Чернобыль и Фукусима уже давно стали именами нарицательными. Говоря об этих двух местностях, мы подразумеваем крупные техногенные катастрофы, которые без тени сомнения изменили (и этот процесс далек от завершения) историю всего мира. Однако происшествия были далеко не единственными. Все время, пока человек пытался приручить «силу» атома, будь то производство энергии или оружия, происходили инциденты разного масштаба. Говоря о Советском Союзе, первой в голову, конечно же, приходит авария на Чернобыльской АЭС. Впрочем, еще за три десятилетия до трагедии в небольшом городке Челябинск-40 (ныне — Озерск) произошел довольно серьезный взрыв емкости с радиационными материалами, навсегда изменивший жизнь десятков тысяч человек. История «предвестника Чернобыля» — в нашем материале.
Ядерная гонка
Именно так, наравне с термином «холодная война», характеризуется период соперничества между сверхдержавами. В погоне за мировым господством в сфере ядерного оружия крупнейшие государства на своих территориях строили обширную инфраструктуру, предназначенную для производства оружейного плутония и других сопутствующих составляющих. Разумеется, лидерами в своеобразном соревновании были СССР и США — первые мировые государства, овладевшие атомным оружием.
К середине пятидесятых гонка приобрела невиданный размах. В СССР буквально десятками строились комплексные предприятия по производству обогащенного плутония. Одним из них стал завод под кодовым название «817», расположившийся в Челябинской области РСФСР и в последствии получивший имя ПО «Маяк». На его мощностях как раз производили необходимый плутоний. Там же располагалось хранилище для радиоактивных отходов. Именно одно из них стало эпицентром будущей трагедии.
Перегрев и взрыв
Само хранилище представляло из себя, по сути, обыкновенный короб, толщина стен которого составляла более метра. Кроме прочего, была смонтирована система охлаждения, призванная, как ни странно, охлаждать радиоактивные отходы. Тем самым, говоря обывательским языком, они становились безопасными в «взрывном» плане.
Другой вопрос, что на тот момент инженерная мысль была развита не настолько сильно. И многие, казалось бы, передовые технологии давали сбой. Так случилось и в этот раз. В один момент система охлаждения прекратила работу, ядерное топливо разогрелось и емкость взорвалась. Случилась трагедия 29 сентября 1957 года в 16:22 по местному времени. Уже потом взрыв оценили в десятки тонн в тротиловом эквиваленте.
Детонация разрушила корпус емкости и выкинула в окружающую среду более 80 кубометров радиоактивных веществ преимущественно в виде мелких частиц и аэрозолей. Образовавшееся облако двинулось в северо-восточном направлении, создав так называемый Восточно-Уральский радиоактивный след. Его общая протяженность составила более 300 километров. Ширина — не более 10. По разным оценкам на этой территории проживало чуть более 270 тысяч человек.
Непонятное свечение
Утром специалисты, дабы понять масштабы катастрофы, провели первые замеры уровня радиационного заражения. Они показали, что максимально допустимые уровни превышены в сотни, а иногда и тысячи раз. В потенциально опасной зоне оказались предприятия «Маяка», непосредственно город Челябинск-40 и населенные пункты смежных областей.
Несмотря на определенную неизвестность, власти практически сразу стали предпринимать меры по ликвидации последствий аварии. Так, из опасной зоны вывели военнослужащих и заключенных. На территории Челябинска-40 и ПО «Маяк» проводилась дезактивация. Население некоторых деревень спустя некоторое время решили выселить в более безопасные места.
