Воспоминание
Я не хочу помнить. Но эти воспоминания не стереть , не смыть, не уничтожить. Они навсегда стали частью меня. И, быть может, я даже этому рада. Ведь без этих воспоминаний не было бы меня самой. Ведь прошло десять лет, но за эти годы не было в моей жизни чувства более сильного, более ранящего, более ценного.
Я ничего ему не скажу. Это все равно ничего не изменит.
Хотя… трудно бороться с желанием бросить ему в лицо: это ты во всем виноват! Все из-за тебя!
Прошлого больше нет.
Так могут говорить только те, кто ничего в этом прошлом не потерял. Те, кто не оставил там, далеко, неразрешенных вопросов, на которые многие годы ищешь, ищешь, ищешь ответ.
Почему? Что я сделала не так? Могло ли все сложиться по-другому?
Ведь сама судьба с самого начала предназначала нас только друг другу.
Я так давно обещала себе не думать об этом, но сегодня память захлестнула меня всю.
Я помнила все, что было, и знала, что буду помнить всегда.
Я жила себе и жила. Целых шестнадцать лет! До тех пор, пока не почувствовала какую-то странную пустоту в душе.
Это был последний день лета. Жаркие, душные, наполненные выхлопными газами летние дни в городе подходили к концу. Пожелтевшие листья тополей то и дело опускались на поверхность холодной реки. Август заканчивался, замирал на своих последних числах, невидимые часы отсчитывали даты: двадцать девятое, тридцатое, тридцать первое… Приближалось иное время, и это чувствовалось во всем.
Я пришла в пустующее здание школы подготовить класс к первому сентября. Согласно распоряжению классной руководительницы «подготовить класс» означало выдраить полы, протереть пыль и вернуть цветы из столовой на их законное место – на подоконники. Я, конечно, заниматься всем этим не хотела. Но я была единственной, кто, когда ей позвонила «классная», не сообразила отвертеться и соврать, что еще не приехала в город.
- Да, Ирина Владимировна, да, в городе. Когда? А что нужно делать?
Вообще-то, в конце прошлого учебного года я забирала к себе домой шторы – стирать. И действительно стирала тяжелые, наполненные годичной пылью темно-желтые полотнища. Соответственно, меня должны были освободить от работы в начале года. Но что ж тут поделаешь, если все уехали, а я была совершенно безотказной.
Протирая окна, я морщилась от попадающей в рот сажи и корила себя за то, что не удосужилась, как все остальные, соврать.
Вообще, в школе были технички, но чем они занимались – одному Богу ведомо. По официальной версии, технички мыли полы в коридорах. Этим их функции ограничивались.
Я вспоминала прошедшее лето и испытывала при этом странную, мне самой непонятную грусть. На жизнерадостные вопросы «классной» о том, как я провела лето, заученно ответила, что хорошо.
Но ведь и в самом деле неплохо. Как всегда. Это лето ничем не отличалось от предыдущих. Обычное лето в городе. Аромат флоксов, тополиный пух, шатания во дворе до двенадцати ночи.
В основном компания никуда не разъехалась. Родители разрешали гулять до двенадцати, и я целыми днями пропадала во дворе.
Лето было коротким, таким коротким, что щемило сердце. Сирень цвела всего две недели, в конце июня, а в середине июля тополя уже начинали разбрасывать пахучие липкие «сережки».
Черемуха – сирень – тополя. И вот уже вечера становятся прохладнее, и, отправляясь гулять, приходится брать с собой кофту.
Что-то подсказывало мне, что это – мое последнее беззаботное лето. Предстоящий учебный год был выпускным, и я, хотя и ждала, как все, окончания школы, с каждым днем все больше чувствовала какую-то странную грусть.
Мне казалось, что с окончанием школы что-то обрывается, как будто жизнь проваливается в никуда. Как будто за десятым классом ничего больше нет. Умом я понимала, что это не так. Но справиться с этим ощущением провала не получалось.
Иногда я думала, что моим подругам легче – они ходили на подготовительные курсы в институт, и у них было определенное представление о том, что с ними будет после окончания школы. Я не ходила ни на какие курсы. Не было ни возможностей, ни желания.
Состояние неопределенности, в котором я пребывала все лето, не оставляло ни днем, ни ночью. Со стороны это было совершенно не заметно. Я также гуляла с друзьями, разговаривала, смеялась – но что-то уже изменилось, и я всем сердцем ощущала необратимость этих изменений.
Именно в это время появился Кирилл.
Что-то закончилось, но при этом началось что-то другое.