Продолжим)
Раньше, как, впрочем, зачастую и сейчас, было трудно попасть в детский сад. Нужно было дождаться своей очереди. Поэтому у меня была няня.
Не Арина Родионовна))) Лучше) Со мной сидела бабулечка из ссыльных поселенцев. Помню до сих пор каждую ее морщинку)
Сослали их с сестрой в Сибирь потому что войну они провели в лагере для военнопленных на территории Польши, где работали швеями.
Ну да это целая история длинною в жизнь....
Иришка была простой деревенской девченкой. Ее и ее старшую сестру мама воспитывала одна. Девченки ездили на курсы швей в Смоленск. Мечтали о большой любви и красивой жизни, как и все мы до сих пор))) Иришке улыбнулось счастье. Так всем тогда казалось( Молодой лейтенант, только после "учебки". Высокий статный красавец, в новенькой "с иголочки" форме. Они любили чисто и искренне. А потом она одна любила за двоих всю оставшуюся жизнь. Одинокая( Няньча чужих детей( А его портрет висел на стене на самом видном месте. Всегда. И как только ей удалось его сохранить, пронести через лагерь, через этап? - одному Богу известно.
Они расписались. Гуляли счастливые по городу всю ночь. А потом.... Она видела его еще только один раз, когда в колонне беженцев уходила с сестрой и матерью из города, а он оставался, чтобы погибнуть, защищая его. У матери на нервной почве отнялись ноги. Девченки с трудом раздобыли где-то тележку, посадили в нее мать и катили по очереди. Так и вышло, что они отстали. Попали под высадку немецкого десанта. Прошли через ад на земле и оказались в трудовом лагере в Польше, где до момента освобождения шили немецким солдатам исподнее белье.
Тем, кто до сих пор осуждает "таких" узников, хочу сказать, что у девочек не было выбора. Они просто хотели жить. А еще - они сохранили жизнь своей матери, которая умерла после того, как они своим ходом покинули лагерь и шли домой в надежде на то, что все страшное позади.
Путь домой был страшен. Бабушка рассказывала, что они боялись всех встречных людей. Все время прятались. А питаться приходилось тем, что находили в пути. Я на всю жизнь запомнила ее рассказ о том, как они ели павшую лошадь, по которой уже ползали черви.
Потом арест. Этап в Сибирь. Поселение. И самое страшное для бабушки, то, что мучило ее всю жизнь - старшая сестра вышла замуж за бывшего палицая, такого же ссыльного, как они. Если подумать об этом сейчас, в наше далекое от тех событий время, то ее можно понять. Какие у нее были шансы на другие отношения? Так сложилось, что они оказались вдруг на одной стороне. Пути Господни неисповедимы.
Но тогда для бабушки это стало ударом. Они больше не общались. Никогда. Бабушка не желала знать даже единственного племянника, а потом и его сына. И только уже в глубокой старости она начала ходить на могилу сестры и просила нас - чужих по крови людей, - чтобы мы похоронили ее рядом с сестрой.
А умерла она в глубокой старости от руки пьяного дебошира.
Нет ничего страшнее одиночества. Бабушка постоянно брала к себе на квартиру постояльцев, семейных, с детьми. Такими были и эти. Только хозяин семейства любил выпить и повоспитывать домочадцев. А бабушка ринулась заступаться и попала под горячую руку.
Но до этого было много детей, которых она няньчила с нерастраченной материнской любовью и заботой. Было мое детство, согретое ее воспитанием.