Она продолжала идти вперед, по тропинке, сначала всё больше и больше ускоряя свой шаг; собак впереди слышно по-прежнему не было, и поэтому она постепенно теряла страх перед ними, и двигалась в сторону выхода из кустарника всё смелее, уже почти уверовав в то, что за его пределами её не будет ожидать никакой опасности... Но она продолжала идти, и кое-что начинало казаться ей весьма странным, хотя она и не понимала пока, что именно - и это нечто начинало её уже беспокоить.
Лишь только тогда, когда её внезапный сильный испуг перед теми двоими, которые вдруг оказались на поляне вместо Дона и их проводника, здоровенного негра по прозвищу Дилл, стал сходить на убыль, и сердце её стало биться более или менее спокойнее, она наконец-таки стала догадываться, в чём дело - но даже теперь - весьма смутно, потому что, кроме этих, её голову заняли и другие мысли... Впрочем, вскоре именно они постепенно начали занимать в их общем весьма запутанном ходе главенствующее место, и именно они самые первые стали обрастать неуютной и твердой колючей плотью, подымая внутри неё своей оформленностью новую волну беспокойства, сначала слабого, затем умеренного, потом сильного, и, наконец, превратившегося в...
Почему я всё ещё иду с прямой спиной, поинтересовалась она сама у себя мысленно, ведь я уже давно была должна выйти из тех мест, где эти дрянные кусты превратились в деревья, и это значит - согнуться в три погибели обратно, и идти дальше так, как тогда, когда вбежала сюда, в эти заросли, в самом начале, то есть, сильно пригнувшись?… И где-то тут должен был быть поворот, я же прекрасно это помнила... И те две собаки, которых я пристрелила, убегая от общей их стаи прочь, по этой же самой тропинке, они, мёртвые, или всё ещё каким-то образом оставшиеся в живых, должны были попасться мне — хотя бы какие-то следы их недавнего здесь присутствия... Или это была не та тропа? Не очень-то это и похоже на то, по чему я передвигалась в самом начале... И она заметила ещё, что ветви кустов не скребут ей по затылку, наоборот, эти странные растения как будто бы стали только лишь больше и выше; даже мусора здесь стало гораздо меньше, чем прежде, хотя, согласно логике и тому, что она припоминала об этой дороге, все эти одиночно валяющиеся то тут, то там сигаретные пачки, банки из-под эмалевой краски, старые разодранные пакеты, висящие на колючих ветвях, как флаги побежденных и давно стертых с лица земли государств, уже давным-давно должны были превратиться в целые равнины и всхолмья из хлама, на которых, собственно и должен был расти этот странный, да даже пожалуй нужно сказать, страшный кустарник... И вообще, она, наверное, уже давно должна была выйти отсюда, или, по крайней мере, увидеть выход - нет, конечно же, сюда-то она бежала, а обратно возвращается шагом, осторожно и устало, всё это так, но даже с учетом этого - так ли долго ей следовало бы идти и пешком, чтобы, наконец, суметь выйти отсюда?