~ бездомные в московской ночлежке ~
Моё внимание привлекла территория, огороженная высоким бетонным забором (спустя несколько лет этот забор поменяют на железное ограждение), за которым виднелся небольшой двухэтажный дом из красного кирпича. Преграждавшие вход на территорию наглухо запертые ярко выкрашенные металлические врата смахивали на воинскую часть.
Однако контрольно-пропускного пункта поблизости я не обнаружил, что подтверждало житейскую обыденность, согласно которой человек, обладая двуличностью (не говоря уже о неимоверно растяжимой его совести), делал в кипучей своей деятельности всё по двойному стандарту. Другими словами, надо было поискать непарадную и, наверняка, невзрачную и облезлую лазейку. И я неспешна поплёлся вдоль бетонного забора и заприметил мужиков, нырнувших воровато в мятую и скрипучую металлическую калитку со двора реального гостиничного комплекса как раз напротив автобусной станции. Я последовал за ними и оказался на довольно чистенькой территории, насколько мог охватить расстояние в предвечерний час усталый и притупившийся мой взор. Пройдя метров пятьдесят, я вошёл внутрь двухэтажного краснокирпичного здания.
У окна, на стуле, развалившись по-барски и закинув ногу на ногу, сидел охранник лет шестидесяти. Безмятежно он пялился в окно, контролируя небольшую территорию и полуржавую калитку. Рядом с охранником за столом, располагалась дежурная довольно почтенного возраста. С жаром она объясняла полураздетому какому-то мужику, что ключа от душевой комнаты у неё нет.
- Чего надо?! - не вставая со стула, поприветствовал басом охранник, определив во мне чужака.
- Я пришёл поселиться, - ответствовал я.
- Тогда давай сюда документы! - нетерпеливо потребовала дежурная, не без удовольствия отделавшись от назойливого полураздетого мужика.
Я протянул мой паспорт, дивуясь, что в ночлежке у бездомного сразу требуют документы, будто пришёл он устраиваться в правительственную здравницу.
- Где твоя справка из санэпидемстанции? - пробурчала дежурная.
Я всё отдал.
Охранник с нескрываемым любопытством принялся меня разглядывать, позабыв даже о территории. Дежурная же скрупулезно изучала мой паспорт, словно проверяла крупную денежную купюру на фальшивость, а я пялился с настороженностью на обитателей ночлежки, входивших время от времени с улицы, и старался определить атмосферу этого богоугодного заведения.
- Паспорт выдан в ОВД «Марьина роща» города Москвы, - вслух и чётко прочитала дежурная, прервав аналитическую работу моего ума. - Контингент наш!
Я чуть-чуть не прыснул со смеху: было забавно, да и только, что новоприбывшего бездомного в ночлежке определяют не по социальному его положению, не по физическому или моральному состоянию, но - по месту выдачи паспорта.
- А где твоя прописка? - с нескрываемым недоумением воскликнула дежурная, перелистывая туда-сюда страницы моего самоглавного в стране документа.
Она удивилась бы намного меньше (возможно, даже не обратила бы никакого внимания), если б в моём паспорте обнаружила регистрацию по месту жительства где-нибудь на Луне или планете Марс, но - только не отсутствие прописки.
- Да если б у меня было местожительство, - заоткровенничал я, - разве я заявился бы в ночлежку?
- Но ты же где-то жил раньше? - наистрожайше спросила дежурная и лукаво прищурилась, словно заподозрила меня в неправдоподобном и криминальном.
Охранник даже заулыбался, нескрываемо показывая своим видом, что так-де они умеют подлавливать лгунишек и лже-бездомных, стряпающих непристойные и неправдоподобные душещипательные понапраслины.
- Раньше я жил в общежитии: сначала в Свердловске, а затем - в Москве, - выложил я краткую мою биографию.
- Вот и ступай в своё общежитие! - торжественно озвучила напутственную речь дежурная и протянула мне мой паспорт.
- Понимаете, - решительно возразил я, - нынче я не имею никакого права занимать место в общежитии, так как не являюсь ни студентом, ни стажёром.
