-Я сказала, к доске! - раздался громом грубый низкий голос Тамары Геннадьевны.
Федя встал и неуверенными шагами направился в сторону учительницы, минуя, казалось, бесконечное количество макушек одноклассников, секундой ранее сидевших перед ним.
Подойдя к доске, он обернулся и взглянул в их лица, уставившиеся прямо на него. 40 глаз пронзали его своим взглядом в предвкушении публичного фиаско.
Федя обхватил свое левое плечо правой рукой, словно пытаясь укрыться ото всех. Подавляя сильнейший страх, он перевел взгляд на 21 пару глаз - прямо в лицо учительницы. В ответ Федя увидел бездонное безразличие, холод, но в то же время определенную степень возмущения, выглядывающих из-под очков Тамары Геннадьевны, уже заждавшейся, когда ученик начнет рассказывать заученное стихотворение.
-Аплодисментов ждешь? - поторопила она Федю.
Он взволнованно ухмыльнулся, выдохнул, а затем набрал в легкие воздуха, чтобы сказать единственную заученную фразу на сегодня.
-Рассказывай - злостно, громко и четко, буквально выговаривая каждую букву, перебила его Тамара Геннадьевна.
Волнение, усилившееся в Феде, заставило его слегка перетоптаться на месте, сделав один шаг назад и еще один - вперед.
Он снова собрался, вновь вспомнил заученную фразу, и незамедлительно произнес её, минуя взглядом учительницу:
-Я не выучил.
В классе воцарила гробовая тишина. Тамара Геннадьевна уставилась прямо на рядом стоящего Федю, который смотрел в пол в ожидании гневного потока порицания в свой адрес.
Завершив пятисекундную процедуру пожирания взглядом не подготовившегося к уроку ученика, учительница начала всматриваться в журнал, где среди всего калейдоскопа оценок выделила для себя лишь одну строку с надписью "Портянкин Федор".
-Мда... - прервала тишину Тамара Геннадьевна, - не знаю, для чего тебе нужна целая рота двоек, но ты очень даже успешно пополнил её двумя свежеиспеченными солдатами...
-Почему двумя?! - недоуменно воскликнул Федя, оторвав взгляд от пола.
-Неужели ты не выучил стихотворение, но написал к нему эссе? - продолжая писать в журнале двойки, спросила учительница.
Федя промолчал и вновь уставился в пол.
-Ну вот тебе и ответ. - победно завершила спор учительница.
Занеся в журнал оценки, Тамара Геннадьевна снова уставилась на Федю.
-Ну? И что мы будем с этим делать? - учительница выпрямила спину и развернулась в сторону ученика, - Когда-нибудь ты закончишь преследовать свою нелепую мечту быть не аттестованным из четверти в четверть?
-Не могу я ваши стихотворения учить и эссе писать... Я не гуманитарий... Я физику и математику люблю.... - промямлил мальчик.
-Да что ты говоришь! Мой маленький Ньютон. Тебе, видимо, тоже яблоко на голову упало в детстве. Большое такое, очень тяжелое, судя по тому, что ты 8 строчек выучить не можешь.
-Тамара Ге....
-Так может, тебя в класс коррекции отправить? - прервала Федю учительница, - будешь там физику и математику изучать: кубиками себе в лоб бить и считать удары!
Федя почувствовал злость, он уже хотел ответить какой-нибудь смелой грубостью Тамаре Геннадьевне, но страх пересилил его, заставив сдержаться.
-Господи, вот учился ведь у нас твой брат - Игорь - умный парень! На Достоевского такие сочинения писал, так досконально произведения разбирал! И почему-то при этом не было у него проблем ни с физикой, ни с математикой. Тоже не гуманитарий, в итоге на инженера пошел учиться, но не тупой же!!! Не то, что ты.... Брал бы с него пример.
От таких слов Федя ещё сильнее возмутился. Взглянув в сторону одноклассников, он заметил на их лицах ухмылки, отчего злость внутри него вскипела еще сильнее.
-Что у вас в семье за традиции такие? Раз один соображает, то второй непременно должен получить премию "идиот года"... - неумолимо продолжала перегибать Тамара Геннадьевна, - такая заботливая и умная мать, в поликлинике нашей работает, всегда на собрания приходит... И папаша твой безмозглый. Каждый день приходится видеть его небритую морду у соседнего подъезда на лавочке. Со своими друзьями-бомжами сидит, пиво дешёвое хлещет! Семейка биполярных.
Шкала злости и ненависти в Феде уже превысила все допустимые пределы, ярость перестала удерживаться в изо всех сил сжатых кулаках, а нервная слабость в ногах бешенством сменилась на силу и небывалую агрессию.
- Замолчи! Заткнись! - в неизмеримо огромном потоке гнева заорал Федя.
Секунду спустя учительница, сидевшая лицом к нему, увидела перед своими глазами взлетевшего в воздух ученика, согнувшего правую ногу в колене.
Две секунды спустя её дыхание было перебито мощным ударом ногой в грудную клетку.
Еще полсекунды, и громкий звук сломанного стула смешается с не менее громким ударом головы старой женщины о жесткую трубу, располагавшуюся справа от учительского стола под окном.
Вновь воцарила тишина. Наполненные ужасом 40 глаз одноклассников выглядывали из-за спины ошарашенного Феди, уставившегося на самую страшную в его жизни картину, что в виде фотографии этим же вечером попадет в руки усатого товарища майора.
Товарища Майора, Игоря Рахманинова, который будет вести дело о жестоком убийстве учительницы, произошедшем в 10:39 утра в школе №378 одного из забытых Богом поселков.
А пока, со слезами на глазах по коридору ненавистной школы бежит прочь от наяву произошедшего кошмара мальчик Федя, ранее так и не сумевший убежать от океана унижений , оскорблений и осуждений, окруживших его единственное детство плотным беспросветным комом.
