Решила для начала закрыть то, что недописано (точнее, дописано, но не опубликовано на канале до конца)
Коленко Андрей Яковлевич так же был членом подпольной патриотической комсомольско-молодёжной организации. Он ходил по деревням и рассказывал, как нужно вести себя с немцами, искал новых членов в молодежно-подпольную группу. Но держал связь с новенькими сам лично и велел никому из них не говорить, про то, что они помогают подпольщикам. Призывал своих связных агитировать местное население на борьбу с фашистами, говорить, что скоро придут наши и будет и на нашей улице праздник.
Одним из руководителей организации был Кудин Николай Васильевич. Он и занимался организацией всех действий комсомольской группы. Первое что сделал Кудин – это развелся с женой и переехал от нее и детей. В дальнейшем, как окажется, он спасёт этим их жизни. Кудин жил то в одном доме, то в другом. Некоторое время он жил в библиотеке, где и уговорил Дашкевич Раису вступить в ряды подпольщиков. Девушка согласилась быть его связной, но с условием: то, что Раиса в подпольной организации должен знать только Кудин и больше никто. Раиса составила список всех полицаев на районе, узнала, когда будут отправлять немцы деньги, которые они собрали с населения. Раиса узнала, что думает о подпольной организации полицейский Журович Василий Иванович по прозвищу Брехун.
Николай Васильевич Кудин сам разговаривал с полицейскими, сам печатал листовки, проводил собрание в точке – поляна в лесу в Стодоличах. Мужчина сам объяснял населению, что нужно помогать партизанам и окруженцам (беженцы, которые приходят из леса в поисках помощи), только помогать осторожно, что бы немцы не прознали про это.
Он руководил всеми операциями. Освобождение пленных с помощью Федорука Николая была успешной. Операция по спасению Горелика Ефима, Сухомлинова, Новака Филиппа, Лин Григория, Новак Василия сорвалась, пленных в Олевское гестапо повезли по другой дороге. В последствии, Горелика Е.и Новака Ф. замучили в Олевском гестапо. Остальных же освободили по ходатайству родственников. Так же Кудин занимался спасением двух человек еврейского происхождения и оно прошло, можно сказать успешно: расстрел на «Белой горе» проходил уже затемно и немцы не стали их закапывать, но эти люди оказались живы и их у себя прятали жена Кудина и учительница Чадеева. Так же, Кудин Мария добывала сведения, когда будут направлять продукты в Мозырь, эти сведенья передавали Шуру С. И он перехватывали обозпродукты и оружие и отправляли в лес партизанам.
Известно, что за месяц до ареста подпольщиков, Кудина предупреждали о том, что немцы за ним следят и нужно подпольщикам уходить в лес. Кудин же ждал, когда к нему из Мозыря поступит взрывчатка. Он хотел взорвать жандармерию и все административные пункты немцев. И уже только после этого, комсомольско-молодежная организация собиралась уйти в лес к партизанам.
В одно из последних собраний Кудин привел с собой полицейского по прозвищу Цыган – Рафаловича Ивана из Чемерного. Иван записал имена всех, кто присутствовал на встрече на листочек и положил его в карман. Зачем он это сделал, никто так и не узнал. Был у Рафаловича Ивана один грешок – любил он выпить. И, пьяным, с этим листочком в кармане, пошел на пост. В этот же вечер он поссорился с Брехуном. И тот, когда Иван уснул, вытянул лист со списком подпольщиков из кармана пьяного Ивана. На следующий день всех подпольщиков, которые были в этом списке, арестовали. Забегая вперед, следует сказать, что Рафаловича Ивана с его семьей, немцы так же расстреляли летом 1942 года.
Когда пришли арестовывать Чечко Михаила, он сказал своей жене, что бы она брала их четверых детей и бежала в лес. Женщина его послушалась и спасла и себя и детей. Чечко Михаила убили при попытки побега.
