Притцкеровскую премию в этом году дали метаболисту Исодзаки, так что в Японии уже восемь лауреатов самой престижной архитектурно

Притцкеровскую премию в этом году дали метаболисту Исодзаки, так что в Японии уже восемь лауреатов самой престижной архитектурной награды на планете.

На японское присутствие в западном мире мы реагируем как на нечто естественное, пусть и не всегда понятное. Но вообще-то они тут с нами недавно. Сначала была пара веков сознательной самоизоляции. Потом долгая притирка к европейцам, Вторая мировая война, возрождение из пепла. Во второй половине XX века наконец свершилось: нация инопланетян начала отправлять на материк делегатов, а японские архитекторы получили первые заказы в Европе и Америке.

Среди них был 50-летний Тадао Андо. В начале 90-х он поехал в Швейцарию и сотворил там небольшое чудо: конференц-зал в кампусе Vitra. Он сохранил на участке большую часть деревьев — ради этого пришлось зарыть здание под землю. Три растения спасти не удалось, и Андо поставил им своеобразный памятник: отпечатал листья срубленных деревьев в цементе.

Вообще-то в этом проекте все прекрасно, не только отчаянная биофилия архитектора. В здание нельзя попасть напрямую — сначала вы совершаете моцион вдоль голой стены, успокаивая ум. Нет, вы конечно можете срезать и пройти напрямую. Но зачем? Лучше уж идти и медитировать на бетон.