История Союзного государства
ДОНОШУ ДО ВАШЕГО СВЕДЕНИЯ…
Устное народное творчество – фольклор, письменное творчество – донос
Не будем тешить себя надеждой, что донос и доносительство – чисто российские изобретения. Это совсем и далеко не так. Ибо ещё в IV веке до нашей эры правитель китайской области Шан записал в своей книге законов:
«Независимо от того, является ли сообщивший знатным или человеком низкого происхождения, он полностью наследует должность, ранг и знатность, поля и жалованье старшего чиновника, о проступке которого сообщит правителю». Нечто подобное существовало во всех странах.
Но мы далеко заходить не будем, а разберём только несколько классических российских примеров.
Доносы всегда были в ходу не только у простолюдинов, но даже у князей. Немало преуспел в этом деле первый великий князь московский Юрий Данилович, который донёс в Золотую Орду на своего дядю, тверского князя Михаила. В доносе говорилось, что дядя «был горд и непокорлив, хотел бежать к немцам с казною и казну в Рим к папе отпустил».
Больше всех прославился доносительством «собиратель земель московских» Иван Калита. Одной из его многочисленных жертв стал другой тверской князь – Александр. После доноса Калиты князь был казнен, а доносчик, как об этом рассказывается в летописи «уехал из Орды с великим пожалованьем; сыновья его возвратились после смерти Александровой в Москву с великой радостию и веселием».
Однако доносы вовсе не были привилегией только богатых. Во времена «тишайшего» Алексея Михайловича в «дети боярские» был зачислен дворовый человек князя Шестунова, донёсший на своего хозяина.
Весьма благосклонно относился к доносам и Пётр Великий. Крестьянин Аким Иванов, донёсший в 1721 году, что его хозяин в разговоре с женой заявил, что император российский любит выпить, получил вольную для себя и своей семьи. Хозяина же было приказано бить батогами. В том же году некий дьяк, поведавший о неблагонадёжности своего соседа, был пожалован «коровой и телицею, да на прокорм их сена, да гусей и кур индийских по гнезду».
Дабы облегчить работу доносчикам Петром был издан специальный указ, в соответствии с которым каждый человек, который собирался сесть за написание какой-либо бумаги сперва обязан был убедиться, что ни одна дверь не замкнута на засов. А Екатерина Великая отвечая на вопрос, зачем она ввела перлюстрацию писем, отвечала: «А мне любопытно, что Новиков пишет Радищеву, и наоборот».
В начале XIX века некий чиновник из Смоленской губернии писал:
«Развелось такое множество охотников писать доносы, что, я думаю, целые массы чиновников требовались, чтобы только успеть перечитывать все доносы... Чуть мало-мальски писать умеет, сейчас доносы пишет»
А это уже выдержка из официального секретного циркуляра Департамента полиции о вербовке агентурных работников:
«Наибольшую пользу секретные агенты приносят Охранному отделению, если они стоят во главе партии... Если оно не в состоянии завербовать такого агента, то Охранное отделение старается провести его с низов к вершине партии...»
Поскольку сразу после революции архивы охранного отделения были уничтожены «разъярённой толпой», о том, кто именно из «верхов» сотрудничал с «охранкой» мы можем судить лишь по косвенным данным. По этим данным Луначарский являлся агентом Нижегородского отделения, Каменев – Киевского, Троцкий – Московского. Говорят, что, когда Хрущёву предоставили документы, в которых в числе осведомителей упоминался Иосиф Джугашвили, тот приказал их уничтожить, заявив: «Это невозможно. Выходит, что нашей страной 30 лет руководил агент царской охранки»
С наступлением новой эры старая привычка писать доносы обрела новую силу. 22 мая 1935 года главный цензор СССР Александр Щербаков написал Сталину, Ежову и Андрееву письмо о творчестве поэта Павла Васильева, которое завершал такими словами:
«Я считаю необходимым за последнее выступление П. Васильева судить или выслать из Москвы».