Про арест молодежно-подпольной группы вспоминает жена Кудина Николая – Мария. Ее пустили в тюрьму к мужу и разрешили принести арестованным еду. Тюрьма находилась в гараже райисполкома: на окнах были решетки, стекол не было. А одной камере были мужчины, в другой женщины. Мария Кудин помнит, что муж ее был сильно избит и вздыхал: «Жаль умирать, еще много не сделанных дел». Кудин Мария помнит слова арестованной подпольщицы Ивановой Анны: «Будь матерью моим детям!». Но Мария не смогла выполнить это обещание, так как Анну расстреляли вместе с детьми.
На рассвете Кудина Николая Васильевича расстреляли. Он стоял гордо и крикнул немцам: «Всех не перестреляете! Нас еще много…».
Расстреляв руководителей молодежно-подпольной организации, остальных подпольщиков отпустили. Все они понимали, что их отпускаю для того, что бы за ними проследить и выявить остальных членов подполья. Но эта затея у немцев провалилась. Кудин Мария не раз говорила подпольщикам, что бы они уходили в лес к партизанам. Но те не пошли. Оставались дома. Возможно, подпольщики боялись того, что немцы проследят за ними и выйдут на след партизан. Боялись, таким образом, их выдать.
Летом 1942 года всех подпольщиков, про которых знали фашисты, снова арестовали. И на этот раз не только их одних. Вместе с отважными патриотами, фашисты арестовали и их родственников: стариков, женщин и детей. Одну ночь их продержали в тюрьме, а после посадили в две машины со связанными колючей проволкой руками и повезли на расстрел.
Они вели себя отважно до своего последнего вздоха. Они не плакали и не просили о пощаде. Когда их на машинах увозили из тюрьмы, жители Лельчиц понимали, зачем их увозят, и с молчаливым ужасом смотрели им вслед. Соснова Антонина кивком головы попрощалась со знакомыми. Лапето Анастасии перед расстрелом предлагали отвернуться, но она смотрела смерти в глаза. В тот страшный летний день фашисты расстреляли 80 человек, наших отважных земляков, ни в чем неповинных людей, детей, стариков.
Спустя много лет житель Лельчиц Дмитрий Сечко, который знал отважных подпольщиков написал про них стихи.
Памяти Веры Веренич
Посвящен участнице Лельчицкой патриотической комсомольско-молодежной подпольной организации.
Как образ погибших героев
По Лельчицам майской порой
Идёт истекающий кровью
Прославленный сорок второй
Идёт то суровое время,
Встает оно в полный рост…
Подпольщицу Веру Веренич
Фашисты ведут на допрос.
Нацелен в лицо комсомолки
Рукой палача пистолет:
«Скажи, кто печатал листовки?»
Жандарму ни слова в ответ!
«Признайся нам где партизаны,
Подпольный райком где, скажи.
Ты мук избежишь истязаний,
Тебе гарантируем жизнь…»
Но духом подпольщица выше,
Сильней, чем её палачи,
И пытками слова не выжать,
Лишь гордое сердце стучит…
На казнь, головы не склоняя,
Подпольщица Вера идет.
День светлый – Девятое мая
Она в своем сердце несёт.
И день этот, в битвах пылавший,
Пришел, чтоб фашизм сокрушить,
Чтоб жизнь за Победу отдавшим
Всегда в нашей памяти жить.
*******************
Ты живёшь
Михаил Чечко был убит при попытки бегства после ареста немецкими оккупантами за подпольную деятельность и помощь партизанам.
Лес он видел впереди, –
Там друзья, спасенье, воля, –
Поскорей бы перейти,
Перейти ржаное поле.
Там – погоня нипочём:
Лес и дымка летней рани…
Пуля вдруг прожгла плечо,
Кровь ручьём течет из раны.
А колосья ржи шуршат, –
Ласков их рассветный шёпот…
Слышен злобный окрик: «Хальт!»,
Вражьих ног тяжёлый топот.
И подпольщику от них
Никуда не деться.
И фашист его настиг,
И стреляет прямо в сердце…
В умирающих глазах
Вся Вселенная вместилась
И росинка, как слеза,
С колоска в траву скатилась…
Каждым летом шепчет рожь:
«Жизнь героя – бесконечна…
Ты не умер, ты живёшь
В памяти народной, – вечной!..».