Будущим международных отношений может быть анархия.
В отношения между странами возвращается Средневековье?
Согласно статье журналиста Ариса Руссиноса «Анархия приближается» , опубликованной британским онлайн-таблоидом Unherd , великие державы (глобальные и региональные), все больше теряют способность управлять конфликтами: тенденция к использованию наемников, местных войск и воздушных ударов изменила способ ведения войны. Одним из решений может быть попытка вернуться к прежней ситуации (хотя это не понравится западному общественному мнению)
Мировой порядок, к которому мы привыкли, за последние годы пережил множество изменений, и, возможно, международные отношения приобрели новое «нормальное состояние», эдакую нестабильную стабильность, которая может напоминать анархию. Об этом пишет журналист Арис Руссинос в статье, опубликованной онлайн-изданием Unherd, основная мысль которого заключается в том, что «наступление анархии приближается».
По словам Руссиноса, тенденция использовать «прокси», то есть нерегулярных ополченцов, чтобы косвенно вмешиваться (или вмешиваться без вмешательства) в конфликты, выводит нас на совершенно новый уровень ведения войны.
«Как и первая гражданская война в Испании, десятилетняя гражданская война в Сирии, конфликт, который постоянно подходит к концу, но может никогда не закончиться, был предзнаменованием новых опасных тенденций, последствия которых мы еще не осознали».
Не случайно, пишет Руссинос, что новый «Комплексный обзор безопасности, обороны, развития и внешней политики» (своего рода «белая книга» обороны) британской армии отмечает, что в будущем очень вероятно, что противники Великобритании будут использовать нерегулярные войска для оспаривания международного порядка. Отсюда необходимость в новом элитном полку «рейнджеров», сформированном именно для консультирования и борьбы наряду с британскими нерегулярными войсками.
В своей книге «Суррогатная война: трансформация войны в 21 веке» профессоры Андреас Криг и Жан-Марк Рикли анализируют эту тенденцию, своего рода «возвращение в средневековье» международных отношений. По их мнению, кризис государственной системы, который случился на западе после заключения Вестфальского мира в 1648 году, привел к «замене национальных государств на сеть, состоящую из транснациональных институтов и суб-национальных субъектов, которая привела к росту анархии, вызванной также появлением новых технологий и непреднамеренными последствиями глобализации».
Все это связано с асимметрией новых конфликтов, утверждают два профессора: события 11 сентября и распространение глобального джихадизма, массовые транснациональные миграционные потоки, кризис 2008 года и крах государственной власти во многих странах Африки и Ближнего Востока делают историческими аномалиями классические концепции конфликта, появившиеся в XIX и XX веках».
Особенно сложно в этой новой реальности, как рассуждает Руссинос, приходится традиционным государствам, которые, похоже, не готовы к таким изменениям. Это касается не только либерального Запада: даже у самых авторитарных государств есть подобные проблемы, пишет журналист.
«Страны вынуждены вмешиваться в сложные и запутанные войны с ярко выраженным этническим характером. Первая проблема заключается в том, что эти вмешательства обусловлены нестабильным и часто противоречивым сочетанием гуманитарных проблем, опасений за безопасность и realpolitik. Вторая проблема заключается в том, что их граждане все более враждебно относятся к жертвам, особенно в войнах, не имеющих очевидной стратегической необходимости».
И здесь мы возвращаемся к началу статьи: как можно решить проблему нежелания использовать своих граждан для ведения этих войн? Вовлекая наемников, используемых как пушечное мясо.
Проблема в том, что эти войска плохо контролируются и не всегда преследуют цели, сопоставимые с целями тех, кто их нанимает. Кроме того, будучи наемниками, они, наверняка, не заинтересованы в прекращении конфликтов.
«Катастрофическая гражданская война в Сирии, параллельный конфликт в Йемене и растущая дестабилизация Ирака, Ливана и Ливии иллюстрируют эти тенденции, где внешние игроки, такие как США, Россия, Турция, Иран и королевства Персидского залива, вмешиваются при помощи наемников, будто они шахматные фигуры, в то время как их дроны, баллистические ракеты и реактивные самолеты опустошают местность, на которой они сражаются. Вместо того, чтобы демократизировать Ближний Восток, как когда-то надеялись эксперты, при совпадении событий арабской весны, глобализации и создания новых технологий регион превратился в гигантскую арену для экспериментации войны XXI века».
