Прибалтийский Особый Военный Округ или Северо-Западный фронт находился в особом положении в том плане, что его начали поднимать по тревоге раньше других—18 июня. Именно на северо-западе был применён полномасштабный эксперимент, потому что много дискуссий идёт о том—вот если бы Красную Армию подняли по тревоге, то войска вышли бы на позиции у границы, сели бы на них и что бы произошло? Некоторые считают, что вермахту бы сказали : «Стой! Раз-два!». Однако 125-я стрелковая дивизия под Таураге продемонстрировала нам, как был поставлен полномасштабный эксперимент, что произойдёт.
Эта дивизия находилась на фронте, типичном для приграничных армий—30 км. Почему в Уставе написано, что рекомендуется занимать фронт в обороне 10 км? Потому что это и реакция резервами и возможность использования огневых средств, и просто, что называется, количество стрелков на километр. И в течение 22 июня 1941 года под ударами элитного соединения –1-й танковой дивизии, на этой оси наступал немецкий 41-й моторизованный корпус, сломили сопротивление 125-й дивизии, успевшей сесть в укрепления, причём с форсированием водной преграды, взяли штурмом город Таураге и финалом стал разгром штаба дивизии уже ночью. Бой продолжался с самого раннего утра 22 июня до глубокой ночи этого же дня, причём обстрел города Таураге, который находился на некотором расстоянии от границы, немцы вели из дальнобойной железнодорожной артиллерии.
В Прибалтике, поскольку она вошла в состав Советского Союза летом 1940 года, со строительством ДОТов было туго, то есть, несмотря на выделение больших финансовых средств в 1941 году, в основном успели построить пустые коробки и на самом деле многочисленные строительные батальоны в Прибалтике, которые строили эти укрепления, были дезорганизующим фактором, представим себе—безоружные строители, которые, как только начался обстрел, пошли неорганизованной толпой в тыл. Многие вспоминают толпу строителей, которая отходила через позиции по дорогам и производила очень тягостное впечатление в первые часы войны.
Но тем не менее немцам удаётся пробить оборону 125-й стрелковой дивизии. Если бы любая стрелковая дивизия от Балтики до Карпат попыталась бы встать в оборону на фронте в 30 км, судьба её была бы точно такой же, чудес не бывает. Есть Устав—10-12 км фронта на дивизию, если его расширить до 30 км, он будет взломан. Помимо этого, у немцев это везде проявлялось, за танками шла пехота плотной массой, которая сминала оставшиеся советские дивизии и, например, те, кто оборонялись на фланге от 125-й дивизии и вплоть до моря, то они попали под удар пехоты. И точно так же их постепенно сминали в течение 1941 года. По существу, оборона была взломана и здесь был интересный момент в первый день войны—естественно советское командование начало выдвигать резервы. Самым сильным резервом был 3-й механизированный корпус, особенно его 2-я танковая дивизия, хорошо обученная, с 50-ю новыми Т-34 и КВ, по документам проходят несколько «тридцатьчетвёрок», реально в дивизии было полсотни КВ-1 и КВ-2. И она выдвигалась на наметившееся направление удара немцев, хотя его ширину и силу тогда ещё в штабе фронта недооценивали, и Манштейн, командующий тогда 56-м корпусом, в этом возможно проявляется характер полководца, подходит, движется вглубь советской территории, не встречая большого сопротивления, мимо него проносится масса танков и автомобилей, он терпеливо ждёт, когда они пройдут мимо в направлении на Рассейняй и затем, за их спиной, двигается уже в направлении на Даугавпилс. Сутью приграничного сражения в Прибалтике являлось сражение у Рассейняя между советской 2-й танковой дивизией и немецким 41-м моторизованным (танковым) корпусом. Причём надо сказать, что немцы развернули практически все свои силы на советскую 2-ю танковую дивизию.
