Начало истории можно прочитать здесь: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8.
Матвею, отложившему ноты, обратные стороны которых были изрисованы схемами непонятного характера, всё же удалось затопить печурку, собрав в доме несколько деревяшек. Он заложил щепки и скомканные бумажки – старые газеты и обрывки нот, те, на которых не имелось надписей, а сверху – дощечки. Пламя разгоралось неохотно, но вскоре язычки его заплясали, отбрасывая причудливые отблески на стены.
Дом почувствовал зарождающееся тепло внутри себя, впервые за более чем полвека. Он давно ничего подобного не испытывал. Всё в нём застыло, заледенело, и снежная шапка, давившая на крышу, казалось, вмёрзла навечно, пустив студёные свои корни глубоко внутрь… А тут тепло… Он уже и забыл, что это.
Печурка загудела, запела, и молодой человек прикрыл поддувало. Он бывал у приятеля в деревне и потому знал, как правильно топить печь, да и детство с бабушкой в походах прошло не зря.
Пусть пока только одна каморка в доме оттаивала, наполняясь постепенно слабым, но всё-таки теплом. У дома где-то под крышей, под бровями – рамой окна – проступили первые слёзы. Может, это просто оттепель? Но одна сосулька, особенно острая, вдруг ухнула вниз, разлетевшись мутными осколками.
Парень, сидя в доме на низком табурете, рассматривал начертанные на листах схемы. Надо будет показать Дэну. Интересно, что он скажет? Становилось теплее, одежда почти высохла. Над углями ещё вспыхивали голубоватые огоньки, и Матвей дождался, когда угли полностью прогорят, чтобы закрыть задвижку. Дом не пугал его прежними голосами и силуэтами, возникающими в сумраке. Он молчал. Молчал, как обыкновенно человек, согревшийся и разомлевший, который собирается с мыслями, чтобы начать важный разговор…
Теперь можно было устраиваться на ночлег, но Матвей сегодня не мог остаться. Он засобирался в дорогу. С транспортом, конечно, проблемы, но парень решил добежать в сторону автомагистрали, а там попробовать поймать машину. Когда он пробирался вдоль бетонной стены бывшего предприятия, уже немного подморозило. Ноги в ботинках скользили по ледяным корочкам снега, и молодой человек то и дело хватался за кусты.
Наконец, показался переулок. Было довольно поздно, и Матвей никак не ожидал увидеть автобус в этот час. Но… он стоял, распахнув двери, будто ждал именно его. Обрадованный таким везением искатель приключений забрался внутрь, чувствуя невероятную усталость. Скорей бы домой… Он даже не обратил внимания, есть ли в салоне другие пассажиры.
Парень устроился на заднем сиденье у окна, надвинув поглубже капюшон – в автобусе было зябко. Он поминутно зевал и вроде бы даже закемарил, свесив голову на грудь. Очнувшись от толчка – кажется, водитель резко затормозил – Матвей глянул через мутное стекло и… отшатнулся. Там на металлическом крюке покачивалась из стороны в сторону мясная туша…
Пассажир зажмурился, помотал головой, но когда открыл глаза, автобус всё стоял, и туша не исчезла. Тут только молодой человек разглядел на остановке киоск с вывеской «Свежее мясо». Раньше его здесь никогда не было… Прямо на остановке. Невероятно…
Мясные туши покачивались на крюках, и казалось, он даже слышит их скрип. За грязной стойкой сидел продавец в замызганном ватнике. Перед ним стоял пластиковый стаканчик, из которого свешивалась нитка чайного пакетика. Матвею показалось, что по туше скатилась тягучая капля и упала прямо в чай. А когда работник мясного киоска, словно очнувшись, поднял стакан и жадно отхлебнул его содержимое, сверкнув из-под косматых чёрных бровей белками глаз, парню стало не по себе… Мясник бухнул стакан обратно на прилавок, и на заляпанной поверхности расплылась коричневатая лужица.
…Очнувшись от резкого звука бьющих в окно порывов ветра, Матвей открыл глаза. Он долго не мог понять, где находится, пока не сообразил, что в собственной квартире и сегодня суббота – значит, можно ещё поспать. День прошёл в домашних делах, а воскресенье Матвей провёл с друзьями на лыжной базе за городом. Он надышался воздухом, размялся и просто с удовольствием пообщался в хорошей компании. Вернувшись домой, парень наскоро поужинал и лёг пораньше.
