства, чтобы быть понятыми .
Нет в этом сборнике для меня открытия или откровения - только самый настоящий Павезе. Но многое восхищает меня. И оформление издательства Einaudi, которое я боготворю, - опаловое, розовато-голубое. И голос рассказчика, который звучит не шепотом, но sotto voce - вполголоса. И дым костров прошлого - тлеющих и никогда не гаснущих, временами разгорающихся с особой, животной силой.
Эпоха, которой мы не восхищались, теряется в неясности.
Автор: Алён Левашова-Черникова
Источник: livelib