Дивизия должна была нанести контрудар во фланг наступающим по оси на Шауляй немцам, но фактически произошёл встречный танковый бой между советской 2-й танковой и немецкой 6-й танковой дивизиями. Вообще, немецкой привычкой было наступать вдоль крупных магистралей, но поскольку с магистралями на территории Советского Союза было туго, многие командующие танковых групп использовали в том числе просёлочные дороги. 1-я немецкая танковая дивизия ломилась на Шауляй, а 6-я немецкая танковая дивизия шла ей параллельно по просёлочным дорогам. С одной стороны, это прикрывало фланг, с другой, это нагружало коммуникации. Немецкий ас танковой войны, Клейст, всё же предпочитал свои подвижные соединения в такую ситуацию не загонять, он предпочитал, чтобы они шли в затылок друг другу по хорошей дороге. Но, естественно, любые решения имеют право на существование. В конкретном случае под Рассейняем советская танковая дивизия выходит на исходные позиции для контрудара и сталкивается с противником.
Традиционно, история в Рассейняйском сражении сводится к бою одного КВ, как считают, с целой танковой группой. На самом деле, КВ всё же было полсотни, также лёгкие танки 30-х годов, но история с танком КВ под Рассейняем полностью подтверждается документально с обеих сторон. Оставшиеся машины бились с основной массой 6-й танковой дивизии и для немцев это стало большим сюрпризом, наличие танков, которые не пробиваются противотанковой артиллерией, но тем не менее за счёт ввода в бой зениток им удаётся отразить этот удар, но этот шок от столкновения с советскими тяжёлыми танками заставляет их развернуть крупные силы, то есть фактически весь 41-й моторизованный (танковый) корпус—и 1-я танковая дивизия, элитная, покорительница Франции и 269-я пехотная дивизия набрасываются на советскую 2-ю танковую дивизию.
Это было нетипично для немцев. Чаще всего они продолжали рваться вперёд, оставляя заслоны, причём иногда даже идя на угрозу окружения. В конкретном случае, под Рассейняем, это в какой то мере можно назвать их ошибкой, они споткнулись о советскую 2-ю тд, поскольку позволили остаткам советской пехоты отходить в направлении Риги и, по сути, это предопределило дальнейший ход событий, более тяжёлый для немцев бой с остатками 8-й советской армии, которая оборонялась в Прибалтике под ударами 4-й танковой группы уже в Эстонии. Борьба там продолжалась до эвакуации Таллина, до конца августа 1941 года.
В принципе, если бы немцы не разворачивались на этот стальной таран 2-й танковой дивизии, то они могли добежать до переправ через реку Даугаву и перехватить пути отхода советской пехоты. А так, этого не получилось и, собственно, с самого начала, в том числе в Прибалтике, советские танковые войска, эти танки, построенные до войны, стали стальным щитом страны. Они притягивали на себя противника, они наносили ему потери, потому что, так или иначе, танки выступали как эффективное средство борьбы.
На соседнем участке, где был 12-й мехкорпус на лёгких танках, его 28-й танковой дивизией командовал Иван Данилович Черняховский, тогда полковник, всего-навсего командир дивизии, к сожалению погибнет в Восточной Пруссии, будучи командующим фронтом. И лёгкие танки, которые постоянно наносили удары по немецкой пехоте, они её сдерживали, заставляя не идти в походных колоннах, постоянно быть готовыми к контрударам. И в сумме это позволило советским войскам худо-бедно отходить к Риге. В Риге вспыхнуло антисоветское восстание. Конечно, против немцев Красной Армии было тяжело, но против каких-то повстанцев с винтовками это всё работало на УРА. Восстание подавили до того, как до Риги успел дойти передовой отряд немцев. Видимо, это было согласованное действие, что называется, приходит передовой немецкий отряд и его встречают с цветами. Эта встреча с цветами не получилась, хотя немцы увидели через реку обгорелый город со следами боёв с повстанцами.