- Но ты же где-то жил раньше до общежития, - привередливо допрашивала дежурная, сверля неподвижно-проникающим взглядом.
- До общежития и после общежития, - продолжал я откровенничать, - я снимал комнату. А сейчас у меня нет средств снять даже койко-место у столичных алкашей.
- Ну, а где у тебя вообще прописка? - раскочегарясь от любопытства, выуживала новые и новые подробности дежурная.
- У меня были временные регистрации. Вот, могу вам показать, - ответствовал я и достал из моего потёртого портфеля толстую пачку документов, специально приготовленную на всякий случай.
- Знаешь, ты эти бумажки засунь кому-нибудь в задницу! - надувшись, порекомендовала дежурная. - Знаем мы ваши регистрации. И я могу тебе наделать их целую кучу!
Диво дивное, да и только: для чего нужны были временные регистрации по месту пребывания в Москве, ежели фактически они никому не были нужны, и никто не воспринимал их всерьёз, нескрываемо считая откровенной фикцией, придуманной процедурой для незаконного обогащения должностных лиц и москвичей.
- Ты принеси выписку из домовой книги, где ты снимал там свою комнату, - участливо порекомендовал охранник.
- Понимаете, никто не выдаст мне выписку из домовой книги, где я был временно зарегистрирован, - объяснял я, раздосадованный неграмотностью сотрудников ночлежки. - К тому же проживал я в одном месте, а зарегистрирован был по гостевой в другом, как многие немосквичи.
- Без выписки из домовой книги мы не принимаем, - резюмировала дежурная и протянула мне мой паспорт.
- Да как же не принимаете в ночлежку человека, у которого действительно нет дома и которому реально негде ночевать? - вспылил я, обескураженный услышанным идиотизмом. - У меня даже в паспорте указано, что я бомж . Ведь это просто смех и грех требовать у бездомного в ночлежке выписку из домовой книги, которая бы подтверждала, что у него есть жильё! Какой же он тогда бездомный, если у него есть дом. Ведь я пришёл устраиваться не в кремлёвский дом отдыха и не в белодомовский санаторий, а пришёл обрести крышу над головою в социальной учреждении для бродяг!
- Ты тут, давай, дурака не валяй! - нехорошо рявкнул басом несловоохотливый охранник и нахмурился. - В паспорте у тебя записано, что ты родился в Казахстане, - вот и поезжай в свой Казахстан. Много здесь таких шастает...
- Вот именно! - ехидно поддержала его дежурная. - Вам что здесь, в Москве, мёдом напомазано?
Ошалев от бессилия что-то доказать, я схватил мой паспорт и собрался было сию минуту покинуть недоступное и неприступное для нестоличного бездомного московское социальное заведение, но - тревожная мысль, "а где мне нынче ночевать, когда дремота до невозможности доканывала, когда в голове от истощения и усталости царил невообразимейший кавардак, да и мыкаться в непредсказуемой столичной ночи было уже небезопасно для жизни и здоровья, - крепко приковала меня к месту. Будучи изобретательным на выживание, я стал выискивать пути спасения и лихорадочно собирал растрепавшиеся мои мысли, стараясь нащупать нужную интонацию, манеру поведения, чтобы постараться убедить сотрудников ночлежки, что мне экстренно нужна крыша над головою. Для этого я использовал «similia similibus curantur», что в переводе с латинского означало «подобное подобным излечивается».
- Поглядите, у меня российский паспорт, - аккуратненько выказал я незыблемейший и, казалось бы, неопровержимейший факт, который должен был бы молниеносно обезоружить самого придурковатого скептика, дилетанта и пентюха. - Согласитесь, значит, я — гражданин Российской Федерации...
- В паспорте у тебя указано, что ты родился в Казахстане! - прервала мой монолог дежурная, на которую неоспоримая истина не произвела совершенно никакого впечатления.
