Нынешняя молодежь может быть и слышала о сталинских репрессиях, но вряд ли кто-то вникал в это. Это и понятно – прошли годы, поколение, которое пострадало в то время уже ушло…
А моей семьи это коснулось лично. Мой прадед Герасим Демьянович в 1907 году по Столыпинской аграрной реформе переехал с семьей из Воронежья в Казахстан, Акмолинскую область. У прадеда было 4 сына, на них выделялась земля, поэтому им «нарезали» 100 гектар земли. Вокруг кочевали казахи, у них было много скота. Прадед на 3 рубля купил 15 телят и 10 овец. Семья была работящая, вскоре прадед построил добротный большой дом, сыновья подрастали, заводили свои семьи. Хозяйство росло, к 1930 году у большой дружной семьи был свой табун лошадей, коровы, овцы. Но вот пришел 1930 год. Началось раскулачивание.
«В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, проведённой в СССР в 1928—1932 годы, одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и связанная с этим «ликвидация кулачества как класса» — «раскулачивание», предполагавшее насильственное и внесудебное лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств производства, земли и гражданских прав, и выселение в отдалённые районы страны. Под раскулачивание подпадали не только богатые крестьяне, но и середняки , и даже бедняки.» - (из Википедии)
У прадеда отобрали все, в том числе дом, в котором обосновался впоследствии сельсовет. Не сослали прадеда только потому, что у него не было наемных работников – работали только сыновья и он сам. И даже из милости и великодушия взяли моего деда Кирилла– старшего из сыновей табунщиком. За мизерную плату он пас когда-то собственный, а теперь колхозный табун лошадей. К тому времени дед был женат на моей бабушке Марии, и у него было шестеро детей, из которых младший был мой отец – Василий. Ему было 1,5 года.
Прадед умер, другие сыновья поспешили уехать кто куда из Казахстана
Большая дружная семья перестала существовать…
А в 1937 году 30 июля приехали сотрудники НКВД и ночью арестовали деда Кирилла, вменив ему, отцу шестерых детей, простому колхозному табунщику статью 58 часть 14 - контрреволюционный саботаж, т.е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, которое влекло за собой лишение свободы на срок не ниже одного года, с конфискацией всего имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты – расстрела. Детей и жену выбросили из дома на улицу, деда увезли, больше семья его не увидела, он был расстрелян.
Семья скиталась. Их нигде не принимали – люди боялись приютить жену и детей врага народа. Моему отцу на тот момент было шесть с небольшим лет. Вскоре мать умерла – от тоски, голода или безысходности (отец рассказывал, что она очень тосковала, часто плакала, болела и все, что удавалось добыть из продуктов, отдавала детям). Потом началось самое страшное. Старший из детей – Николай пытался пристроить детей «по людям». Они ходили пешком из села в село, их никто не хотел брать, только украдкой подкармливали. Когда дети ушли подальше, видимо до той местности, куда не дошли слухи о том, кто они, Николаю как-то удалось пристроить детей по разным семьям « в работники». Моего отца взяла какая-то женщина нянькой для своих маленьких детей. Потом детей забрали в детские дома.
В 1937—1938 годы ВКВС приговорила к расстрелу около 30 000 человек. Списки подлежащих суду ВКВС с заранее намеченными мерами наказания подписывались членами Политбюро ЦК ВКП(б). В годы Большого террора члены Политбюро подписали 383 списка на 43 768 человек. ( из Википедии)
Это данные о моем дедушке Кирилле из архивных документов:
Северо-Казахстанская обл.,Калининский р-н, Колутон ст. 1937 русский, житель: Акмолинская (Целиноградская) обл.,с.НовоЧеркасское
Арест: 1937.07.30 РО НКВД.
Осужден - 1937.08.20 тройка при УНКВД.
Обвинение - 58-14 УК РСФСР Расстрел
Когда мой папа уже тяжело болел, за несколько месяцев перед смертью ему вручили документ, что его отец, а мой дед реабилитирован.
От выплат, которые полагались тогда, отец отказался. Я до сих пор помню его горькие слова - «Это кровавые деньги, я не возьму их. Ни отца, ни семьи, ни детства они не вернут».
Когда у моей старшей дочери родился первый сын, его назвали Кириллом…
Эти стихи я написала в память о моем деде.
Мой дед Кирилл был младше не на много
Меня, теперешней, когда ворвавшись в дом,
Его скрутили, бросив: «Враг народа»!
…Он был простым трудягой – мужиком.
Остались фотографии немые:
Стол с белой скатертью, а справа от стола
Воронежский казак с женой Марией,
Да шестеро детишек мал-мала.
Отец рассказывал, что дед кудрявым чубом
Немало девичьих сердец сразил.
Да зря вздыхали. Был он однолюбом.
Свою Марию на руках носил.
Вдовою став, она слегла в бессилье.
Ей запретили помогать. Тогда
Уничтожали лучших – цвет России,
Без следствия, без правды и суда…
Не дай нам Бог увидеть это снова.
Да, тех предателей в живых уж нет сейчас.
Но жизнь непредсказуемо-сурова.
А их потомки где-то среди нас.
Но как бы ни был наш народ истерзан,
Его сломить не хватит темных сил…
И деда кровь в России не исчезла –
Растет его праправнук. Звать – Кирилл!
А это - стихи о моем отце.
Светлая память нашим близким!
Если у кого-то в семье есть похожая история - напишите, очень хотелось бы узнать.