Глава 4. Мина.
На долю нашей части полка выпало летать над Москвой, Тулой, Волгоградом, Керчью, Смоленском, Мурманском и Крепостью-героем Брестом. Отряду Щёголева выпала честь пройти парадом над Санкт-Петербургом, Минском, Киевом, Одессой, Севастополем и Новороссийском. Таким образом, мы успеваем побывать над всеми городами-героями.
На аэродром Кубинки мы прилетели уже под вечер. Это надо было видеть, с какими глазами нас встречали «Стрижи» и «Русские Витязи»! Они, конечно, знали о нашем прилёте, но не думали, что нас столько много. После приземления мы построились перед своими самолётами, чем вынудили «Стрижей» и «Витязей» встать напротив нас и поприветствовали друг друга. Потом долго жали друг другу руки, задавали много вопросов. Про немецкие самолёты вопросов не было ни одного. Зато о наших – просто завалили! Где-то в шутку, а где-то серьёзно отвечали всем интересующимся. Очень давно не видели наши воины таких самолётов, на которых воевали наши деды и прадеды. Ну, и конечно же с удовольствием фотографировались на фоне наших самолётов, представляя себя героями тех дней.
На следующий день – Парад. Собственно, из-за него мы и прилетели в Кубинку. Самолёты были подготовлены ещё с вечера. Технари «Стрижей» и «Витязей» заправили нам полные баки, проверили внешнее состояние. Что-то более серьёзное проверить они не решились, потому как для них оказалось нет достаточной подготовки. В десять часов взлетели, дважды обошли Кубинку по кругу, отдав честь гостеприимству, и направились на Москву.
Я уже не один раз участвовал в воздушных парадах над Москвой, но каждый раз это проходило, как впервые. Я никогда не видел людей на площади, потому что отвлекаться некогда. Каждое движение отработано до автоматизма, но контроль должен быть на высоте, ведь внизу – люди, которые пришли на тебя посмотреть.
Вот и сейчас контроль за всеми участниками никуда не денешь. Первые идут штурмовики, за ними – пикировщики, дальше – торпедоносцы, и замыкают – «летающие лодки». И каждую группу сопровождаем мы, истребители. Заходим на Красную площадь, не торопясь проплываем её, делаем разворот, и идём на Кубинку. Так просто. А вылезешь из самолёта – гимнастёрка мокрая, хоть отжимай! Пока техники заправляют самолёты, можно и пошутить, снять напряжение.
- Сергей, у меня к тебе новость есть.
- Хорошая?
- Думаю, тебе понравится. Я так думаю, что вместе с «желторотиками» мы летать больше не будем.
- Это ещё почему?
- Видишь сам, разорвать нас не могут, потому что всем интересно наше пилотирование.
- Та-ак! И что из этого следует?
- Подполковника ты уже получил?
- Да, только ещё не обмыли.
- За этим дело не встанет. Домой прилетим, станешь у меня НШ.
- Уж прям-таки НШ!
- Воробьёва переводят в полк дальнобойщиков, полк разделят на два, вторым командовать будет Щёголев, а кого поставят ко мне НШ?
- Давай сейчас не будем загадывать, а то найдётся множество причин, чтобы задержать меня где-нибудь на взлёте…
- Ладно, не будем.
- Ты Нине звонил?
- Конечно! Я всегда ей звоню после рабочего дня.
- Привет передавай!
- Обязательно передам!
- А интересно на себя посмотреть с земли… Ты не видел, как мы прошли?
- Нет, не видел. Если бы плохо прошли, уже стружка с нас сыпалась. А так, видимо, в порядке всё.
«Не буди лихо, пока оно спит тихо». Телефон как-то истерически начал дребезжать. Звонил Шувалов:
- Полежаев, кто у тебя «лодки» сопровождал?
- Реморенко и братья Рыженковы.
- Один ведомый уснул в кабине, что ли? Чуть на площадь не упал! Ты видел это?
- Никак нет, товарищ генерал! Сейчас выясню причину и доложу!
- Давай побыстрее только! А то мне уже все телефоны оборвали!
- Твою дивизию! Рыженковы!!!
Братья тут же появились пред мои очи и отдали честь.
- У кого из вас что с самолётом?
Ответил старший:
- У меня, товарищ командир.
- Что случилось?
- Перестал слушаться рулей. Потом пошёл в пике, чуть «лодку» не задел, а потом выровнялся. В Кубинку прибыл в порядке.
- Почему не докладываешь? Почему я должен выслушивать о неисправностях твоего самолёта от комдива?
