Шуламит Карми — известная в Израиле художница. Как правило, её помнят по абстрактным картинам, на которых изображены люди без лиц. Шуламит объясняет это так: «Значение имеет только движение, детали же ни о чём вам не расскажут». Её творчество — во многом отражение непростой судьбы Шуламит: детство в Польше, Холокост, смерть родителей, переезд в Израиль с дядей, жизнь в кибуце. Обо всём этом — в материале «Цимеса».
Первым языком Шуламит был польский, которым она до сих пор свободно владеет. Тем не менее своим родным языком она считает иврит, а второй родиной — Израиль. Когда в январе 1950 года 12-летняя Франия (так раньше звали Шуламит) сошла на берег после двухнедельного путешествия из Польши на корабле, она не могла представить, что дальше ждёт её в этой стране. Всё, что ей было известно, — здесь растут апельсины и она будет жить вместе со своими родственниками в кибуце. Кибуц был похож на бедную деревню, что не сулило особых перспектив, но после того, что Франии пришлось пережить во время Холокоста, она решила, что будет радоваться всему новому в своей жизни.
Франия (Fryderyka Godlewicz) родилась в польском портовом городе Гдыня в 1937 году и была единственным ребёнком в семье. У её отца был магазин велосипедов и запчастей. Вскоре после начала Второй мировой войны они всей семьёй перебрались в Варшаву, где были вынуждены поселиться в варшавском гетто вместе с остальными родственниками. Позже, с поддельными документами, им удалось бежать: некоторое время они прятались в предместьях города.
О Франии заботились разные люди, которые передавали девочку из рук в руки. Так продолжалось до тех пор, пока волонтёр Катаржина Доманска не взяла маленькую Франю к себе домой. И хотя Катаржине сказали, что это дочка польского политического заключённого, увидев девочку с рыжими волосами и карими глазами, она поняла, кто перед ней. Ни секунды не колеблясь, супруги оставили ребёнка в своей семье, а их дочь Лила, которой на тот момент исполнилось 18 лет, отнеслась к Фране как к младшей сестре. Спасая её жизнь, все они рисковали своими собственными: в те времена за помощь евреям в Польше грозила смертная казнь. Впоследствии за свой подвиг приёмная семья Домански была удостоена почётного звания «Праведники народов мира».
Чтобы сохранить в тайне происхождение маленькой девочки, её рыжие волосы было решено перекрасить в чёрный цвет. «Я всегда знала, что отличаюсь от других, — рассказывает Шуламит, — и не чувствовала себя там дома, постоянно скучая по родителям». Только после войны супруги Домански рассказали Франии, что она еврейка и её настоящие родители давно умерли. «На меня сразу свалились две ужасные новости. Но мне пришлось принять их обе», — вспоминает Шуламит.
Вскоре после войны девочку отыскал её дядя и удочерил. В 1950 году они всей семьёй перебрались на постоянное место жительства в Израиль. По прибытии дядя Дэвид решил, что Франии надо взять еврейское имя. Фредерика по-польски означает «счастье» и в переводе на иврит звучит как «симха». Но это имя хорошо бы подошло мальчику, и поэтому было решено назвать девочку Шуламит, что по-еврейски означает «шалом» (мир).
Рисовать Шуламит начала ещё в кибуце, в котором провела первые девять лет своей жизни в Израиле. «Жизнь в кибуце была трудной, но это закалило мой характер и помогло в будущем», — считает художница. После службы в армии она поступила в Академию искусств и дизайна в Иерусалиме, а после четырёх лет, проведённых там, продолжила образование в академическом колледже Бейт-Берл, где изучала арт-терапию.
Шуламит уже 60 лет счастливо живёт в браке с Израилем Карми, учёным, который раньше работал в Институте Вейцмана в Реховоте, городке, расположенном в 20 километрах от Тель-Авива. Выйдя на пенсию, супруги переехали в сам Тель-Авив, где сейчас живут в фамильном доме главы семьи. Стены дома после переезда стали похожи на картинную галерею.
Сама Шуламит Карми прошла через несколько этапов в своём творчестве. И если в молодости её тянуло к импрессионистам, то с возрастом художница всё больше фокусируется на абстракционизме. «Люди думают, что в моих картинах всё размыто, но за каждой работой стоит собственная концепция», — признаётся она. Кроме того, в работах Шуламит постоянно прослеживаются мотивы движения, урбанизма и образы кошек.
Сейчас Шуламит не только талантливая художница, но и мать троих детей и бабушка шести внуков, проработавшая 30 лет в больнице Гарцфельд в Гедера в качестве арт-инструктора и арт-терапевта. Кажется, что слишком много времени отделяет Шуламит от деталей её тяжелого детства, которые по прошествии времени постепенно стираются из памяти. Но те рыжие волосы, которые ей приходилось прятать во время войны, в последние 10 лет всё ярче вспыхивают на полотнах Шуламит Карми, напоминая ей о непростых временах в жизни.
Подготовил Алексей Филимонов по материалу