Продолжение книги «Как победить рак, или помогите найти Бураева»
Предыдущая глава - День за днем (строки из дневника)
Здесь все дышит болью, предательством и смертью. Этими тремя составляющими здесь пропитано все: спертый тяжелый воздух, стены, полы, окна… И даже развлекательная передача по телевизору кажется отдает какой-то фальшью, чем-то ненастоящим. Чужим. Не из этого мира. Здесь другая реальность. Другая жизнь с невидимой гранью наступающей смерти. Сюда приносят умирать. Отсюда не возвращаются живыми. Среди иностранных слов, пополнивших наш язык за последние годы, есть одно, которое мы предпочли бы не слышать. Это «хоспис» - место, где умирают. Здесь оказываются люди, вылечить которых медицина уже не в состоянии. В ее власти лишь дать им возможность прожить остаток дней без боли.
С 1990 по 2006 год число россиян с впервые установленным диагнозом «рак» увеличилось на 21,5 % - с 391300 до 475400 человек в год. По данным «Медицинской газеты» № 59 2008 г. более 30 % больных умирают в течение первого года с момента постановки диагноза. Особенность нашей страны – высокий уровень запущенных случаев. Это связано с низкой онкологической грамотностью врачей «первого контакта» и недостатком специализированной помощи. Около 40 % больных раком в России лечатся в непрофильных отделениях больниц, что отражается на результатах лечения. Удручающая ситуация с онкозаболеваемостью прослеживается во всем мире. По данным Федеральной службы государственной статистики РФ, рак превратился на Западе в настоящую «эпидемию», которая убивает каждого четвертого. Болезнь выматывает всех. Порой и не разберешь кого больше, самого больного или же опекающих его родственников. Когда силы последних иссякают, обреченные на скорую смерть попадают в хоспис. У каждого из здешних пациентов своя судьба, своя история болезни, свой путь сюда. За одними просто некому ухаживать, за другими некогда, родные третьих не в силах больше приносить себя в жертву. Вроде бы все понятно. У каждого своя жизнь. Жертвовать собой, своей жизнью, карьерой способен далеко не каждый человек. На это способны только сильные духом, умеющие сопереживать, сострадать, любить. Не на словах. На деле. И это, как показывает практика, великий подвиг – жить ради кого-то, забывая о себе.
Врач-онколог хосписа при Горбольнице № 5 г. Каменска-Уральского Дмитрий Григорьевич Ляшенко обратил внимание на то, что состояние некоторых больных не соответствовало диагнозу «рак 4 степени». Они чувствовали себя лучше, чем другие. Дмитрий
Григорьевич расспросил родственников этих больных, чтобы узнать, чем они пользуются, и кто им это рекомендовал. И ему рассказали о Бураеве, живущем в городе Карпинске. Получив номер телефона травника, Дмитрий Григорьевич созвонился с Михаилом Эриковичем.
Впервые в Карпинск к Бураеву он приехал 27 октября 2007 года. Во время встречи они обсудили вопросы сотрудничества в лечении больных, страдающих раком. Главный результат встречи – это идея создания филиала ООО «Диана» в Каменске-Уральском. Тогда родственникам больных не придется преодолевать сотни километров для пополнения своей фитоаптечки, и рекомендации известного травника станут доступны более широкому кругу пациентов. А у доктора Ляшенко появится статистика, которую он сможет противопоставить собственной уверенности в том, что рак неизлечим.
6 июня карпинская делегация в составе сотрудников ООО «Диана» и представителей средств массовой информации в лице моей скромной персоны побывала уже с ответным визитом в единственном хосписе Свердловской области в г. Каменске-Уральском, чтобы поделиться последними наработками в области онкологии. Кстати, узнав о приезде известного травника М. Э. Бураева, который является старшим научным сотрудником «Дианы», страждущие исцелиться от рака жители Каменска-Уральского, заранее по телефону попросили привезти растительные лекарственные комплексы.
«Хоспис – не дом смерти. Это достойная жизнь до конца. Мы работаем с живыми людьми. Только они умирают раньше нас. Нельзя торопить смерть и нельзя остановить смерть. Каждый человек живет свою жизнь. Ее час не знает никто. Мы лишь попутчики на этом этапе жизни пациента» - это лишь малая часть всех заповедей хосписа, которые перед разговором предложил нам для ознакомления врач-онколог хосписа при Горбольнице № 5 г. Каменска-Уральского Дмитрий Григорьевич ЛЯШЕНКО.
