«Стикс — легендарный поток между жизнью и смертью, уходящий в необозримую даль вечности...
Река — связующее настоящего со сколь угодно далёким будущим. Идущие с нами не пересекут речную гладь, а поплывут по бесконечному течению...
Волевым, бунтарским изменением курса мрачного судна на девяносто градусов, мы спасём его пассажиров от костлявых объятий...
Восставшие против смерти вместе со взбунтовавшимся капитаном Хароном поплывут вдоль удивительных берегов, покачиваясь на волнах времени, всё дальше и дальше — в прекрасное завтра...»
(«СТИКС: БУНТ ХАРОНА» ЧАСТЬ 2 из книги «НЕВЕСТА, ЖЕНА АГНЦА: ЯВЛЕНИЕ ШАМБАЛЫ»)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Как это ни парадоксально звучит, но быть похороненным по окончании своего бренного пути в далёкой-предалекой Антарктиде — мечтает всё больше и больше наших современников. И это вовсе даже не состарившиеся ностальгирующие полярники, и не какие-то там рефлексирующие натуры, уповающие на оригинальные похоронные услуги.
Мотивацией столь экстравагантного посыла совершенно здоровых людей с устойчивой психикой является вполне обоснованная их надежда — на неограниченное во времени сохранение и защиту своих будущих беззащитных останков, в первую очередь от поползновений всяческих кладбищенских вандалов.
То есть пред нами предстаёт естественное желание пока ещё живых людей получить после смерти некую бессрочную «стабильность» — гарантированное вековое, а то даже и тысячелетнее отдохновение на умиротворённом нетронутом погосте в недосягаемой Цивилизацией дали.
Ведь как известно, через век другой, порой даже через несколько десятилетий на любом из современных кладбищ может развернуться грандиозное строительство и кости несчастных усопших, что лежат здесь ни так уж и долго по меркам истории, будут безжалостно (богохульно) выброшены наружу ковшом экскаватора и перемолоты отвалом бульдозера.
Антарктика же очень далека для массового посещения, а тем более от строительной вакханалии (строительство здесь просто-напросто запрещено). И что туда когда-то попало, то так и остаётся лежать там «веки вечные». Причём в целёхоньком состоянии, ведь тела во льдах не гниют.
И ещё. Чего греха таить! У сторонников «вечного» кладбищенского уединения в антарктических льдах порой закрадывается шальная мысль, основанная на непререкаемой вере во всемогущество продвинутых потомков — мол, они запросто смогут оживить ледяные мумии, пришедшие к ним из нашего далека.
Аналогично тех фантасмагорических грёз о достижении человеком чуть ли ни физического бессмертия уже в не столь отдалённой перспективе — на что постоянно уповают вслух адепты ставшей на сегодня притчей во языцех так называемой «Крионики».
В действительности и пресловутая крионика — это всего лишь навсего экзотическое погребение. И не более того! Все остальные нюансы, кои пытаются сегодня приписать своему лженаучному направлению его апологеты, сознательно маскирующиеся под личиной некоей наукообразности, относятся к аспектам всем известной и давно существующей науки — «Криобиология».
Апеллировать к научным фактам, взятым из области криобиологии для «поддержания на плаву» вульгарной крионики совершенно неприемлемо и даже некорректно с научной точки зрения...
Как говорится : «Мухи отдельно, котлеты отдельно». Потому-то, пусть эти деятели занимаются и дальше своими трупными делами и только ими. Но наперекор здравому смыслу коварные крио-поклонники сеют смуту в умах недалёкого обывателя — где только можно пытаются заменять слово «криобиология» на «крионика». К сожалению, порой это им удаётся — в силу недостаточной по данному вопросу образованности в массе своей их электората.
Но вот что интересно — для нас! Оказывается отец крионики в самом начале своей кипучей деятельности рассматривал возможность хранения мёртвых человеческих тел во льдах Антарктиды ( Ettinger R. The prospect of immortality.1964. ). — Именно с этого у него всё и начиналось.
По замыслу американского разработчика неординарного ледового проекта — наиболее простым в техническом исполнении должен быть стать способ эвакуации бренного груза в далёкое будущее именно с южного полюса холода. К слову сказать, настоящим автором ледового концепта является писатель-футуролог Артур Кларк, по довольно-таки смелым прогнозам, которого Антарктида якобы уже к средине XXI века станет пристанищем отчаянно-смелых людей, которые пожелают отправиться в будущее в состоянии анабиоза.
Сам же Роберт Эттинджер впервые предложил использовать Южный континент только в роли усыпальницы, как таковой. Но при этом подразумевая последующее там, в будущем, чудесное «воскрешение» окоченевших до каменного состояния антарктических останков.
