Сославшись на головную боль, Хизер меньше чем через час уже лежала на диване: под боком мурлыкал Сеймур, рядом стояла тарелка с тайской едой на ужин, а по телевизору показывали очередное реалити-шоу. Сейчас Хизер нуждалась именно в таком отдыхе, и даже когда наигранные реплики персонажей из передачи стали раздражать, она не могла собраться с духом и найти себе другое занятие. Она слишком устала, чтобы читать, слишком устала, чтобы заняться грудой грязной одежды на полу ванной, и слишком устала, чтобы позвать Суниту и Мишель на прогулку.
Впрочем, подходящее занятие нашлось — разобрать почту. В стопке конвертов, лежавших на столике у двери, было письмо от мамы. В нем лежал памятный буклет, посвященный девяностолетию королевы, с приклеенной запиской:
Давно купила тебе буклет и все забывала отправить. Наслаждайся!
С любовью, мама
Ее мама свято верила, что Хизер интересуется делами королевской семьи. В общем, так оно и было, в рамках разумного. Ей нравилась принцесса Кейт, и Хизер называла ее именно так, сколько бы мама ни повторяла, что у Кейт нет титула принцессы. И уж конечно, Хизер нравилась королева. А кому не нравится королева?
Однако Хизер никогда не проявляла к королевской семье столько преданности и обожания, как ее мать. Та была готова среди ночи смотреть прямую трансляцию со свадьбы Уильяма и Кейт, сидя у телевизора в самодельной шляпке и тапочках с британским флагом. Мама звала в гости с ночевкой, чтобы не пропустить ни минуты торжества, но Хизер уклонилась, придумав в оправдание рабочую встречу рано утром. Зачем идти на такие жертвы, если можно потом посмотреть запись, пропуская рекламу и скучные места?
Хизер полистала буклет — взгляд профессионального журналиста цеплялся за странную верстку — и задержалась только на статье о свадьбе королевы в 1947 году. Боже, какой юной тогда была Елизавета, всего двадцать один год! Хизер прежде не замечала, как красив принц Филипп в молодости, и не смогла припомнить, попадались ли ей на глаза эти свадебные фотографии. Если платье, в котором выходила замуж Диана, Хизер могла представить во всем его зефирном великолепии, то наряд Елизаветы, кажется, увидела впервые. Что-то в нем привлекло ее внимание…
Цветы в форме звезд.
Подол платья и шлейф покрывал вышитый узор: гирлянды роз, звездчатых цветов и изящных листиков, окаймленные жемчугом и крошечными кристаллами. Точно такой узор был вышит на обрезах ткани, которые хранила Нэн.
Поспешив в спальню, Хизер стала рыться в груде вещей, которые она по настоянию матери забрала после похорон. Рамки с фотографиями, большая белая скатерть — ею никогда не пользовались, несколько симпатичных подсвечников — их извлекали из коробки перед каждым Рождеством и Пасхой. Наконец — белый пластиковый контейнер с именем Хизер на крышке.
Она села на кровать, прогнала Сеймура, готового исследовать новые объекты, и открыла контейнер. Да, цветы на вышивках Нэн точно такие же, как на платье.
На краю кровати лежал ноутбук. Хизер открыла браузер и напечатала «вышивка на свадебном платье королевы Елизаветы» в строке поиска. На экране появились десятки фотографий: цветы-звезды, расшитые жемчугом, распустившиеся розы, нежные колосья пшеницы. Нашлось и несколько снимков королевы в день ее свадьбы почти семьдесят лет назад.
Не могла же Нэн отрезать лоскут от свадебного платья королевы! Оно наверняка хранится в каком-нибудь музее или на чердаке Букингемского дворца — если там есть чердак, конечно. Хизер снова и снова переводила взгляд с фотографий в интернете на вышивки, разложенные на кровати.
Оказалось, что у свадебного платья принцессы Елизаветы есть своя страница в Википедии. Ноябрь 1947 года, дизайн Нормана Хартнелла, по мотивам картин Боттичелли, английский шелк…
Норман Хартнелл. Имя знакомое, хотя Хизер никогда не разбиралась в моде, дизайнерах и стилях. Если он придумал платье, а у Нэн были вышивки, может, она и работала у Хартнелла?
Возникала масса вопросов. Почему бабушка не рассказывала о том, что работала на Нормана Хартнелла? Даже если работа была на месяц или два. Даже если Нэн думала, что молодежи неинтересны истории про платье королевы.
Хизер решила, что пора звонить матери.
— Привет, милая. Что случилось?
— Помнишь, ты советовала мне навести справки о вышивках Нэн? Я наконец занялась поисками информации.
— И что же ты узнала?
— Похоже, Нэн имела какое-то отношение к Норману Хартнеллу. — Из трубки послышался странный приглушенный звук. — Мама? Ты в порядке?
— Норман Хартнелл? Который отвечал за туалеты королевы? — Мать Хизер совладала с собой.
— Да. Знаешь, что за цветы на вышивках Нэн? Такие же были на свадебном платье Елизаветы.
— Боже мой, мне и почудилось что-то знакомое…
— Нэн когда-нибудь упоминала Хартнелла или королеву?
— Никогда. Конечно, она любила королеву и очень опечалилась, когда умерла королева-мать.
— Могла ли она работать у Нормана Хартнелла? Например, швеей?
— Все возможно. Только я ума не приложу, зачем ей скрывать такое. Почему Нэн никому об этом не говорила?
— Я тоже не вижу логики. О, я еще вот о чем подумала. Нет ли у тебя других фотографий из Англии? С тех времен, когда бабушка еще не приехала в Канаду?
— По-моему, не видела… но я поищу в альбомах. Ты собираешься спать? Уже почти одиннадцать.
— Скоро лягу. Напиши мне, если найдешь фотографии, хорошо?
— Ладно. Что-то еще?
— Сейчас соображу… Я знаю дату рождения Нэн и город, где она выросла. У меня нет ее девичьей фамилии. Хьюз — это ведь фамилия деда?
— Полагаю, да, — последовала долгая пауза. — Наверное, очень глупо не знать такого о собственной матери.
— Она никогда не говорила? — настаивала Хизер.
— Может, и говорила, но я не помню. Это должно быть где-то записано, я посмотрю.
— Спасибо, мам. Передай привет папе. Люблю вас.
— И мы тебя любим.
Если мама не найдет других фотографий, снимок из мастерской, на котором Нэн такая серьезная, — единственный. Хизер положила его на кровать рядом с ноутбуком.
Она вбила в поисковик «вышивальная мастерская Нормана Хартнелла», и на экране возникло множество картинок, большей частью фотографии платьев из пятидесятых. Хизер прокрутила колесико мыши и в самом низу экрана заметила одно черно-белое изображение: большая комната с высокими потолками, большими окнами, множеством электрических ламп и рядами пялец на подставках, у которых сидели вышивальщицы.
Хизер сравнила две фотографии. Снято с разных точек, но помещения выглядели похоже. Одинаковые светильники, одинаковые окна… Нет сомнений, комната та же самая.
Хизер вдруг почувствовала, что не может уложить все в голове. Нужно подождать до завтра или до выходных, когда она будет не такой уставшей. Может, и мама к тому времени что-нибудь найдет. И тогда они поймут, почему Нэн так много от них скрывала.
Текст: Жанна Спиридонова.
Фото: Instagram, пресс-материалы.