Недавно общался со своей учительницей русского языка и литературы. Ей 74 года, пожаловалась на здоровье. Слабое зрение не позволяет читать книги, а ей трудно жить без этого: чтение давно стало привычкой. Я ей говорю: «Сейчас же можно аудиокниги слушать, подкасты о литературе». И она стала меня отчитывать: «Вот вечно вы всякие модные непонятные слова придумываете. Вы это нарочно делаете, чтобы современнее выглядеть. Ну, какие ещё "подкасты"? Мы раньше без этого слова жили...» Ну, и дальше в том же духе. Наверняка можете себе представить. Не стал с ней спорить, решил поделиться своими суждениями на своём канале.
Заодно вспомнил, как однажды в местной газете проходил опрос на тему «Стоит ли вести борьбу с засильем иностранных слов в русском языке в том числе с помощью закона?» (видимо, это была публикация по следам очередных инициатив наших законотворцев). И большинство респондентов отвечали решительно: да, надо бороться, принимать законы, ограничивать...
Моё мнение оказалось непопулярным. Я отвечал, что иностранные заимствования — позитивный процесс. Все языки всегда заимствуют что-то из других, это один из путей их развития. В иностранные языки из русского пришли: бистро, спутник, тройка. А также погром, перестройка и т.д. Способность языка адаптировать чужие слова означает его силу, а не слабость. Жизнь меняется, возникают новые явления, и они требуют наименований.
К тому же язык — сфера стихийного народного творчества. Ему крайне трудно что-то навязать, приказать. С тем же успехом можно приказывать реке течь по другому руслу. Народ сам выбирает наиболее удобные, ёмкие слова и выражения. А неподходящие отбрасывает.
Так в русском языке остались слова «фотография», «зонт», «талант» и многие другие, которые современниками тоже воспринимались как иноземные и чуждые. «Фотографию», к примеру, предлагали называть «светописью» (тогда фотоснимок мы бы, похоже, именовали «светопиской»).
Из той же области эксперименты XIX века А.С. Шишкова, который «фонтан» предлагалось заменить на «водомёт», «бильярд» — на «шарокат», «кий» — на «шаротык», «спектакль» — на «позорище», «франт» — на «хорошилище».
- Кстати, почитайте о его соратнике по борьбе за чистоту русской культуры А. Шаховском, а также о том, какое влияние Герберт Уэллс оказал на Булгакова, а «Битлз» — на Бродского.
Так и с «подкастом». Можно, конечно, попытаться придумать для него русский синоним, но мы не сможем заставить всех им пользоваться, если у людей не будет желания.
НО!
Другое дело, когда в русском языке уже есть удачное слово, которым давно пользуются, но его ради непонятных прихотей меняют на иностранное.
На мой взгляд, хороший пример этого — слово «лук». Есть давно прижившиеся «внешность», «облик», «вид». А «лук» не только не помогает пониманию, но и затемняет смыслы (по внешнему виду и звучания полностью совпадает с русскими словами). Я бы не рекомендовал им пользоваться. А тем, кто им злоупотребляет, можно и замечание сделать.
Но, по моим наблюдениям, «лук» тоже сам по себе не особо приживается в нашем языке и вскоре уйдёт из употребления.
А вы что думаете, дорогие читатели?