«У тебя есть немного времени для меня? Тогда я спою тебе песенку про 99 воздушных шариков на их пути к горизонту. Ты наверняка думаешь обо мне… поэтому я спою тебе эту песенку, и будь что будет».
Это дословный перевод вступления к песне «99 Luftballoons» немецкой группы Nena, которую можно назвать одной из лучших антивоенных песен в истории. Она была написана в самое, казалось бы, подходящее для этого время и в самом подходящем месте – в Берлине 1980-х годов.
Однажды гитарист группы, стоя на сцене во время фестиваля в Западном Берлине, заметил, как в толпе кто-то выпустил из рук связку воздушных шариков, и она полетела в сторону Восточной части города. Парень тогда подумал, что эти шарики могут принять за летательный аппарат и ударить по ним ракетой (Восточный Берлин, как известно, тогда не очень дружно соседствовал с Западным). Этот мимолетный кадр и положил начало самому известному хиту группы Nena.
В 80-е годы, когда на земном шаре повсюду вспыхивали локальные конфликты, а СССР и США снова были на грани войны, было создано немало антивоенных песен. Это «Brothers in Arms» Dire Straits, «Wind of Change» Scorpions, и целый альбом «The Final Cut» группы Pink Floyd. Но именно песня про девяносто девять воздушных шариков выделяется на их фоне . У нее крайне мрачное содержание с очень тяжелым финалом, но, в отличие от работ Dire Straits и Pink Floyd , она исполняется в очень бодром, танцевальном темпе, и слушатель, который не понимает немецкого языка, ничего не заподозрит о содержании песни. И, действительно, что может быть мрачного и грустного в песне, которая называется «99 воздушных шариков»?
А песня вот о чем. Связка из 99 воздушных шариков вырывается из чьих-то рук и летит в сторону границы одного государства (в песне нет конкретных названий, но мы-то с вами догадываемся, что речь идет о ГДР). С земли шарики принимают за НЛО, и высылают за ними эскадрилью из 99 истребителей. Все пилоты, чувствуя себя крутыми как капитан Кирк из «Стартрека», начинают пускать ракеты по шарикам, и устраивают локальный армагеддон прямо на границе. Соседние страны тут же разворачивают свои ПВО и обстреливают самолеты, а 99 военных министров, почувствовав приближение большой войны, берут власть в свои руки. Страны лупят друг друга ракетами с ядерными боеголовками, и через 99 лет на планете не остается места для жизни. Выживает, судя по всему, лишь главная героиня песни, от имени которой ведется рассказ. Она бродит среди дымящихся руин и находит там один-единственный шарик. Какое-то время она держит его в руках, и затем отпускает его в небо.
Так в чем же особенность этой песни? Первое – это обаяние эпохи, в которую была создана песня. Напомним, что это 1983 год. Отношения между Западной и Восточной Германией, хоть и приходят в норму по сравнению с 1950-ми годами, но все же остаются недружественными. Обе страны считают себя единственно легитимными представителями германской нации и отказываются признавать другую сторону как настоящих немцев. В такой обстановке антивоенная песня на немецком языке звучит как призыв к миру и объединению (хоть никаких прямых призывов в тексте нет).
Другая причина – это ее депрессивное содержание, которое прячется под веселой мелодией и задорным исполнением. Для сравнения, послушаем отрывок из кавера от группы « Kaleida ». «99 воздушных шариков», исполненные с медленным темпом в минорном ладе, сразу создают мрачное настроение.
Может быть, именно поэтому песня смогла стать суперхитом в США, что большая редкость для немецких исполнителей. Ее просто приняли за классную танцевальную тему, не вникая в содержание – а для 1983 года она звучала действительно модно и молодежно, в первую очередь за счет яркого электронного хука после каждого куплета. Песня звучит необычно еще из-за того, что в ней нет припева. Его заменяет бодрый электронный проигрыш, выделяющий стремительность развития сюжета. Благодаря ему события проносятся перед нами как мастерски снятая короткометражка, где каждый куплет – это мини-глава.
После огромного успеха "99 шариков", группа решила записать английскую версию песни. Текст написал Кевин Макали. Эта версия добилась высоких позиций в Канаде, Великобритании и Ирландии, но, по словам участников группы, она вышла глупой, так как при переводе на английский язык она потеряла многое в смысле.
