Натали вызвала такси. Когда она села в машину, ее телефон зазвонил, и на экране высветился номер Кирсанова. Натали сбросила вызов.
Она не доехала до дома.
Машина ехала по мосту, когда водитель на секунду затормозил, и в машину почти на ходу вскочили трое мужчин. Натали ощутила, как к ее рту прижалась рука с какой-то тряпкой, облитой пахучим веществом. Сладкий аромат одурманил мозг. Спинки сидений впереди качнулись куда-то вправо. И Натали перестала чувствовать.
***
Когда я пришла в себя, вокруг было темно. Я сидела привязанная к стулу в центре огромного зала. Я не сразу поняла, где нахожусь, а когда огляделась, то ощутила невообразимый ужас.
Круг замкнулся. Я оказалась там, где все началось.
И я сама вернулась к себе.
Снова став той безрассудной, неопытной и искренней.
Я на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как просыпается моядуша. Как пробивается к ней тепло той последней сибирской весны. Как отогревают душу лучи мартовского солнца, едва просачивающегося сквозь пылевые заслоны. Огромные залы пустых цехов бывшего экскаваторного завода терялись в темноте.
И в этой безнадежной темноте я вдруг поняла: сейчас мне не поможет ничего из того, чему учили в агентурной школе, сейчас бессильны все мои умения. Если что-то и может меня сейчас спасти, так это сила своего народа, не приемлющего поражения. Это то драгоценное, что еще оставалось в моей душе, то, что всегда давало мне силу, никак не проявляясь.
Это было то, с чем я родилась. То, что так долго заглушала в себе, чтобы годами выживать на чужбине.
Но теперь мне нужно было выпустить это на волю. Все свои чувства, весь свой страх. Всю свою боль.
Я позволила себе быть собой. И чувствовать все, что должна была чувствовать.
В этот момент, в этой темноте две половины целого соединились вместе, и я вернулась к себе.
Нас никогда не допускали в цеха, поэтому сейчас я даже вообразить не могла истинных размеров этого помещения. Я догадалась о том, где нахожусь, только вспомнив репортажи телеканала «ТДК», журналистов которого однажды допустили на объект.
Свет электрического фонаря прорезал непроглядную тьму. Теперь в золотистом полукруге света стояли мужчины в костюмах.
Костюмы стального цвета и слишком короткие стрижки.
В центре этой группы людей стоял человек, которого я очень давно не видела. Это был Георгий Волков. Генеральный директор компании « Mras . su » Он ничуть не изменился. Он даже был в своем старом коричневом пиджаке с заплатами на локтях.
Благообразный пожилой человек с очками на носу.
Бизнесмен, владеющий невообразимыми миллиардами.
Человек, готовый отдать приказ убить меня.
Внезапно свет словно обрушился откуда-то сверху и осветил практически все помещение заброшенного завода. Я зажмурилась. А когда все-таки открыла глаза, увидела Максима Ветрова, стоящего рядом с Волковым. Алпацкая подошла и тоже встала рядом. Она взяла Ветрова за руку таким жестом, словно целенаправленно показывала мне, что место рядом с ним давно занято. Несмотря на то, в каком я была положении, я не могла не усмехнуться.
Воистину, все, что делает женщина, она делает ради мужчины. По крайней мере, большинство женщин. Почему для нас это так важно-то? Для мужчин чувства как минимум не имеет такого большого значения. Наверное, это закон жизни такой.
Я переводила взгляд с Ветрова на руководителя « Mrass . Su » и обратно. Потом – на группу мужчин в костюмах. Вероятно, служба безопасности Волкова. И не пыталась даже пошевелить руками, чтобы хоть чуть-чуть ослабить веревку. Я не могла заставить себя пошевелиться. Мелькнуло воспоминание; мне приходилось читать о зверствах японцев в Китае во время второй мировой войны. Японцы не расстреливали пленных – берегли боеприпасы. Они выстраивали китайцев в шеренгу, которая медленно продвигалась к месту казни. Там стоял японец и мечом отрубал проходящим людям головы.
Китайцы видели, куда их ведут, но покорно шли навстречу смерти.
Читая об этом, я никогда не понимала, почему никто из них не сопротивлялся. Мне казалось, что, даже не имея шансов спастись, лучше рвануть путы, броситься на врага и погибнуть пусть в неравной, но схватке.
Лишь бы не идти навстречу тому усталому японцу с окровавленным мечом.
Теперь я поняла.
Нечто подобное мне было суждено испытать сейчас.