Власти поступили более радикально: Васильев был расстрелян.
Иногда доносы играли положительную роль. Александр Довженко «накатал» в своё время Сталину «донос» на начальника главного управления Кинематографии Шумяцкого, в котором говорилось, что он ставит палки в колеса фильму «Щорс». В результате «Отец народов» взял дело под свой контроль и хороший фильм был снят. А вот донос самого Шумяцкого на Сергея Эйзенштейна, снимавшего «Бежин луг», имел весьма неожиданный эффект.
«Каково же было наше удивление, - сигнализировал он «в верха» от имени всей кинематографической общественности, - когда мы сегодня прочли в органе Всесоюзного комитета искусств - в газете "Советское искусство" апологетический отзыв Лиона Фейхтвангера якобы о фильме "Бежин луг", хотя этот фильм снят лишь на 60-70 процентов, совершенно не смонтирован и к тому же, по существующим у нас правилам, даже в своих разрозненных кусках никому, тем более иностранцу, не мог быть показан. Мы имеем в данном случае возмутительную попытку апелляции к иностранному общественному мнению на наши оценки советских фильмов»
Меньше чем через год Шумяцкий был расстрелян, Эйзенштейн же дожил до 1948 года и умер своей смертью.
А это – строки неизвестного автора, посвящённые реакции Бабеля на процесс над Зиновьевым и Каменевым:
«После опубликования приговора источник, будучи в Одессе, встретился с писателем Бабелем... Бабель говорил: «Вы не представляете себе и не отдаёте себе отчёта в том, какого масштаба люди погибли и какое это имеет значение для истории. Это страшное дело. Шла и идёт борьба с "хозяином" из-за личных отношений ряда людей к нему... Мне очень жаль расстрелянных потому, что это были настоящие люди. Каменев, например, после Белинского - самый блестящий знаток русского языка и литературы... Представляете ли вы себе, что делается в Европе и как теперь к нам будут относиться».
Спустя короткое время Бабель был арестован и расстрелян.
Не стоит думать, что доносчиками были только подлецы и мерзавцы. Этим грешили и уважаемые люди. Судите сами:
«НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР тов. ВОРОШИЛОВУ.
Вскрытие гнусной, предательской, подлой работы в рядах РККА обязывает всех нас проверить и вспомнить всю ту борьбу, которую мы под руководством партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА провели в течение 20-ти лет. Проверить с тем, что все ли мы шли искренно и честно в борьбе за дело партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА, как подобает партийному и непартийному большевику, и нет ли среди нас примазавшихся попутчиков, которые шли и идут ради карьеристической, а может быть и другой, вредительско-шпионской цели.
Руководствуясь этими соображениями, я решил рассказать т. ТЮЛЕНЕВУ следующий факт, который на сегодняшний день, считаю, имеет политическое значение.
В 1917 году, в ноябре м-це, на Съезде 1-й Армии в Штокмазгофе, где я был делегатом, я слышал выступление бывшего тогда правого эсера подполковника ЕГОРОВА А. И., который в своём выступлении называл товарища ЛЕНИНА авантюристом, посланцем немцев. В конечном счёте, речь его сводилась к тому, чтобы солдаты не верили ЛЕНИНУ, как борцу-революционеру, борющемуся за освобождение рабочего класса и крестьянства.
После его выступления выступал меньшевик, который, несмотря на вражду к большевикам, и он даже отмежевался от его выступления.
Дорогой товарищ Народный Комиссар, может быть, поздно, но я, поговорив сегодня с товарищем ТЮЛЕНЕВЫМ, решил сообщить это Вам.
ЧЛЕН ВКП (б) (Г. ЖУКОВ)».
23 февраля 1939 года маршал Советского Союза Егоров был репрессирован и расстрелян. Возможно из-за того, что не успел донести на Жукова первым.