Как известно, в СССР о катастрофах сообщали неохотно. Однако именно факт переселения большого количества людей, вовлечение населения в процесс ликвидации и разнообразные непонятные природные явления вынудил власти негласно признать случившееся. Пусть не в СМИ, но большинство местных примерно представляло суть катастрофы. Впрочем, не обходилось без откровенной дезинформации. Хотя, возможно, авторы действительно не знали о событии. Особенно хорошо это читается в небольшой заметке газеты «Челябинский рабочий» от 6 октября 1957 года:
«В прошлое воскресенье вечером… многие челябинцы наблюдали особое свечение звездного неба. Это довольно редкое в наших широтах свечение имело все признаки полярного сияния. Интенсивное красное, временами переходящее в слабо-розовое и светло-голубое свечение вначале охватывало значительную часть юго-западной и северо-восточной поверхности небосклона. Около 11 часов его можно было наблюдать в северо-западном направлении… На фоне неба появлялись сравнительно большие окрашенные области и временами спокойные полосы, имевшие на последней стадии сияния меридиональное направление. Изучение природы полярных сияний, начатое еще Ломоносовым, продолжается и в наши дни. В современной науке нашла подтверждение основная мысль Ломоносова, что полярное сияние возникает в верхних слоях атмосферы в результате электрических разрядов… Полярные сияния… можно будет наблюдать и в дальнейшем на широтах Южного Урала».
Однако по факту речь шла о видимых последствиях взрыва и влиянии радионуклидов на атмосферу. Заграничная же общественность о катастрофе узнала только в 1958-м. Но информация была скупа, и полной картины произошедшего они знать и понимать не могли.
Опыт для Чернобыля
Если внимательно изучить хронологию произошедшего и процесс ликвидации аварии, то можно найти немало сходств с катастрофой на ЧАЭС, произошедшей почти на 30 лет позже. С той лишь разницей, что многие меры пришлось применять впервые.
Так, в течение нескольких лет, ликвидаторы вывезли с территории заражения более 300 тысяч кубометров земли. Власти создали санитарно-защитную зону, где в принципе запрещалась любая хозяйственная деятельность. Позже эту меру несколько смягчили и разрешили в относительно «чистых» районах выращивать зерно и растить скот, организовав дополнительный радиационный контроль.
Памятник ликвидаторам аварии
Кроме того, власти создали заповедник, в котором ученые, пользуясь возникшей ситуацией, ставили разнообразные опыты, призванные дать ответ на вопрос о влиянии заражения на флору и фауну. Именно тогда специалисты впервые заметили склонность хвойных растений к пожелтению иголок под воздействием высоких доз облучения. Как мы помним, в 1986-м близ ЧАЭС образовался так называемый «Рыжий лес»: хвойный бор, который в результате выпадения радионуклидов погиб, окрасившись в ярко-желтый или рыжеватый цвет. Попасть в заповедник нельзя и поныне, ведь даже сегодня уровень радиации остается высоким.
Что касается смертности и заболеваемости, то однозначных данных нет и поныне. Известно, что была отобрана фокус-группа, состоящая из 30 тысяч человек, которые подверглись облучению. Однако фатальных изменений, как в случае с катастрофой на ЧАЭС, в динамике замечено не было.
А в чем причина?
Правительственная комиссия, сформированная вскоре после катастрофы, пришла к выводу, что (как мы упоминали ранее) к взрыву привело избыточное выделение тепла высокорадиоактивных отходов. Как оказалось, примерно за год до происшествия одна из систем охлаждения дала сбой — стали подтекать трубки. Их банально отключили, а из-за халатности ремонт так и не произвели. Более года отходы в буквальном смысле высыхали и разогревались. При этом некоторые соли собирались на поверхности и, имея высокую взрываемость, сдетонировали от случайной искры.
Существует и альтернативная версия. Однако ее суть и сопоставление конечного итога мало чем отличаются от предыдущей. Так, некоторые специалисты пришли к выводу, что взрыв стал возможен в результате добавления раствора оксалата плутония в бак с горячим раствором нитрата плутония.
Кстати, инцидент на ПО «Маяк» был далеко не единственным. Еще в конце сороковых — начале пятидесятых руководство завода сливало в соседнюю речку Теча высокоактивные отходы. Однако тогда еще мало знали о пагубном действии радиоактивного облучения на живые организмы и делали это, скорее всего, без злого умысла. С другой стороны, в злополучной речке и по сей день запрещено ловить рыбу и заниматься какой-либо хозяйственной деятельностью.
Автор статьи: Алесь Крупский
Автор фото: из открытых источников