Результаты, конечно, катастрофические, особенно для коренных народов, которые пытаются бежать всеми способами, дестабилизируя ситуацию в соседних странах, вынужденных принимать их.
Тот факт, что войны в Сирии, Ливии и Йемене стали конфликтами международного значения, сделал их особенно кровавыми. Причина проста: государства, которые вторгаются в территории, столь удаленные от их столиц, не заинтересованы в том, чтобы сдерживать свою военную деятельность: например, беспилотные атаки используются без особых церемоний.
Однако война в Сирии имеет отличительную черту, которая делает ее в некотором роде уникальной, отличной от всех остальных. Разница заключается в той роли, которую играют социальные сети и Интернет, в том числе Facebook и Twitter, которые за последнее десятилетие стали рупором журналистов, активистов и политиков.
Просто результат не был положительным ни для журналистики, ни для самой Сирии: «социальные сети не только изменили модели общения между сообществами, но и, в свою очередь, стали важным средством ведения войны: они являются оружием, которое активно формирует саму войну, превращая тех, кто делится информацией о ней, в ее участников», — говорится в статье.
Вдобавок к тому используемые тона, одновременно тривиальные и токсичные, в конечном итоге упростили до банальной формулы «добро против зла» столь сложный конфликт, в котором сталкиваются различные силы: от Аль-Каиды до Исламского государства, от ополченцев, верных Асаду, до повстанцев и курдов.
«Twitter, — объясняет Руссинос, — был доминирующим средством, который помог очаровать западный мир драмой войны и кровопролитием. Действуя как средство вербовки Исламского государства, Twitter явно ухудшил исход войны как для сирийского народа, так и для соседнего Ирака. В конечном итоге, эта социальная сеть способствовала формированию выбора внешних игроков в пользу постоянного разжигания конфликта».
В таком контексте Исламское государство смогло получить главную роль в этом конфликте. Отмечается, например, что было записано множество видеороликов с единственным намерением создать щепетильный контент, которым будут делиться в социальных сетях как обычные пользователи, так и журналисты, которые с намерением разоблачить занимались ничем иным, как распространением пропаганды ИГИЛ.
Возможно, ни одно государство не смогло действовать столь умело на этой новой и враждебной почве, как Турция. Одним из ярких примеров является ее роль в Ливии и Карабахской войне: Турция смогла использовать знания и навыки, полученные во время конфликта в Сирии, для создания специального контента для социальных сетей: она использовала камеры на дронах для распространения изображений войны, которые журналисты с большим энтузиазмом репостили в интернете.
Так же, как бумажные газеты привели к росту национализма в начале 1900-х годов, сегодня интернет создал новую политическую идентичность, микро-национализм и идеологии, которые никогда не существовали раньше, и сообщества, порожденные исключительно онлайн-реальностью.
Но это не означает, что вестфальский мировой порядок, основанный на примате национального государства, больше не существует: «Мы уже наблюдаем начало де-глобализации, в то время как государства-нации борются за свое выживание, пытаясь вернуть контроль над собственной судьбой», — пишет Руссинос.
Тогда, вероятно, следующим шагом будет попытка государств вновь овладеть физическим пространством, а не только киберпространством. Особенно в конфликтах.
«Государства, — заключает Руссинос, — будут вынуждены вернуться к классическим войнам между солдатами-гражданами с целью сохранения своего места в недавно подорванной глобальной системе. Чтобы выиграть в конфликте между равными конкурентами, войне, начатой по необходимости, а не по выбору, государства будут вынуждены вновь обрести контроль над физическим и виртуальным пространством таким образом, которого мы не наблюдали в последние десятилетия. И если мы достигли самой высокой точки глобализации, ее спад может привести к возрождению Вестфальской системы».
Антонина Марченко, собкор. в Европе
Материалы статьи Aris Roussinos “Anarchy is coming”
Читайте больше материалов на нашем сайте