Хотя изобретатель мрачного временного портала и был полон феерических замыслов относительно Антарктиды, но всё-таки сразу отказался от ледникового трафика как от абсурдной затеи. Здравый смысл, основанный на реальных знаниях в области криобиологии, остановил основателя крионики от безрассудного действа (Роберт Этинджер всё-таки физик по образованию, прекрасно разбирающийся и в биологии, то есть самый настоящий биофизик).
— Несмотря ни на что, процессы распада при умеренно-низких температурах, соответствующих тамошним, должны были продолжаться и продолжаться (господствующие температуры подповерхностного льда Антарктиды в основном лежат в пределах от −55 до −57 градусов Цельсия). Причём, процесс диссимиляции при таких значениях идёт довольно активно, вплоть до полного разрушения структур клеток.
Поэтому пионер уникального направления и предложил в качестве хладагента использовать именно жидкий азот ( -196°С ), а не естественные южные залежи льда, как намеревался сделать вначале своей компании.
Ведь криогенные температуры надёжно останавливают распад любого биоматериала, даже мёртвого («фиксируют» его). Такой выбор позволял строить самые смелые прогнозы о возможном восстановлении в отдалённой перспективе Личности — бывшей хозяйки этой пусть в некоторой степени уже и гнилой оболочки.
Самобытный американский учёный в одночасье прославился не только благодаря столь смелому вызову, но и тем, что встал во главе созданного им же самим зловещего турагентства, обслуживающего путешествующих в будущее… трупов.
В действительности же Роберт Эттинджер будучи автором тенденциозного проекта по отправке в Завтра останков людей и животных, зафиксированных в жидком азоте, с целью их последующего оживления, в самом начале своей активной деятельности на этом поприще сделал ставку на самый настоящий волюнтаризм («борьба личности с обстоятельствами»), так как уже тогда хорошо было известно, что связанная с крионикой конкретная практическая деятельность абсолютно не согласуется с объективными законами природы — постулат о невозможности замораживания крупных объёмных тел биологического происхождения, без наличия в них (как следствие) фатальных повреждений, отвергается всеми адептами крионики. В том числе и сегодняшними её поборниками.
Тем не менее, такой радикальный подход, абсолютно неприемлемый (!) в академических сферах, всё же позволил американскому авантюристу от науки в процессе становления своей сумасшедшей идеи, начать строить радужные прогнозы о возможном восстановлении в отдалённой перспективе личности, заключённой в уже подвергшуюся лавинообразному распаду биологическую оболочку умершего человека — после того как его полностью заморозят в жидком азоте и зафиксируют (не дав дальше разлагаться) столь экстравагантным способом на десятилетия, а то даже и на века.
Но... — «Времена спекулятивных обещаний крионических клиник, использующих глицериновые криозащитные растворы и проводящих замораживание человека при температурах жидкого азота, прошли безвозвратно» (Н.Н. Тимофеев. Гипобиоз и криобиоз: прошлое, настоящее и будущее. М.: «Информ-Знание», 2005, 256 с.)
— И это действительно так!
Группа академика АМН СССР В.В. Кованова при Всесоюзном научном центре хирургии (Москва) ещё в конце 1980-х годов совершила выдающееся научное открытие мирового уровня — обнаружила и теоретически обосновала неизвестную ранее закономерность. Суть её в том, что биологические объекты, насыщенные тяжёлыми инертными газами — постоянными составляющими атмосферы (аргоном, криптоном, ксеноном) — в условиях низких температур и повышенного давления переходят к анабиозу (так называемый «Клатратный анабиоз»). При этом вообще не нужны никакие криозащитные среды...
Способ криоконсервации органов и тканей, основанный на этой пионерной находке, был зарегистрирован в Госреестре изобретений РФ.
Но вот что самое интересное — данный вид анабиоза проявляет себя уже при умеренно-низких температурах, соответствующих, в том числе и антарктическим. А это открывает головокружительные перспективы — возможность складировать любые биообъекты на Южном континенте. В том числе и всевозможные останки.
Замоноличенные гидратами тела людей и животных (благодаря чему они остаются в совершенно неповреждённом состоянии) могут храниться в промёрзшем скальном грунте Антарктиды (например, в естественных каменных пещерах, коих здесь превеликое множество) неограниченно долго, хоть целые миллениумы — пока наши мудрые потомки не научаться оживлять их. В свете открытия клатратного анабиоза становится понятным — прогнозу Артура Кларка, упоминаемому выше, суждено сбыться!..
Именно такой способ захоронения в Антарктиде мы и предложили в своё время, впервые назвав его — «НАНОКРИОНИКА».