- Верно, - поддержал я непостижимо удивительную по глубине мысль, стараясь сохранять спокойствие и бесстрастность, - родился я в Казахстане, но родился ещё при советской власти, когда все были гражданами единого государства. Нынче я, как и вы, являюсь гражданином Российской Федерации. Этому подтверждение мой российский паспорт. Мне выдали его не абы-кабы где, но - в Москве. И не неизвестно в каком месте, но - в ОВД «Марьина роща». Видите, наполовину я даже москвич. А Казахстан, верно заметили, это уже другое государство. Ну, как, например, Китай, США, Израиль или Германия, к которым я не имею никакого отношения, потому что являюсь гражданином Российской Федерации.
- Ты поезжай в свой Казахстан и живи там! - упрямо продолжала молоть несусветную глупость дежурная. - Мы не принимаем из других республик!
- Понимаете, - терпеливо продолжал я просвещать сотрудников ночлежки, - место рождения, как и национальность, вероисповедание, пол и даже, пардон, сексуальная ориентация, никаким образом не могут влиять на гражданство, согласно Конституции Российской Федерации. Ну, по крайней мере, на сегодняшний день.
- Что тут всякие понаехали в Москву? - не сдавалась дежурная, словно окончательно и бесповоротно решила довести меня до предобморочного состояния.
- Да потому что гражданин Российской Федерации имеет полное право находится там, где ему заблагорассудится. Это одно из великих завоеваний современной России, понимаете? Россиянин, коим являюсь с тысяча девятьсот девяносто восьмого года, имеет полное право проживать на любой территории России. Но - просто так уехать жить в Казахстан, где родился, уже не имеет никакого права, точь-в-точь как не имеет права запросто уехать жить в Германию, где я служил в Группе советских войск, или в Украину, несмотря на то что по национальности украинец. Для этого нужны уже разрешительные документы, понимаете? Когда я приезжал на похороны моей матери в Казахстан, где я родился, меня заставили временно зарегистрироваться, так как я был гражданин другого государства.
- Написано в паспорте, что родился в Казахстане, - продолжала долдонить дежурная.
- Да какое имеет значение, где человек родился! - вспылил я, изумлённый неизлечимым идиотизмом. - Надо глядеть, какое у него гражданство!
- А ты тут не буянь! - сурово выдохнул охранник и угрожающе посмотрел на меня. - Знаешь... мы быстро тебя...
Да, я прекрасно знал: мне несдобровать, лишь только я посмею заерепениться, закочевряжиться, зафордыбачиться. Молниеносно мне заткнут глотку, тотчас скрутят в бараний рог и обвинят во всех смертных грехах рода человеческого, включая позор прародителей Адама и Евы, преступление Каина, предательство Иуды, языческое жертвоприношение Юпитеру, прелюбодеяние высокочтимых древнеримских церковных праведников. Поэтому примирительно и позорно низко я опустил голову, демонстрируя тупую рабскую покорность.
- Я даже и не знаю, что делать, - вдруг прервал нерадужные мои невысказанные мои мысли вздох дежурной, заколебавшейся между состраданием, которое ещё не было окончательно замордовано преступным порядком приёма бездомных немосквичей в столичные ночлежки, и страхом сделать что-нибудь не по инструкции.
- Позвоните вашему начальству и уточните: играет ли какое-либо место рождения на гражданство, - дьявольски угодливо вымолвил я, желая закрепить нежданно-негаданно приобретённый успех, уверенный наверняка, что из белиберды дежурной в телефонную трубку никто ничегошеньки не поймёт на другом конце провода.
- Ты тут, давай, не указывай! - вновь неприязненно сурово предостерёг меня охранник. - Не хватало, чтобы из-за таких беспокоить людей дома.
Ах... да, я не был похож на человека в связи с моей бесприютностью и нищетой, ради которого можно было бы беспокоить кого-то, стоящего на более высокой социальной и должностной лестнице. Вновь, как вышколенный и нашкодивший ребёнок, нижайше позорно я понурил голову в почтительной позе и вполголоса выдавил:
- Ну, что вы... что вы... никак я не указываю вам. Да и как можно мне... вы превратно меня поняли. Я только попросил вас, чтобы позвонили вашему руководству и спросили, может ли россиянин проживать на любой территории России?