Да что Жуков, в апреле 1946 года донос на тогдашнего главкома ВВС Новикова написал сам Василий Сталин. В доносе говорилось, что Новиков специально снабжает Красную Армию некачественными самолётами, что он виноват в том, наша техника хуже американской. В результате Новиков был снят с должности и посажен. Хорошо ещё, что не расстреляли.
А вот Лидию Тимашук, написавшую в августе 1948 письмо начальнику Главного управления охраны МГБ СССР генерал-лейтенанту Н.С. Власику, в котором выражала несогласие с методами лечения члена Политбюро ЦК КПСС А.А. Жданова и с диагнозом, поставленным ему врачами Лечебно-санитарного управления Кремля - академиком В.Н. Виноградовым и другими профессорами, обидели, по-видимому, зря. Во всяком случае, посмертное вскрытие показало именно её правоту. Да и само «дело врачей», авторство которого ей приписывают, начало раскручиваться лишь спустя несколько лет после написания письма. В данном случае письмо являлось скорее поводом, чем причиной.
Доносы далеко не всегда носили агрессивный характер. Часто они напоминали добрые и милые письма к родным.
«По полученным Комитетом Госбезопасности данным, 29-го декабря Солженицын в Москве в церкви Воскресения на Успенском Вражке совершил обряд крещения своего второго сына Игната. При крещении, помимо матери ребенка Светлановой, присутствовали...»,
далее – длинный список.
«Коммунисты сигнализируют о произволе и беззакониях, которые насадил в институте директор - академик Примаков Е.М., настоящая фамилия Киршенблат»,
подписано коммунистами Института Востоковедения Академии наук.
А вот этот документ уже из постсоветского прошлого:
«В Прокуратуру г. Москвы. 20 апреля 1995. По имеющимся данным, лидер ДС Валерия Новодворская, известная в прошлом своей экстремистской деятельностью, намеревается в ближайшее время выехать во Францию. ... Выезд во Францию Новодворская может использовать для компрометации перед мировой общественностью государственной политики Российской Федерации».
Так что дело "благожелателей" живёт...
Мнение эксперта
Полковник КГБ в отставке (пожелал остаться неназванным):
Вся советская система была построена на чекистской философии, контролировать население в такой стране можно было только через агентурную сеть. Другого способа просто не было. Поэтому КГБ всегда росло, расширяя агентурную сеть, то есть, сеть доносчиков. Число агентурных сотрудников достигло в своём апогее фантастической цифры. В ГДР на момент развала соотношение было такое: один агент на девять человек. Колоссальная была цифра. На момент распада Советского Союза агентурная сеть была, естественно, меньше, чем в пятидесятых годах. Уже не было в ней такой потребности, уже все более-менее стабилизировалось, все враги народа были уничтожены, осталось агентуры, по моим расчётам, немножко больше двух миллионов человек. Два миллиона – это целая армия. После распада СССР в России осталась лишь половина населения, 145 миллионов, соответственно и число агентуры сократилось до одного миллиона.
В первой половине прошлого века донос был некоей философией, этикой, теорией и практикой коммунистического государства, тут выступали на первый план вопросы вовсе не карьерные, это было уже второстепенным, главное то, что это было своеобразным образом жизни. Доносящий часто был уверен в том, что он действительно делает некое благое для государства дело. Плюс, дрожь за собственную безопасность. Потому, что если человека пытаются завербовать, а он отказывается, то он будет дрожать всю оставшуюся жизнь, ведь в стране не было другого органа, который мог бы встать на его защиту. Ведь в СССР КГБ, а до него - ГПУ было самой мощной организацией. Цепные псы партии. И никто тебя никогда от него не защитит, поэтому отказаться было очень трудно. И люди соглашались на сотрудничество часто просто ради самосохранения. Поэтому на 90 процентов система доносительства была устроена как часть государственного устройства и способ существования в нем. А уже когда пошёл большой террор, ежовщина, это с конца 36-го по конец 38-го, там уже часто доносили и ради продвижения по службе и для того, чтобы нанести упреждающий удар, ибо надо было успеть донести на другого, пока он на тебя не донёс. Доносчики составляли целые списки, в которые старались включить как можно больше знакомых имён, которые теоретически могли бы на тебя донести. Это была настоящая вакханалия, потому, что люди просто с ума сходили от страха. И круги арестованных по доносам росли, как круги на воде. Нечто похожее было и после войны, до марта 53-го.
