Читать роман с начала - здесь
На следующий день в клинике, где-то после обеда, в коридоре его остановил уролог Сахацкий.
- Глеб, ты же в отпуске, - удивился Ярков. - Вроде, должен давно на Сейшелах загривок греть… околачиваешься, понимаешь…
- Скоро рвану, Анатолич, не боись… За отпускными явился. Как получу, так отчалю, - действительно, Глеб был без халата, на щеках проступала рыжеватая щетина. Отпускник, одно слово. – Я что хотел тебе сказать. – Уролог огляделся по сторонам, словно опасался подслушивания. – Сейчас похороны видел на Левченко… случайно объезжать пришлось. Так покойничек - ну вылитый твой раковый. Просто один к одному, сечешь?
- То есть? – оторопел Олег. – Ты считаешь…
- То и считаю, - Сахацкий схватил Олега за плечи. – Хоронят сейчас твоего больного убитого… Степанцов, кажись, фамилия. Врубайся скорей, а то мне в кассу надо!
- Но как такое может? … - Ярков не мог собрать мысли воедино, они растекались, словно жидкое варенье по бутерброду. – У него пулевое ранение на виске…
- Может, говорю тебе! Там через весь лоб ленточка с молитвой… Ну, знаешь, какие бывают… Если поторопишься, то на кладбище застанешь, - Сахацкий уже направлялся к выходу из отделения. На ходу обернулся и крикнул: - они как раз гроб на машину поднимали, по автобусам рассаживались. Там вдова еще… в очках с толстыми линзами.
Он не помнил, как оказался за рулем своего «форда». Подрезал нерасторопные «жигули» - семерку, выезжая на проспект, чуть не поцеловался с синей «ауди», дважды проскочил перекресток на красный свет.
В голове вертелась последняя фраза уролога: вдова в очках с толстыми линзами… Не видел он у Мариночки никаких очков, не говоря уж о толстых линзах. Значит, другая вдова, просто похожий на учителя мужчина… Черт, так почему же он так трясется весь? Почему сердце пинает в горло, словно восьмимесячный ребенок свою мать в живот? Что он так разнервничался?
Что происходит? Или он съезжает по фазе… медленно, но верно???
По пути до кладбища никакой процессии он не догнал. Прикинул время: Сахацкий говорил, что похороны на Левченко, что гроб поднимали на машину, рассаживались по автобусам… Опять эта вдова с толстыми линзами!
От Левченко до кладбища полчаса езды. До клиники Сахацкий добрался скорее всего минут за сорок – сорок пять. Накинем пятнадцать на все, про все… Получается, час назад они могли выехать. Могила выкопана, короткое прощание и … погребение.
Олег взглянул на часы. Разговаривал с урологом он около двух, сейчас стрелки показывали половину третьего… Может не успеть.
Середина октября, утром был заморозок. Кое-где лужи затянулись ледком. Мрачное серое небо могло разродиться хоть снегом, хоть градом, хоть дождем. Ярков мчался между убранных полей, вглядывался вперед в надежде различить хоть какое-то подобие похоронной процессии, но, как назло, никаких автобусов и катафалков впереди не маячило.
Ее он увидел издалека, едва под колесами захрустела кладбищенская гравийка. Возможно, луч солнца прорвался на секунду сквозь плотное марево из туч и отразился от ее очков.
«Вдова в очках с толстыми линзами»
Она стояла на коленях возле свежей могилы и… трогала руками землю. Другой рукой она смахивала платочком с бледных щек слезы, то и дело поддерживая очки. Черная шаль сбилась на затылок, обнажив совершенно седую голову.
Рядом с женщиной никого не было. Во всяком случае, поначалу Ярков этого не заметил. В считанные секунды он оказался около вдовы и расслышал ее полушепот-полустон:
- Да как же это?… На кого ты нас, горемычных… Ни слова не сказал… Авдюша!… Авдюшенька. Ну, разве ж так можно?…
- Извините, - тихо вставил Олег в паузу. – Я искренне вам сочувствую, но…
- Кто здесь? – вздрогнула женщина и подняла на доктора увеличенные линзами, и оттого немного страшные, зеленоватые глаза. – Я вас не знаю.
- Я вас тоже, извините и … еще раз примите мои соболезнования, - Олег понимал, что внаглую лезет грязными ботами на чистую простынь, но если он не узнает все сейчас, не расставит все точки над «и», то просто свихнется. – Скажите, как звали вашего … мужа.
- Он мне не муж, к сожалению! Авдюша… сердешный… Что вам-то нужно?… Кто вы такой, собственно? – женщина поднялась с колен и сделала шаг в сторону, едва не оступившись на ровном месте.
- Я… я ученик Бориса Авдеевича, - чувствуя комок в горле, выдавил из себя Олег и взглянул на фотографию погребенного. Учитель весело глядел на него - совсем, как в году учебы. Хотя фотография была сделана не так давно. Годы жизни, фамилия, имя отчество – все соответствовало.