- Виноват, товарищ командир!
- Остаёшься здесь, перегоняешь самолёт на завод, пусть проверят его. Я обо всём договорюсь с заводчанами. После ремонта догонишь нас.
- Слушаюсь!
- Раздолбай! Хорошо хоть не упал на город!
Генерал поднял трубку после первого сигнала:
- Слушаю тебя внимательно.
- У старшего Рыженкова заклинило рули, потом чуть не упал, но сумел выровнять, а потом всё восстановилось. Мне побоялся докладывать. Товарищ генерал, прошу направить самолёт на завод, чтобы осмотрели и отремонтировали.
- Разгильдяй! Это сделаем. Поговори с пилотами, выясни всё ли у них в порядке. А то не дай Бог что-нибудь на параде случится!
- Так точно, товарищ генерал! Всё выясню и доложу!
- Андрей, пусть это будет тебе уроком! Сейчас осмотри кабину, чтобы ничего лишнего не было, и готовься к перегону на завод.
- Слушаюсь, товарищ командир!
- Ну что тут скажешь?
- Да ничего и не надо говорить. Любой испугался бы такого!
- Ладно, пойдём, проверим, как заправка идёт. Скоро вылетаем уже на Тулу.
Заправка самолётов шла полным ходом, проблем никаких больше не было. Последним самолётом в строю стоял самолёт Рыженкова. Сам Андрей стоял на земле, а внутри копался механик. Ещё на подходе заметили что-то неладное в поведении Андрея.
- Ну, что опять случилось?
- Т-товарищ командир, т-там бомба!
- Какая ещё бомба?
Из кабины самолёта раздался слабый голос механика:
- Товарищ командир, самолёт заминирован.
Я опешил. Решение пришло через несколько секунд:
- Все самолёты вокруг этого перегнать подальше, освободить больше места. Прекратить заправку топливом, заправщики отогнать подальше! Я вызываю сапёров.
- То есть, как это самолёт заминирован? Остальные проверили? Нигде больше «подарков» нету?
- Остальные проверяются. Это механик сержант Финк обнаружил. Его Рыженков попросил посмотреть рули, а там на полике коробочка лежала. Он сам отсоединил её, думал, что деталь какая-то отвалилась, а оказалось…
- Данные на этого сержанта мне подай, наградим.
- Слушаюсь!
Сапёры приехали вовремя. Привезли с собой поисковых собак. Сложность поиска заключалась в том, что в кабине даже развернуться места не было. Четыре часа понадобилось сапёрам, чтобы осмотреть всю группу. По счастью, сюрпризов больше не обнаружили. При осмотре устройства оказалось, что педалями Андрей выпнул его с места и порвал какой-то провод, поэтому мина не сработала.
Остальные парады прошли без эксцессов.
Группа Щёголева уже вернулась на аэродром и ждала нашего возвращения. К нашему прилёту офицеры Особого отдела уже подняли на уши всех тех, кто был причастен к подготовке самолётов. Это не только техники, но и оружейники, и другие службы. Нам приказали пока никому ничего не говорить в интересах следствия. Но шила в мешке не утаишь, поэтому слухи расползлись сами собой с домыслами и привираниями. Щёголеву пришлось всё объяснить без намёков.
- Командир, что у вас там произошло? Расскажи, а то такие слухи ходят, что подумать страшно…
- А подумать и в самом деле страшно. Во время прохода последних самолётов один из истребителей чуть не упал на трибуны. Выяснилось, что заклинило рули, а потом всё восстановилось. Уже на поле механик полез в самолёт проверить, обнаружил мину. Во время полёта лётчик педалями и ногами выбил её из места крепления и оборвал провод. Она попала под педаль и не давала ей хода. Опять же ногами лётчик смог сдвинуть педали с мёртвой точки, и всё восстановилось.
- Повезло лётчику!
- Не только лётчику повезло. Представляешь, что бы было, если бы она сработала? Вот то-то и оно!
- Теперь понятно, почему всех подряд трясут.
- Здесь трясут, и на Кубинке тоже.
- А там-то почему?
- Проверяют все службы обоих аэродромов.
- Теперь вряд ли найдут. Это сколько ж народу перепроверить нужно!
- Найдут, не сомневайся! Дело времени. Пока не найдут, показательных стрельб не будет, вот что плохо.
- Да, это точно! Но будем надеяться, что найдут диверсанта! Ведь должен же он где-то проколоться!
- Будем надеяться. А пока у нас боевые будни.