В понедельник первым в офис явился Денис. Словно после отгула не мог дождаться начала трудовой недели. Когда Матвей переступил порог отдела, по залу уже разливался кофейный аромат. До начала работы оставалось немного времени, и приятели успели выпить по чашке кофе.
Вот тут Матвей пристроил на столешнице пару нотных листов и как заправский фокусник, перевернул их перед глазами удивлённого Дэна.
– Что это, Матюх? Это ты изобразил?
– Нет, конечно, – прыснул Матвей. – Смотри, бумага-то старая. Схемы какие-то…
– А ноты почему? Музыкантом заделался? Где ты это взял? – Дэн склонился над столом, рассматривая линии и знаки. – Похоже на передатчик… Занятно…
– Потом расскажу. Понять бы его назначение…
Тут в дверях показался шеф:
– Парни, я не понял, рабочий день идёт…
Ребята подхватились и, сполоснув посуду у раковины, занялись делами.
Полвека назад
Команда группы «ФИКУС» в полном составе находилась в аппаратной. До начала важной, можно даже сказать – ключевой, части эксперимента оставались считанные минуты. Руководитель, не отрываясь, следил через экран за движениями пса, переминающегося в закрытой камере. Наконец, он обернулся к своим подчинённым и сделал знак рукой – еле уловимый, но удивительным образом действующий на людей.
Кто здесь был истинным «дирижёром»? Созданный учёным передатчик, сигналы которого отдавали беспрекословные для выполнения приказы живому существу, или сам изобретатель? Вопрос оставался открытым…
Группа моментально пришла в движение. Каждый чётко знал свою задачу, и все действия были выверены и многократно отлажены. Защёлкали тумблеры, и компактное, но мощное устройство заработало, посылая импульсы в тесную камеру. Профессор был спокоен и полностью сосредоточен на работе собственноручно разработанной установки.
Собака попятилась. Села. Тут же поднялась и, припадая на задние лапы, потрусила к невысокой этажерке с изданиями в разноцветных переплётах.
Люди в аппаратной затаили дыхание, которое, наверное, было в данный момент одно на всех. Группа сейчас представляла собой, без преувеличения, единый, настроенный на достижение общей цели организм, и каждая его часть была синхронизирована и действовала в одном ритме с остальными.
Профессор наблюдал за установкой и показаниями приборов. Для него в данный момент это было самым важным. И когда вся группа ахнула и обернулась к нему, он ринулся к экрану.
Из стопки книг пёс выбрал ту, что в жёлтой обложке. Он как-то безысходно ткнулся в неё мордой, будто кто-то невидимый предлагал взять ему след и сунул под нос книжицу.
Животное схватило её зубами и, словно преодолевая невероятное напряжение, потащилось к двери камеры. Те, кто находился возле экрана, отшатнулись. В глазах собаки отразилась смесь боли, отчаяния и некоторого безумия обречённого.
– Олег Ва-а-а-лентинович, – пролепетала, заикаясь, молодая лаборантка. – Не может быть… Он выбрал жёлтую… Вы… Вы гений!
Гений жестом остановил поток слов и, стараясь не показать внутреннего волнения, прильнул к экрану. По ту сторону пёс распластался на полу подле книги, на которую он старался не смотреть, будто она была виной всех его бед.
В спину профессора неслись возгласы поздравлений, вся команда специалистов пришла в невероятное оживление. Наконец, он обернулся к подчинённым, сдержанно поздравил с отличным результатом и напомнил, что все данные необходимо тщательно зафиксировать.
– Победу, товарищи, будем праздновать после, – заговорил изобретатель, и гудевшая подобно улью группа разом стихла. – Это прекрасный, но всё-таки промежуточный результат. Да, установка «Дирижёр» работает. Это большое достижение всего нашего коллектива. Но впереди ещё не один эксперимент. К тому же, необходимо постоянное наблюдение за животным. Меня очень настораживает его поведение. В любом случае сегодня можете отдыхать. Ещё раз благодарю всех за работу.
Руководитель покинул аппаратную. Ему необходимо было глотнуть свежего воздуха. Во время экспериментов он выкладывался полностью, затрачивая на умственную деятельность колоссальные силы. И для восстановления требовались прогулка, плавание и глубокий, без сновидений, сон.