- Наше отделение – единственное в Свердловской области. Первых пациентов оно приняло 27 июля 1999 года. Самый ближайший к нам хоспис – в Тюмени. В 2005 году в России было около 80 хосписов. Основные задачи нашего отделения - улучшить качество жизни пациентов и обезболивание. У нас также имеется выездная служба, которая осуществляет свою деятельность, как это ни прискорбно звучит, на своих двоих, либо на общественном транспорте. Выездная служба, деятельность которой строится на принципе оказания максимально возможной помощи непосредственно на дому: адекватное, максимально полное обезболивание, купирование тягостных симптомов, проведение различных манипуляций и процедур (перевязки, плевральные пункции, лапароцентез, наложение эпицистостом, катетеризация и др.), обучение правилам ухода за больными родственников и многие другие. В этой же службе проводится социально-психологическая работа силами психолога и социальных работников, которые обслуживают в основном одиноких и «брошенных» больных. Когда лично я выезжаю осмотреть пациента на дому, я всегда оцениваю ситуацию, ухоженный пациент или нет. Родственников спрашиваю: «Сможете ли Вы также за ним ухаживать до самой смерти? В любом случае, если у Вас сил не будет, наши двери всегда открыты». Кроме того, что мы пытаемся создать какие-то условия в силу своих возможностей, здесь отрабатывается еще ритм обезболивания, ведь 85 % у нас составляют пациенты четвертой клинической группы, когда уже имеются обширные метастазы. Они страдают хроническим болевым синдромом и этот вопрос нужно решать.
Оказание медицинской помощи – не единственная задача хосписа. Его пациенты и родственники умирающих больных нуждаются в психологической, социальной, юридической и материальной поддержке.
- Дмитрий Григорьевич, если бы к Вам сейчас зашел человек, абсолютно далекий от медицины и попросил доступно объяснить, чем онкологический диспансер отличается от хосписа, что бы вы ответили?
- Онкологические центры выполняют совсем другие функции. Они обеспечивают специальное лечение, где на первом месте стоит основополагающее оперативное лечение: химиотерапия, лучевая терапия и гормонотерапия.
А здесь проводится паллиативная терапия (от греч. слова «палеос» – плащ, прикрытие, дословно «прикрытие боли»), то есть, болит – обезболиваем, тошнит – делаем противорвотное. Специального лечения здесь не проводится никакого. Надеяться уже не на что.
Кстати говоря, наше отделение не является классическим хосписом. Классический хоспис – это место, где лежат только онкологические больные, от которых диспансер благополучно отказался. Наше отделение правильнее называть отделение паллиативной терапии, потому что здесь кроме раковых умирающих лежат пациенты, перенесшие инсульт. Моих онкобольных пациентов здесь около 20 %, а все остальные - после перенесенного инсульта или по другим социальным показателям.
Дмитрий Григорьевич Ляшенко по специальности хирург. Пять лет оперировал, в том числе и раковых больных, и вот уже 22 года занимается только онкологией. Работал в Мурманске, Челябинске, теперь – в Каменске-Уральском.
Инициатором открытия хосписа Ляшенко называет заместителя начальника городского здравоохранения. Однако начинает рассказ об открытии этого отделения Дмитрий Григорьевич словами «Низкий поклон Якимову», имея ввиду, что состоялось оно при активном участии мэра города Каменска-Уральского, от которого, в общем-то и зависело: быть или не быть. На работу в отделение хосписа многопрофильной больницы Дмитрий Григорьевич попал практически сразу после его открытия в 1999 году. В начале работы в хосписе, рассчитанном на 30 койко- мест, онкобольными было занято 4-5 мест, а в настоящее время существует даже небольшая очередь.
Общероссийская статистика основных раковых заболеваний подтверждается и на примере Каменска-Уральского. На первом месте – рак легкого, на втором – рак прямой кишки и желудка, на третьем – молочной железы.
- Всех пациентов навещают родственники?
- Нет, конечно. Вот беру первую попавшуюся историю болезни. 45-летний мужчина. Рак желудка, метастазы в печень, шейные лимфоузлы слева. У него были какие-то жизненные коллизии. Получилось так, что он разошелся со всеми своими родственниками. К нему не приходит никто. Кроме единственного друга.