После смерти Сталина все это постепенно стабилизировалось, и доносительство стало нормальным, скучным явлением. Всех, кто едет за границу, либо вербуют, либо проводят с ними беседу. Вся еврейская интеллигенция была поголовно завербована, потому, что был же государственный антисемитизм, особенно с 48-го по 53 год и евреи были так запуганы режимом, что их завербовать не составляло большого труда. Это вовсе не значит, что они больше других делали, просто так получилось, что они были самыми большими жертвами.
Тогда никто не мог чувствовать себя защищённым. Все боялись, и чем выше человек находился, тем больше у него было оснований для опасений. Горбачёв боялся подслушивания со стороны КГБ, Жуков боялся подсиживания его другими маршалами, Брежнев боялся заговора Политбюро, все боялись. И каждый пытался подстраховаться всеми возможными способами. Возьмите Блюхера, который был судьёй на процессе над военными. А через месяц ему глаз во время пыток выбили, и он знал, что к этому может прийти.
Я вообще рассматриваю агентуру не как часть аппарата угнетения, а как жертвы режима, потому, что их заставили работать, и очень многие агенты приносили гораздо меньше вреда государству и обществу, чем какие-то служащие предприятий и учреждений, которые просто доносили по своей служебной линии. По велению души. Поэтому агентура – это в основном жертвы режима. И вся завербованная интеллигенция, особенно из числа тех, кто ездил за границу, они все были жертвами режима. В СССР существовала такая градация: если человек завербован и на него заведено «дело», он назывался «агент», а если с ним установлены довольно поверхностные отношения, они назывались «доверенные лица». На них дело не заводилось, на них была такая «подборка», это корочка и там 3-4 листа. Из тех, кто ездил за границу, примерно треть была агентура, треть – «доверенные лица», и треть – граждане, с которыми провели беседу, но на большее не пошли. Сама же система такой разветвлённой агентуры была явным признаком все большей коррумпированности общества. Главная беда советского строя как раз и заключалась в том, что весь строй прогнил именно из-за доносительства. Доносительство породило так называемый «компромат», кстати, тоже кагебовское понятие, а компромат и доносительство вместе совершенно изуродовали весь русский народ.
Конечно, не все агенты были действующими. Примерно половина агентуры, это из тех, кого принуждали к сотрудничеству, только делали вид, что работали. Просто надували щеки, строчили отчёты только когда их заставляли, писали чепуху. Но даже если на момент распада СССР было два миллиона агентов, из которых активно работали только миллион, это все равно огромная цифра. Тем более, если учесть, что каждый из этого миллиона работал «за двоих».
А как вы считаете, может государство существовать без системы доносительства? 👇👇👇 Пишите в комментариях, давайте спорить!
ЧУМАКОВ Валерий, Москва
© "Союзное государство", № 4, 2015
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
ИСТОРИЯ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Литвины тоже были русскими
Как русский Шерлок Холмс сделал полицейских "мусорами"
Как один армянин весь СССР накормил. История главной книги каждой советской семьи
Самый народный учёный Яков ПЕРЕЛЬМАН умер от голода
Из-за чего покончила с собой совладелица Елисеевского магазина
Княгиня Шаховская - женщина, достойная триллера
Семь интересных, но малоизвестных историй из жизни Хирурга и Архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)
Как купцы Рябушинские опустили "Железный занавес" между Россией и Европой