Наши дни
Вечером Матвей позвонил Алисе и рассказал о найденных нотных листах с радиосхемами.
– Вы можете принести эти бумаги? У нас ведь научная библиотека, можно поспрашивать учёных мужей.
– Понимаете, – замялся Матвей. – Не хотелось бы вмешивать посторонних…
– А какие ещё варианты? Что Вы предлагаете?
– Пока не знаю, – честно признался парень. – Но здесь определённо тайна.
– Тогда нужно снова отправиться в этот дом. Я должна пойти с Вами. Знаете, как говорят – одна голова хорошо, а две лучше.
– Вы хотите побывать в заброшенном доме? – парень не верил ушам. – А Вы… не побоитесь? Это не самое лучшее место для прогулок. Тем более, девушке…
– Кажется, Вы сами говорили, что история касается моей семьи. Это во-первых, – Алиса старалась говорить как можно убедительнее. – Во-вторых, я же не одна пойду, а с Вами.
Это был, конечно, аргумент, и всё же Матвей был удивлён тому, что девушка желает отправиться не в кафе, в кино или торговый центр, а на окраину, в полуразрушенное строение, чтобы искать следы своей двоюродной бабушки и её мужа, которых она никогда не видела.
Перечить Алисе, отговаривать её от намеченных планов было бессмысленно. Если уж она решила, ничто не могло её остановить. В этом Матвей убедился в ближайшую субботу.
Молодые люди договорились встретиться у метро. Он приехал загодя, чтобы запастись провизией в магазине. Каково же было его удивление, когда, прикидывая, куда пойти – в павильон на углу или в супермаркет, он увидел выходящую из дверей Алису. Одета она была по-походному, а за плечами виднелся рюкзак.
Девушка помахала рукой издали, а когда подошла, сообщила, что захватила продуктов, мол, всё равно надо будет что-то поесть. Матвей забрал у девушки поклажу, и пара двинулась к автобусной остановке.
Дом издали заметил парня, который сегодня был не один. «А это кто ещё с ним? У меня тут не проходной двор. Он что, собирается водить ко мне экскурсии?» – дом напрягся, нахмурился, и ледяные брови затрещали, зазвенели под крышей.
Алиса с интересом смотрела на строение под снежной шапкой. Она чуть замедлила шаг – всё равно боязно было переступать порог мрачного здания. С другой стороны, она с Матвеем. Парень производит хорошее впечатление, рядом с ним ей как-то… спокойно что ли… Будто они давно знакомы.
Он шёл впереди, прокладывая путь по сугробам к дальнему входу. Девушка следовала за ним. Заскрипела входная дверь, лица обдало застоявшимся запахом, смешанным с пылью, сыростью и примесью чего-то тревожного.
Алиса озиралась по сторонам и непроизвольно, как-то по-детски, взяла Матвея за руку. Он светил фонарём и подсказывал, где нужно быть внимательным и аккуратным, чтобы не споткнуться. Молодой человек показал девушке все помещения – каморку с печуркой, аппаратную с полуразрушенным пультом, лабораторию с этажерками, пустой бассейн.
Наконец, они зашли в комнату с кожаным диваном и разбитым роялем. Алиса ахнула, замерла на пороге и поспешила к инструменту. Под её ботинками скрипел песок, шуршала бумага. Она запнулась о какую-то доску, но удержалась. Теперь Матвей видел прежнюю Алису – решительную, сосредоточенную. Девушка присела у рояля и дотронулась пальцами до клавиш так бережно, будто боялась причинить боль раненому.
Дом замер, не веря самому себе: «Как такое возможно? Кто эта девушка? Те же глаза, тот же поворот головы, те же плавные движения рук».
– Я немного училась в музыкальной школе. Но мы переехали и добираться стало не совсем удобно. Вот и бросила, – вздохнула она, обернувшись к Матвею. – А там что? – показала Алиса в сторону ответвления коридора.
– Так, ничего особенного, – пожал плечами парень и занялся распаковкой провизии.
Алиса всё-таки юркнула в коридорчик. «Вот же неугомонная», – подумал её спутник, а через мгновение вздрогнул, заслышав крик девушки:
– Скорее! Сюда!..
Фото собаки: Наталья Щедрина.