На этом наш разговор был прерван появлением двух женщин из тех, которые, узнав о приезде старшего научного сотрудника ООО «Диана» Михаила Эриковича Бураева к ним на родину, просили его привезти очередной курс лечения. Любовь Степановна после диагноза врачей «1 стадия правой молочной железы без метастаз» была прооперирована, после чего прошла первый курс по методу Бураева в 105 дней, почувствовала улучшение. Сейчас приехала за очередным курсом, так сказать, «для профилактики». «Вот только хандроз прихватил», - пожаловалась она. Пока Михаил Эрикович делал женщине массаж шейного отдела, Д. М. Ляшенко показывал мне фотографии московского хосписа. Есть на что посмотреть! Красивое добротное здание бывшего детского санатория перепрофилировано под хоспис, кругом клумбы в цветах, рядом – небольшая часовня. Очень, кстати, нужное и полезное дело. В хосписе Питера, например, имеется молельная комната. У каждого своя дорога к Богу. Каждый рано или поздно находит ее сам. Но известно, что большинство из нас вспоминает про вселенский разум только находясь в беде или опасности. У пациентов хосписа вера в Бога приходит через болезнь. В хоспис Каменска-Уральского батюшка приходит по первой же просьбе.
- Дмитрий Григорьевич, не чувствуется ли у этих пациентов обида на жизнь, не та обида «за что мне эта болезнь», а обида на родственников и близких? Ведь по большому счету, как не завуалируй факт передачи родственника на попечение хосписа, как его ни назови, какими уважительными причинами не оправдывай, но будем откровенны и назовем вещи своими именами, это – предательство?..
- Здесь нельзя разграничить обиды. Это одна огромная всепоглощающая боль. Бывают такие пациенты, которые пришли сюда сами. Сережа совсем слег. Паша еще еле-еле передвигается и, конечно, им обидно, что пришли своими ногами, а сейчас не встают совсем. Но раковая интоксикация работает. От этого никуда не денешься. На данный момент они уже обслуживать себя не могут.
Говоря откровенно, родственники боятся забирать умирающего от рака человека домой. Дома не будет круглосуточного дежурства врача, и они останутся со своей бедой наедине.
Здесь давно уже, при желании, можно было бы применять уникальную терапию фитопрепаратами «Способ лечения онкологических больных» по патенту Бураева, чтобы облегчить боль, улучшить качество жизни и продлить ее, сделать более комфортной, а, возможно, и вовсе приостановить развитие опухоли. Хотя бы попробовать работать в таком режиме. Дмитрий Григорьевич поддерживает это стремление, но, к сожалению, одного его желания недостаточно. Нужно поднимать вопрос если не на уровне Государственной Думы, то хотя бы на областном. Но кому это надо?.. Денег на этом не заработать. Таких энтузиастов, как Бураев и Ляшенко, в России мало осталось. Но именно на таких, кто не гонится за длинным рублем, а искренне, 6ескорыстно, просто потому, что любят людей и хотят сделать нашу жизнь чуточку счастливее, стучатся во все двери в надежде на то, что хотя бы за одной из них обязательно выслушают, поймут и поддержат их начинания, их борьбу за жизнь, держится еще хромающая медицина России. Но зачастую на провинциальных ученых-добродетелей смотрят с недоумением: «Ребята, вам что, больше всех надо?». Где-нибудь на западе они бы, с их энергией и популярностью давно могли бы стать миллионерами! Но люди они некорыстные, им боль человеческая важнее всего. На таких мужиках из глубинки Русь-матушка долго держалась. Потом они подевались куда-то. У нас достижения человека при жизни не признают. Вроде как даже дурным тоном считается.
Вдруг нашу мирно текущую беседу прервала влетевшая в кабинет медсестра: «Дмитрий Григорьевич, 21.54 Гарифзянова пишите. Все. Отключила от капельницы. Я ему только-только перевязку сделала… Нам его вывозить или оставить пока в палате?» Из разговора нам стало известно, что у этого мужчины была последняя, четвертая стадия рака прямой кишки с метастазами в печень. У него стались жена и двое сыновей. Кстати, супруга ушла из отделения за два часа до его смерти. «Вот так внешне все воспринимается вполне спокойно, а осадок такой на душе остается…», - с грустью в голосе промолвил Ляшенко.
