Майор Пирс Маккеннон, командир 335 FS, за штурвалом своего последнего Mustang, P-51D (н / с 44-72308) «Ridge Runner III». Он сообщил о 10 индивидуальных и двух групповых убийствах, а также о 12 уничтоженных самолетах Люфтваффе на земле.
Последние два года войны для 4-го FG были возвращением к славе и репутации, приобретенным еще во времена Eagle Squadron. Новый командир, новый самолет и более наступательная концепция использования истребителей изменили это подразделение до неузнаваемости. До этого пилоты 4-го ФГ должны были пережить последние месяцы боев за штурвалом «Громовержцев».
В результате больших потерь, понесенных в октябре 1943 г. во время т.н. Черная неделя, 8-е ВВС США (8-е воздушные силы США) вернулись к атакам целей, которые находились в пределах досягаемости эскорта, возможно, тех, которые могли быть достигнуты, пролетев над Северным морем, вдали от баз Люфтваффе. Кроме того, портовые города имели то преимущество, что их можно было легко узнать на экране радара H2X благодаря очертаниям береговой линии. Это сделало возможным бомбардировку облаков, которые часто случаются в это время года. Такой целью стала база Кригсмарине в Вильгельмсхафене, атакованная 3 ноября. Немцы предприняли попытку связать конвой в бою уже на побережье Нидерландов. Атака Bf 109 из II./JG 3 пришлась на 4-й FG. Два пилота погибли. После этого столкновения о сбивании двух P-47 сообщил Kommandeur II./JG 3, майор. Курт Брандле. Подобное было 11 ноября во время экспедиции в Мюнстер. Пилоты 4-го FG уже на побережье Нидерландов были атакованы Bf 109, на этот раз I./JG 3. Хотя ни одна из сторон не понесла потерь, немцы добились намеченного результата - они вынудили 4-й FG отклонить топливные баки под корпусом, без которых расходующие топливо Thunderbolts не могли сопровождать бомбардировщики глубоко в Рейх и вскоре были вынуждены отойти.
В течение этого периода это отобранное подразделение, наследники эскадрильи Орла, оставалось в состоянии апатии, в основном из-за службы на нежелательном самолете. Пилотов 4-го FG, перешедших с легких и маневренных Спитфайров на тяжелые Тандерболты весной того же года, до сих пор не убедили их новые истребители. В результате их дела шли все меньше и меньше по сравнению с другими истребительными частями 8-й ВС. Фактически, Bf 109 и Fw 190 ниже 4500 м имели существенное преимущество перед P-47 - на этих высотах они были быстрее, маневреннее, имели лучший разгон и скороподъемность. Хотя эти преимущества можно уравновесить правильной тактикой (атаковать с большой высоты и убегать вверх, не попадая в круговые дуэли), большинство ветеранов, служащих в 4-м ФГ, не желая использовать Громовержцы, предпочитали не опускаться ниже безопасной для них высоты. Во многом это был психологический барьер. В то же время конкурирующий 56-й FG, никогда не летавший на «Спитфайрах», добился феноменальных успехов со своими P-47. Также в 4-м ФГ у летчиков, пришедших в этот отряд летом и осенью 1943 года, не удалось развить синдром «превосходства Спитфайра». Один из них был 2 / Lt. (младший лейтенант) Джон Годфри, который считал, что именно демонизация преимущества противника является основной причиной плохих результатов 4-го ФГ, и решил доказать справедливость своей теории.
Возможность для этого представилась 1 декабря, когда 8-й ВС США отправился в Золинген в Рурской области. По пути Годфри украдкой отключился от своего лидера и отправился на одиночную охоту:
Я опустил нос своего P-47 и нырнул в пропасть между облаками. На высоте трех тысяч метров я увидел величественно летящие к своей цели бомбардировщики и наши истребители над ними. А подо мной? Черт возьми, не могу поверить своим глазам! Среди кучек мелькнул одинокий Bf 109. Я знал, что не могу с ним драться. Я был еще слишком зеленым для таких дуэлей. Я решил подкрасться к нему сзади. Спускаясь вниз, я, затаив дыхание, смотрел на мерцающий в облаках «Мессершмитт». На высоте 3600 м выровнялся. Теперь он был передо мной и выше.
Во время ныряния у меня был большой импульс, поэтому я быстро сократил расстояние между нами. Я посмотрел, не поступил ли со мной еще какой-нибудь немец. Я снижал скорость, но все еще летел достаточно быстро, чтобы пролететь меньше 200 м. Bf 109 летел прямо вперед, не уклоняясь. Когда его силуэт заполнил прицел, я нажал на спусковой крючок. Эффект был ошеломляющим. Я почувствовал вибрацию стреляющих пулеметов, и в тот же момент из «мессершмитта» вырвалось мощное пламя. Внезапно передо мной поднялось облако вращающихся обломков, достигающее 50 метров в каждом направлении. Инстинктивно я закрыл лицо рукой и другой рукой дернул ручку управления. Я был уверен, что столкнусь с тем, что осталось от Bf 109.
Я испытал странное чувство триумфа и раскаяния одновременно. Я сбил свой первый самолет и, несомненно, убил человека, который его пилотировал. Я надеялся, что Бог поймет почему. Я беспрепятственно пролетел через остатки того, что было только что самолетом, и человека, стоявшего за его штурвалом. Резким поворотом я поставил машину на крыло, чтобы посмотреть, что происходит позади меня. Падающие осколки Bf 109 растворились в облаках, и ветер быстро поднял клубы черного дыма, которые ознаменовали мою первую победу. Я нажал на дроссель до упора и поднял нос P-47, чтобы набрать высоту. Моя правая рука на штурвале так дрожала, что от плавного управления сотрясался весь самолет. Только что обретенное осознание того, как мало нужно, чтобы погибнуть, наполнило меня страхом за свою жизнь.