Дежурная громко чмокнула языком, нервно заёрзала на стуле и растерянно поглядела на охранника. Затем - нехотя она взяла трубку телефона и набрала нужный номер.
У, как сердце моё невообразимо колотилось в ожидании судьбоносного. Я даже невольно сделал полшага вперёд, встав, точь-в-точь как вкопанный, зачарованный священнодействием дежурной.
- Марина Евгеньевна, - воскликнула дежурная в телефонную трубку, - звонит дежурная... Нет, ничего не произошло... Тут пришёл один без выписки из домовой книги, а справка из санэпидемстанции у него есть. Да... написано, что сегодняшнее число, а сам он родился в Казахстане, и регистрации у него нету.
Дежурная на мгновение умолкла и удовлетворённо закивала головой телефонной трубке.
- Да и я говорю ему, чтобы ехал он в свой Казахстан, а он туда ехать никак не хочет...
- Скажите, - шепнул я, - что я, - гражданин Российской Федерации и что у меня российский паспорт, иначе подумают, что я гражданин другой республики.
- Ты не мешай человеку разговаривать! - рявкнул охранник, сурово оборвав мою просьбу.
Тьфу, чёрт бы всех побрал! Никак я не могу привыкнуть, что страна, которую я посчитал родной, старалась всячески не признавать меня за полноправного гражданина и человека, коим настырно продолжал себя считать !
- Хорошо, Марина Евгеньевна, я поселю его до понедельника на втором этаже, - прервал нерадостные мои размышления обнадёживающий возглас дежурной. - А вы уж в понедельник разберитесь с ним, почему это у него паспорт российский, а сам он родился в Казахстане. Разберитесь.
С превеликим достоинством исполненного долга дежурная положила трубку на место и обратилась ко мне, облагодетельствованному милостью ниспосланной почтеннейшей матроны, уже поласковее, будто произошла чудесная метаморфоза, и я принял облик некоего существа, более-менее схожее с внешностью полноценного человека.
- Ничего-ничего, в понедельник выяснят, почему у тебя российский паспорт, а сам родился в Казахстане! - напоследок благодушно измыслила несусветную глупость дежурная и встала из-за стола.
Она повела меня на второй этаж. В каком-то кабинете выдала постельное обзаведение, завела в крохотную комнатушку размером шесть на пять метров с тошнотворным запахом жуткого перегара, репчатого лука, чеснока, пота, грязного тела и газов из длинной кишки.
- Вот эта твоя до понедельника, - указала она на верхнее место двухъярусной кровати и тотчас удалилась.
Будучи новопосвящённым, я бегло о кинул взглядом убогую лачугу, которая никак не походила на плакатное изображение апартаментов неказистого гостиничного номера, который я лицезрел у касс станции метро «Парк культуры». Тут же я заприметил три двухъярусных кровати, две тумбочки, два встроенных фанерных шкафчика слева и справа от двери. Кивком головы молча я поприветствовал присутствующих с полуобнажёнными торсами, заправил по-быстрому мою постель, разделся, забрался на второй ярус, крепко-крепко прижал к моей груди потёртый мой портфель и тотчас сладко уснул.
Также по этой теме:
- О работе московских социальных центрах для бездомных людей "Неожиданный поворот" - https://zen.yandex.ru/media/id/5e1dbba032335400af53689b/neojidannyi-povorot-5e29a7a743863f00acd803b3
- Открытое письмо Председателю Конституционного Суда Российской Федерации Зорькину В.Д. - https://zen.yandex.ru/media/id/5e1dbba032335400af53689b/otkrytoe-pismo-predsedateliu-konstitucionnogo-suda-rossiiskoi-federacii-602156d3eccec86b33c27069
- Ответ Председателя Конституционного Суда Российской Федерации Зорькина В.Д. на жалобу гражданина - https://zen.me/CDjD0xx2