Пьетро Содерини был недоволен. Он стоял в окружении флорентийской знати и морщил нос.
- Микеланджело, ты хороший мастер, это бесспорно. И все мы знаем о том успехе, которым наградил тебя Рим за благословенную Деву Марию с Господом нашим Иисусом Христом на коленях. Слухи о невероятной красоте и изяществе этой работы дошли до нас быстрее, чем ты омыл руки от мраморной крошки, закончив ее. И мы гордимся, что это сделал флорентиец. Поэтому и отдали тебе этот огромный и дорогой кусок мрамора, чтобы ты, Микеланджело, сделал из него нечто возвышенное и прославляющее наш город. И тебе это удалось, Буонаротти. Однако…
Микеланджело перевел взгляд с Гиганта на гонфалоньера справедливости. Скрюченная его спина попыталась выпрямиться. Скулы свело судоргой.
- Однако? - переспросил он чиновника.
- Однако? - загудела толпа «ценителей» искусства.
- Однако, скажу честно, нос великоват у Давида, ты не находишь?
- НОС?!!! - почти зарычал Микеланджело, но вовремя захлопнул рот огромной ладонью - Ннноо….ссс!!!
Содерини задрал голову так, что не заметил как шапка слетела с его головы. Услужливый мальчик подал ее ему. Он чувствовал себя в настоящий момент самым значимым человеком не только во Флоренции, но и во всей Вселенной.
Это он - Пьетро Содерини - сын Томаззо Содерини - друга и делового партнера самого Лоренцо Великолепного (ныне покойного) настоял на том, чтобы этот заказ отдали склочному и упрямому Буонаротти. Это он рисковал своей репутацией, так как не знал достоверно, что из всего этого выйдет. Глыба мрамора была порченной и пять лет стояла в ожидании смельчака, который бы согласился подойти к ней ближе, чем на два шага. И такой «нахал» нашелся.
На фоне просвеченного солнцем ультрамарина неба возносилась молочно-белая фигура обнаженного красавца-атлета - Давида. Настолько прекрасного, что сам Аполлон мог бы вызвать его на состязание. Настолько мощного и сильного, что, столкни его сейчас с реальным Голиафом, трехметровый воин-филистимлянин в страхе бы убежал с поля боя, прихватив Саула подмышкой.
А какой взгляд? А какая уверенная стать? А какая гладкость и пластичность поверхности? Кажется, дотронься до него рукой и почувствуешь тепло реального тела и пульсацию вены на запястье.
Он совершенен.
И старый Боттичелли от восхищения где-то потерял свою палку. Слезы текут по его морщинистым щекам, а он и не замечает. И не только у него. Голодранцы и пройдохи с другого берега Арно готовы пасть перед Гигантом на колени.
Да-да-да, Давид, которого высек Микеланджело не похож ни на какого другого: ни на жеманного мальчика-подростка Донателло, ни на самоуверенного пижона Вероккьо. Это мужчина в самом расцвете своих сил и таланта. Абсолютный символ Свободы и Независимости Флоренции. И он, Пьетро Содерини, отлично это понимает.
Однако… он, как заказчик и патрон этого проекта, просто обязан сказать свое слово, принять участие в улучшении, внести правки. Даже, если они не нужны.
- Понимаешь, Микеланджело…
- Да-да, Пьетро…! - Мастер громко сглотнул, сжал кулаки так, что затрещали суставы, резко наклонился, поднял с земли молоток и зачерпнул мраморную крошку в рукав. Кивнул помощнику, чтобы принес лестницу. Забрался наверх и замахнулся в голову Давида.
Услышав стук молотка, толпа ахнула и замерла. Боттичелли закрыл рот и вытер слезы. То, что в ярости Микеланджело способен разнести свое величайшее творение в осколки, никто не сомневался. Маска ужаса стала наползать на лица горожан. Улыбался только Содерини. Он был горд тем, как легко смог подчинить себе волю Гения.
Удар молотком повторился и по шее Давида посыпалась мраморная пыль...
Микеланджело достал из кармана грязную тряпку, обтер нос статуи и крикнул вниз:
- Так, довольно?!
- Да-да-да!!! Прекрасно, Микеланджело, все прекрасно! Ты молодец! Слезай скорее, слезай!
Содерини был доволен собой и носом Давида. Микеланджело, возможно, первый и в последний раз в жизни проявил невероятную уступчивость мнению заказчика.
Только Боттичелли не мог понять, что произошло. Он дернул за плечо кудрявого мальчика рядом:
- Посмотри внимательно, мне кажется, что ничего не изменилось или глаза уже подводят?
- Нет, Маэстро, с Вашими глазами все в порядке. Микеланджело не трогал нос Гиганта. Он просто посыпал его крошкой, чтобы все подумали, что он поработал над ним молотком. Вот ведь хитрый черт, как придумал!
- Слава Богу и Деве Марии! Не всем так повезло с заказчиками, как мне с братьями Медичи. Глупость и самодовольство будут преследовать даже таких, как Буонаротти. Удачи тебе, Микеланджело! Отличная работа!
- Благодарю, Маэстро! - ответил Гений, хитро улыбнулся и щелкнул по носу подмастерье.
Ирина Барабанова