Этим утром в меня вселился демон. Демон уборки. Так бывает иногда, даже со мной. Этот Демон - тварь хитрая и очень коварная. Обычно сразу после его визита я в ажиотаже начитаю выкидывать все вещи из ящиков, с полок и даже выгребать «склад» из-под кровати. Оказывается, у меня завалялось много чего интересного и неожиданного : фонарики, детские раскраски, свистульки, мыльные пузыри и даже инструкция к самогонному аппарату (откуда? Я что-то о своей квартире не знаю?).
Я сваливаю всё в кучу на пол. Обычно в этот момент Демон Уборки меня с глумливым хохотом покидает, и я остаюсь наедине с гигантской кучей предметов непонятного назначения. Убираться уже не хочется, хочется сделать из всего этого крепость и там благополучно заснуть. Я судорожно рассовываю все обратно по ящикам со словами «как-нибудь в другой раз». Но в этот раз все обошлось гораздо хуже. Малой кровью я не отделалась.
«Если я за три секунды не нахожу назначение этому предмету, о н летит в мусорный пакет», - решила я. В интернете рекомендовалось выкидывать все, что не приносит радость, но я боялась, что сковородки и моющие средства для унитаза радости принесут не много, и я рискую вынести на помойку весь дом. Потом увидела статуэтки лопоухих котят. В котят я не играла уже восемь с лишним лет. Я подумала: уборка - уборкой, но котят выкинуть не могу. И выделила один ящик для вещей непонятного назначения, которые выкинуть жалко.
Раз-два-три – пустая упаковка из-под старого фотоаппарата. На помойку! Раз-два-три – альбом с наклейками из детского сада (ну зачем тебе, Катя, в двадцать пять лет альбомы с детсадовскими наклейками? ). Раз – два - рука замерла.
Этот браслет мне подарил Когда-то-любимый. Это случилось на мой день рождения . Мне тогда исполни лось восемнадцать лет со всеми вытекающими: я до смерти боялась страшного монстра-ЕГЭ и верила в великую - превеликую любовь, которая один раз! и до конца моих дней. День рождения, восемнадцать лет (мне верилось) - это же такой день, такой день! По значению его опережают только свадьба и похороны.
Моей подруге парень на восемнадцатилетие подготовил такой сюрприз: к ее школе подъехала карета, заваленная подарками. О на сидела в ней, как настоящая принцесса, а потом они поехали в дорогущий отель. Я все мечтала, что мой сделает что-то похожее. Каждая девочка хочет хоть раз в жизни почувствовать себя принцессой, даже если она потом она займется машиностроением и обработкой металла. На вопрос: «Ч то ты мне подаришь?» м илый поинтересовался, какой размер моего левого пальца. А в переписке с другом детства признавался, что собирается сделать мне предложение. У меня нет привычки читать чужие переписки, но он сам мне дал - многозначительно оставил телефон на столе, как раз на этом месте. Ответом ему был мой восторженный писк. Как он от него не оглох, я не знаю.
Я, конечно, понимаю - любовь измеряется не подарками. Н о когда он, обещавший принести мне колечко, протянул этот дешевый браслетик, купленный где-то в переходе метро, я еле удержалась, чтобы не разреветься перед всеми родственниками и друзьями.
Конечно, любовь измеряется не деньгами. Но вы видели где-нибудь девушку, которая говорит так: «Бывшей он на годовщину дарил сережки с бриллиантами, а мне вот брелок - он его в тире в третьем классе выиграл! Это потому, что у них были отношения по расчету - измерялись деньгами. А у нас вот любовь!»
Когда он уезжал в другой город, у меня разыгралась паранойя. Мне казалось, что если браслетик порвется, порвется и то, что нас связывает. Мой звонил все реже, и когда этот браслетик вдруг совершенно истерся и слетел с меня на физкультуре, я заплакала. Я положила его в дальний ящик. П орвавшийся, дешевый, не очень-то и красивый.
ТРИ – применения нет? Браслетик летит в пакет.
***
Разбираю дальше. Игрушки выкинуть не могу - они все-таки немного живые. Раньше ведь как было — все мягкие игрушки образовывали семейства. Семейство кроликов жило под табуреткой (сеструха ее все время пинала, разрушая кроличий дом), лисята обитали в книжном шкафу, кошки — у меня в кровати (кошек я люблю больше всего). По ночам я даже представляла, что эти кошки — мои детки, «кормила» их, поднося к смешным плюшевым мордочкам воображаемые вкусности в ладони.
А вот и настоящий кошачий ошейник, уже не игрушечный. Я беру его, вспоминая Кота, которому он принадлежал. У Кота не было имени, мы Кота так и звали - Кот. Он очень любил моего папу, а меня воспринимал то ли как прислугу, то ли как подопечную, которую надо воспитывать.
Когда папа от нас ушел, Кота он не взял. Ни Коту, ни мне нельзя было с ним в но вую жизнь. Мы с мамой тогда уехали отдыхать на Кубу, подло грохнув все деньги, которые мама откладывала на празднование двадцатой годовщины свадьбы. Кота оставили в кошачьей гостинице. Мне там сразу не понравилось — собаки постоянно лают и пахнет навозом, но наши друзья уверяли , что хозяйка хорошая, ответственная.