Удивительно, но, несмотря на специфику работы, психологическую нагрузку и сплошь отрицательные эмоции, текучести кадров в хосписе нет. Часто меняются только санитарки. Ведь их сложная работа зачастую тяжела еще и физически. В работе медикам помогают христианские заповеди – возлюби ближнего своего как самого себя. Вот так все вместе – сотрудники заведения и родственники обреченного человека – помогают друг другу пережить горькое ожидание того дня, когда они навсегда потеряют еще одного человека.
- Скажите, как профессионал, отдавший любимому делу 23 года, работать с таким особым контингентом больных тяжело? – поддерживает разговор карпинский травник.
- Михаил Эрикович, помните, когда я к Вам в Карпинск приезжал первый раз, журналистка задала мне такой же вопрос? Я ей ответил вопросом на вопрос так, что получилось чрезвычайно неэтично. Как Вы считаете, как я должен себя чувствовать, когда я могу за один только день выписать три свидетельства о смерти с разницей всего в три часа? Тут или сопьешься, или с ума сойдешь. Единственное, что меня выручает – это деревня. Я жду - не дождусь пятницы, уезжаю в свою деревню, беру лопату, топор, молоток – и вперед.
- Дмитрий Григорьевич, может быть, вопрос просто был некорректно сформулирован, возможно, имелось ввиду, может ли врач привыкнуть к чужой боли или хотя бы адаптироваться к ней, ведь говорят, что человек ко всему привыкает. Может быть, за годы работы вырабатывается все-таки некий иммунитет?
- Если врач привыкает к боли пациента, к смерти, он должен навсегда распрощаться с белым халатом. В медицине ему делать нечего. Это моя принципиальная позиция.
С момента знакомства с методикой Бураева, Ляшенко стал направлять к Михаилу Эриковичу родственников своих пациентов. И результаты не заставили себя долго ждать. Сейчас у Дмитрия Григорьевича на лечении находится пациентка Белоусова, дважды перенесшая операции по поводу рака кишечника. В течение трех месяцев она проходит химиотерапию и параллельно выполняет назначения Бураева. «После этой жесточайшей процедуры (химиотерапии), - говорит онколог, - сразу «летит» кровь. Но у этой пациентки удивительно держится состав крови, и чувствует она себя хорошо. Метод Бураева – это улучшение качества и продолжительности жизни человека. Ведь пока человек здоров, он измеряет жизнь годами, а когда видит впереди финишную ленточку - счет идет на дни. Если в этот момент найти к нему грамотный подход, он успеет уладить какие-то свои незавершенные дела, в конце-концов распорядиться наследством».
И, тем не менее, вспоминая о том, что с диагнозом «рак» человек прожил три года без специального лечения, Д. Г. Ляшенко говорит: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». А уж в полное исцеление он и подавно не верит и утверждает: «Генетически мы все предрасположены к онкологическим заболеваниям. Только толчок к заболеванию у каждого свой».
Держа в руках патент ООО «Диана» «Способ лечения онкобольных», Ляшенко не устает повторять: «Это невозможно. Лечить травками – подвиг». И глядя на эти документы говорит о том, что он готов идти по пути поиска новых методов лечения.
- Хоспис существует уже 9 лет. За это время пациенты Вас чему-нибудь научили? Какие-то новые черты характера открыли?
- Смирению. Тому, что в жизни есть неизбежные моменты.
- Я уже несколько раз слышала мнение о том, что онкологические больные – это люди, расплачивающиеся за…
- Это карма! - Не дослушав меня, уверенно обрывает на полуслове онколог. – Повторяю: это карма! Этот энергетический негатив тянется от дедов-прадедов. Где-то там кто-то что-то натворил. Это мнение мое, как человека, хотя на этот счет уже существуют научные обоснования… А если интересует мое мнение, как врача, то эта болезнь генетически заложена в человеке уже во время рождения, даже, я бы сказал, во время зачатия. Вспомните из школьного курса анатомии сперматозоид и яйцеклетку, когда они встречаются. Когда начинается формирование тканей, органов, уже тогда раковые клетки закладываются в том или ином органе. Есть ведь и врожденные раковые заболевания, такие как раковая опухоль почек. Ребенок только родился, а у него уже рак. Скажете, нонсенс? Мы все умрем от рака. Рано или поздно. Просто некоторые не доживают до этого момента. Кто-то раньше скончается от инфаркта или от инсульта, другого зарезали, третий под машину попал.
