Часть тринадцатая
1920-23-й год
В школу я пошел учиться рано, мне не было еще семи лет. Это были тяжелые послевоенные годы. В тот год, а может быть годом раньше, у ветряных мельниц прозвучал пушечный выстрел, после которого нас детей с подушками и одеялами увели в погреб, где обычно хранился картофель, бочка с салом, квашенная капуста, долежные огурцы и много водилось мышей.
На следующий день мы наблюдали солдат, греющихся у костров, снимавших с себя гимнастерки, бивших вшей ногтями, многие держали гимнастерки над костром. Заборы городские были поломаны на костры. Многие горожане не досчитались у себя гусей, кур и поросят, но делали вид, что ничего не замечают. К вечеру все солдаты были расквартированы по домам. Солдаты простояли в городе несколько дней и оставили после себя много толков. Многие семьи, которые побогаче подались и уехали в Сибирь. Я помню большинство из них вернулись обратно в родные дома, это были торговцы, купцы и другие зажиточные люди.
Школы, как я помню, после выдачи каждому ученику по одной бараньей голове и двух бараньих ножек были закрыты на какой-то срок. Мой дядя был учителем и однажды зайдя в школу мы оказались свидетелями приезда в школу осиротевших после Гражданской войны детей нашего возраста. В школе был устроен приют и заведующим этим приютом сирот был наш дядя учитель Иван Филиппович.
Около школы была большая базарная площадь, на которую по воскресеньям съезжались сотни крестьянских подвод с сеном, дровами, мукой, яблоками, скотом, курами и гусями и прочим. Тут же стояла разукрашенная карусель, где можно было под звуки шарманки за определенную монету покататься на деревянном коне или олене. Здесь же шла бойкая торговля, ряды деревянных кустарных изделий вроде грабель, вальков, копилок, солонок. Большие ряды из гончарных изделий от кувшинов до всевозможных горшков для теста, уветов, детских глиняных петушков, с помощью которых весь базар был заполнен соловьиными трелями из детских чумазых ртов. Эти свистульки доставляли каждому ребенку истинное удовольствие. Почти каждый праздно шатающийся по базару щелкал семечки или орехи, сплевывая шелуху на землю. К концу дня народ разъезжался и расходился, оставляя за собой груду неубранного после кормежки лошадей и скота сена и соломы, огрызков яблок и шелухи от семечек и орехов, вперемежку с конским и скотским пометом. Убиралась базарная площадь только несколько раз в году, поэтому как правило летом под солнцем высыхало и перетиралось сотнями ног и при первом хорошем ветре разносилось по всему городу пылью. А в дождливые мокрые дни превращалось в непролазную грязь, которую даже в ботинках пройти уже было невозможно.
На окраине города в самой высокой его части расположено было старое кладбище, заросшее огромными ракитами и тополями. Кладбище было огорожено от выгона и города земляным валом со рвом, в котором стояла зеленая затхлая вода. Рядом с кладбищем, через дорогу был расположен городской сад с аллеями из берез и на краю сада городской стадион, где по определенным дням играли в футбол местные команды. Футбольные матчи посещались нами очень часто. На этом же стадионе проводились соревнования по стрельбе из ружей по тарелочкам, которые выбрасывались в воздух каким-то незамысловатым приспособлением. За городским парком шли поля и овраги, а за оврагами лес - Глинки, так его почему-то называли. В этом лесу Глинки удаленном от города на три километра, в Троицын день собиралось очень много людей на праздник, как из города, так и из близлежащих сел и деревень. Звуки гармоней издававшие незамысловатые звуки протяжных мелодий, пляски, пение хором и конечно торговля из наскоро сколоченных или собранных из веток шалашей или пологов натянутых на оглобли телег, всевозможными сладостями, пряниками, орехами, семечками. Тут же из бочек продавалось кружками пенистое хмельное пиво и квас. Гулял русский народ на Троицын день с утра и до ночи, не уставая. Незабываемое восторженное настроение после этого праздника продолжалось несколько дней. Все дома в городе бывали в этот день украшены зелеными ветками берез, что придавало неузнаваемый вид городу. Что-то новое, обновленное. Одежда на всех была опрятной, чистой и отутюженной. Не помню в эти ли дни или другие, вокруг города устраивались крестные ходы с иконами, хоругвями и пением церковных песен.
Продолжение следует...