- Он мне ничего про вас не рассказывал, - заметила женщина и отвернулась.
- Ведь его убили, правда?
- Какая сейчас разница! – горько всхлипнула женщина. – Я проводила Бореньку в последний путь, и это главное.
- А как судебная экспертиза, следствие? – чувствуя, как неуместно звучат его вопросы, Ярков проклинал себя, но продолжал в том же духе: - В конце концов, вы знаете, что труп похитили?
- Зачем вы мне это говорите? – она подняла на доктора увеличенные линзами зрачки, и тому сделалось неуютно, словно он чихнул в ресторане, будучи с набитым ртом. – Мне дали возможность с ним проститься. Меня не интересуют его дела… при жизни. Неважно, кем он был до нашего знакомства. Я звала и буду звать его Авдюшей. Нас с ним очень многое связывало. Впрочем, вам этого не понять.
- Как у вас оказалось… тело Бориса Авдеевича, - не смог удержаться Ярков. Женщина, казалось, не заметила бестактности:
- Друг его привез… Женечка Куликов. И деньги дал… Сказал, чтоб похоронила по-людски, без всяких там… вскрытий. Панихида, отпевание в церкви… Слава богу, все нормально прошло. Авдюшу все равно не вернуть, так зачем тревожить, дергать с места на место.
- Но его кто-то убил, понимаете! – Олег топтался возле свежего холмика, не зная, что делать. – Если о захоронении узнает следователь, представляете, что начнется! Поднимется такое…
- От вас, что ли, он узнает-то? – женщина опять подняла на него свои зеленоватые бездонные глаза. – Вы, кажется, ученик…. Так неужели опуститесь до такого?
- А как вы получили место на кладбище?
- Деньги сейчас делают все. Я выполнила свой долг.
- Но ведь у Бориса Авдеевича есть наверняка родственники! Наверное, они захотят…
- Никого у него нет! … Кроме меня, - голос женщины сорвался на хрип. – Я не собираюсь его ни с кем делить! Мне наплевать, пусть хоть президенту жалуются. Только я была с ним рядом последние годы.
«Только ли!» – хотел уточнить Олег, но сдержался. Он уловил шаги сзади и обернулся. Рослый бугай отделился от «БМВ» и направился к ним.
- Вам не кажется, что вы мешаете?
- Да, да, конечно…
Доктору не оставалось ничего другого, как отойти от могилы.
Постояв еще какое-то время рядом с женщиной, все так же продолжающей причитать и трогать землю, Олег повернулся и медленно побрел к машине.
Отчего сердце продолжает колотиться, а чувство такое, словно тебя ловко обвели вокруг пальца. Олег остановился на середине пути и оглянулся. Ничего не изменилось: женщина по-прежнему стояла на коленях у могилы.
Толстые линзы!
Ты совсем, Анатолич, съехал с катушек. Во всем видишь тайный умысел. Так можно черт знает до чего додуматься! Кому надо подменять трупы один на другой? Очнись, доктор! Иди, занимайся своими прямыми обязанностями. Учитель похоронен, а с ним закопана и твоя, Анатолич, тайна!
Он повернулся, чтобы идти к машине, и заметил, что бугай стоит около его «Форда», Двери у «БМВ» закрыты, в округе больше никого нет.
«Неужто «Бэха» дожидается ее? – вопрос монотонно прозвучал в голове доктора. – Впрочем, это можно проверить. Если тронется за мной, значит… Это хитро спланированная ловушка. Черт знает кем спланированная. Если в «БМВ» ее родня, то они должны выскочить и выразить мне возмущение моим поведением на кладбище.»
Он прошел мимо бугая, сел в машину.
Движок завелся с полоборота. Олег увидел в зеркале, как медленно трогается следом за ним «БМВ», как выезжает с территории кладбища.
Почему они преследуют его? Не могли просто так спросить, какого лешего прилетел, пристал к женщине? Каков смысл?
Он ехал медленно, надеясь, что «БМВ» обгонит его и умчится по своим делам, но – не тут-то было. Черная махина невозмутимо ползла за его «Фордом», не выказывая никаких своих намерений. Хотя условия для их осуществления были: пустая трасса, никаких постов «ДПС», заправок и придорожных кафе. Сталкивай в кювет всех, кто не нравится, обливай бензином да поджигай… Другого момента может не быть.
«БМВ» полз за Ярковым, как теленок на привязи. Доктор попытался запомнить их номер, но цифры никак не оседали в его мозгу.
Убедившись, что медленной ездой избавиться от преследователей ему не удастся, доктор резко набрал сто пятьдесят километров в час.
Разумеется, «убежать» от «Бэхи» таким способом невозможно, впрочем, как и любым другим. Но так хоть он быстрей вернется на работу.
Преследователи «отцепились» от него при въезде в город. Ярков даже не заметил, как их не стало.
В клинике он сразу же помылся на экстренную операцию и постарался забыть обо всем, что случилось сегодня, начиная со встречи с Сахацким.