Действительно, с медицинской точки зрения, болезни лежат на клеточном уровне. Последние результаты исследований ученых ВОЗ еще раз подтвердили, что причина роста заболеваемости лежит в нарушении генома клетки, вызванного канцерогенами, в том числе, радионуклидами. Проявлением мутаций нарушения генома клетки является рост мужской и женской стерильности, женское бесплодие. Самое страшное на этом фоне то, что нарушения генома клетки, то есть мутации, передаются по наследству. Сегодня особенно остро стоит проблема роста детской патологии, поэтому уже сейчас нужно бить в набат, чтобы срочно на Государственном уровне было принято решение о финансировании, всяческом поощрении тех семей, которые еще до зачатия будут проходить максимальное оздоровление. Здоровье ребенка сложится как результат родительской заботы о себе и благополучии своего потомства. Но пока наше государство «раскачается»… Хотя, с другой стороны, у каждого из нас есть отвратительная черта характера – перекладывать всю вину на кого-то. Почему мы постоянно кого-то виним? Нужно иметь смелость брать ответственность на себя. Благо, возможности для этого есть. Это использование лекарственного сырья растительного и животного происхождения по схеме, разработанной Бураевым. Уже получены положительные результаты при лечении заболеваний бронхита, бронхиальной астмы, туберкулеза, пневмонии, инсульта, стенокардии, гастрита, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, геморроя, вирусного гепатита, цирроза, желчекаменной болезни, холецестита, описторхоза, пиелонефрита, мочекаменной болезни, энуреза, импотенции, простатита, аденомы предстательной железы, бесплодия, радикулита, ревматизма, остеохондроза, сахарного диабета, в том числе, и злокачественных новообразований. 20 ноября 2006 года М. Э. Бураевым и ООО «Диана» получен патент за № 2287336 «Способ лечения онкологических больных». Единственный на всем белом свете в плане лечения фитопрепаратами! Такого мир еще не видел! Это сложно воспринимается, но рак лечится, и положительные результаты видны у большей половины обратившихся, в том числе, самых запущенных стадий. Конечно, это не панацея, идеального ничего не бывает. Но один из выходов. И если появляется хотя бы один шанс из тысячи, за него надо цепляться. Это дорогого стоит.
- Стоп. Почему тогда кто-то доживает до глубокой старости и уходит из жизни при этом естественным путем, а не от рака, как Вы утверждаете?
- Может быть. Но должен был умереть от рака, потому что это заложено в нас генетически. Значит, ему просто повезло больше. Не было, видимо, в жизни того толчка, который стал бы спусковым крючком для болезни. А толчок этот до сих пор учеными не исследован. Им может быть физическая агрессия, радиологическая, химическая, солнечная инсоляция, психологические какие-то факторы, гуморальные, эндокринные, гормональные сбои. Их много. Но где этот толчок – никто не знает.
- Можно я позволю себе чуть-чуть отойти от темы онкологии? Вы считаете, что все наши болезни формируются еще задолго до рождения, то есть при зачатии, таким образом, все они предопределены. Можно ли тогда, следуя логике, утверждать, что в жизни предначертано все: не только болезни, но и другие причинно-следственные события, объединенные таким емким понятием, как судьба?
- Естественно! Конечно!
На выходе мы столкнулись с людьми. В черном. Они приехали за тем самым мужчиной, который умер во время нашего визита. В глазах женщины, по всей вероятности, его жены – слезы; сыновья крепятся, но заметно, что дается им это с большим трудом.
Мы сели в машину. По русскому радио, как знак свыше, звучала песня Чайфа: «Поплачь о нем, пока он живой. Люби его таким, какой он есть». Машина отъезжала, я смотрела на удаляющийся обшарпанный, требующий срочного косметического ремонта фасад здания хосписа. А ведь здесь может оказаться любой. Есть устойчивое выражение «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Жизнь – такая штука, в ней вообще ни от чего зарекаться нельзя.
А смогла бы я сама привезти сюда близкого родного человека? Вместо того чтобы постараться наполнить последние его дни самым лучшим, окружить теплотой и заботой, дать ему понимание того, что он не зря приходил в этот мир, ощущение нужности, значимости. Просто побыть последние дни вместе. Сказать друг другу то, что не успели сказать раньше. Сделать то, что не успела сделать. Дать ему почувствовать, что жизнь прожита не зря, что о нем будут помнить всегда и только хорошее. Впрочем, вопрос морали – это уже совсем другая история.
Господи, дай нам всем мудрости, терпения и любви…
Спасибо за прочтение! Читайте продолжение в новой главе - «Вы – моя последняя надежда…»