- И вообще гостиница «пять звезд» - стоит не меньше, чем человеческая, - приговаривала мама, неизвестно, кого больше пытаясь в этом убедить - себя, меня или Кота. Когда мы прощались, Кот отвернулся. Гладиться не захотел.
Потом оказалось, что он реши л, что мы его бросили и вообще он граф Коттер Кристе, и - так же, как папа, совершил побег, выдавив попой мо скитную сетку. Мы потом каждый день ездили к этой гостинице, звали Кота:
- Ко-о-от, ко-о-от! - Кот не отзывался. Гадалка из нашего подъезда взглянула на фото и сказала, что Кота больше нет. Мне это стало понятно еще на Кубе. Мы сидели на пляже, и у меня вдруг что-то внутри дернулось, а потом надломилось. Я подавилась коктейлем (детям коктейли нельзя, но мы с мамой врали, что я совершеннолетняя). Если подкрасить глаза — вполне похожа.
- Что ты разнюнилась?! Н е плакать! Нужен тебе этот ошейник, если Кота давно нет? - я разговариваю с собой. Как странно. Ошейник летит в пакет.
***
А вот и грамоты. За примерное поведение в классе. За лучший рисунок (как кого-то могли впечатлить мои каляки-маляки - до сих пор загадка). А вот самая любимая - за победу в конкурсе талантов. Тогда я не думала, что стану заниматься металлами и мечтала ни много, ни мало выиграть конкурс Чайковского! Правда, мое музицирование тогда слушали исключительно Кот (у него просто не было другого выбора) и несчастная учительница музыки в школе. Мне казалось, что Коту нравилось.
Помню, как мы с подругой к этому конкурсу готовились - она что-то пела на английском (слов ни я, ни она не понимали), а я играла на фортепиано. У меня была такая «фишка» - я всегда выходила в шерстяном болеро. Перед номером его снимала, вешала на спинку стула. Эти несколько секунд были нужны, чтобы взглянуть в зал, убедиться, что у зрителей нет тухлых помидорок, чтобы в меня ими кидать. И немного унять колотящееся со скоростью тысячи ударов в секунду, как у птички колибри, сердце.
В этот раз случилось ужасное. Выходим: ба! А спинки-то у стула нет! Стоит мать его табуретка! Начинаю играть. Жарко. На тридцатой секунде пьесы мои руки покрылись потом, он начал течь на клавиши. Скользко, играть неудобно ! Пальцы соскальзывают. «Не доиграю, если так дальше пойдет!» - понимаю.
И вдруг встаю, стягиваю с себя неудобную шерстяную кофту и как кину в зал! Мальчики заинтересованно переглянулись - никто не ожидал, что наш номер плавно перейдет в стриптиз. Зал замер в ожидании продолжения. Целилась я , конечно же , в маму, а попала, естественно, в директрису (это все, что достаточно знать о моем везении). Помню ошалевшие глаза подруги и то , как сумела подхватить ее на следующем такте. Овации! Рев зала тоже помню! Им понравилось? Правда понравился наш номер? И моя игра (изредка я даже попадала по клавишам)? И подругин писк?
Потом нам присуждают первое место! Не знаю, может быть, наши конкуренты были еще «интереснее», но тогда казалось, мы — звезды! Помню, мы даже на радостях впервые в жизни выпили шампанское (оно хранилось у мамы в ящике). Мама нас, конечно же, застукала , но мудро сделала вид, что ничего не заметила).
Оказалось - такие грамоты (даже за первое место) нигде не котируются. В приемной комиссии в университет они превратились в груду макулатуры. Раз-два-ненавижу эту цифру! Но мне уже не больно, захватывает странная радость. Долой ли шнее, долой захламляющее! Все долой!
***
Старые диски с мультиками (я поняла, что не смогу стать ни принцессой, ни даже злобной мачехой- Королевой. К ак принц я тоже никому не нужна: кого ни спасешь - пугаются и пытаются сбежать), засохшие краски (п ростите, Марья Васильевна - не получилось из меня художницы, простите, не получилось!), записки, письма (да, я писала их - была неисправимо старомодной), забытый зонтик предавшей подруги, засушенные цветы когда-то красивого букета.
Я завершаю уборку. Пакетов столько, что их сложно спускать по лестнице , один порвался. Из разорванного фиолетового целлофана выглядывал порванный черный браслет.
Я спустила этот пакет, потом еще один, и еще. Я возвращалась за ними снова и снова, впав в почти маниакальное состояние, я чуть не выкинула на помойку весь дом.
В Доме стало пусто, чисто, легко. Пахнет хлоркой, все вымыла. Отсутствует грязь. «Я — молодец, навела чистоту и порядок», - подумала я. Села читать книгу. Лишь к вечеру следующего дня я поняла, что выкинула себя…
Автор: Власова Александра, хотела бы напомнить, что я пишу художественные рассказы) это не исповедь, а повествование от первого лица - лишь литературный прием)