Традиционно, советское командование планировало танковыми дивизиями ударить с двух сторон, но недооценили ширину удара и, главное, кто его составляет. Лёгкие танки 23-й и 28-й советских танковых дивизий упёрлись в немецкую пехоту. Этот заслон из немецкой пехоты защищал 4-ю танковую группу от того, чтобы до неё доехали ещё какие-нибудь советские танки. С другой стороны, он, этот заслон, имел самостоятельную ценность, они тоже двигались вперёд, но вынуждены были постоянно переходить к обороне. Да, им было легко биться с советскими лёгкими танками, они легко их поражали своими 37-мм пушками-колотушками. БТ и Т-26 были лёгкими целями, но для того, чтобы всё это применять, требовалось идти в колонне, которая ощетинилась, которые по первому сигналу, у немцев это были фиолетовые ракеты, сразу превращаются в «ежа» и отбиваются. Естественно, это гораздо менее подвижная конструкция, чем маршевые колонны, которые идут победным маршем, получая цветы от местного населения. Вот это вот движение маршем, оно не получилось.
Тем не менее, у немцев в Прибалтике был весьма результативный бросок к Лиепае, вдоль побережья, причём частично это происходило на велосипедах. У них был велосипедный батальон, который по приморской дороге нёсся на Лиепаю. Там сидела советская 67-я стрелковая дивизия и, оборона Лиепаи, опять же, это одна из советских легенд и эта легенда подтвердилась, что да, действительно, была упорная оборона города, сумели прорвавшихся в порт немцев отбросить назад, причём морской батальон, который был придан немецкой 291-й пехотной дивизии, в буквальном смысле, бежал с поля боя. Но оборону Лиепаи мы будем раскрывать отдельно.
Но большой неприятностью для Красной Армии стал прорыв Манштейна, который деликатно пропустил мимо себя кавалькаду с танками. Он мог, конечно, героически выскочить вперёд и тогда было бы сражение не под Рассейняй, а под какой-нибудь Ариогалой и его чешские танки гибли бы под ударами советских КВ, но он предпочёл пропустить противника и двигаться дальше. В принципе, он прошёл мимо фланга 8-й советской армии и вышел к важному узлу дорог и переправам—к городу Двинску, он же Даугавпилс. Причём, немцы использовали в захвате мостов этого города «Бранденбург-800», то есть военнослужащих, которые одевались в униформу Красной Армии. Надо отметить, что униформу и автомашины захватывали у тех же военных строителей. Действовали с немецким перевязанным командиром, владеющим русским языком, атаковали мосты и сумели обманом, этим использованием советской униформы, предотвратить взрыв моста. Взрыв шоссейного моста «бранденбургами» был предотвращён полностью, а железнодорожный мост был взорван частично, но, тем не менее, он в целом сохранился и это позволило немцам захватить плацдармы, это был выход в тыл советской группировке в Прибалтике. То есть, отсекли 8-ю советскую армию от 11-й советской армии. Прекрасно было понятно, что с плацдарма на Западной Двине можно было разойтись веером и отрезать пути отступления советской пехоте.
И гарнизону в Лиепае сказали прорываться, они прорывались, хотя может её и стоило оборонять. Тем не менее в Прибалтике находилась самая слабая по численности советская группировка, которая получила удары двух танковых групп. Это 4-я танковая группа Гепнера и 3-я танковая группа Гота. В итоге они выскочили на шоссе, бились с разрозненными советскими группами, но в целом это был быстрый прорыв вперёд. Вообще говоря, максимум суточного продвижения, который достигался, как правило, механизированными соединениями, был около 100 километров в сутки. В принципе, они этот темп не превысили, но были к нему близки, в некоторые дни он достигался.
Ещё одной главной большой проблемой для соседнего Западного фронта, ставшего из Западного Особого Военного Округа—это был прорыв на Вильнюс 3-й танковой группы. Собственно, если 125-я стрелковая дивизия сидела на укреплениях, то 11-я советская армия на Вильнюсском направлении находилась в летних лагерях, у границы были отдельные батальоны и поэтому снести их совместным ударом танков и пехоты не составляло для немцев труда. У немцев здесь было подавляющее превосходство и в танках, потому что на этом направлении советских танков было мало, это не Украина. И здесь сыграл политический момент. В районе Алитуса находилась советская 5-я танковая дивизия—50 «тридцатьчетвёрок», в принципе серьёзная сила, но буквально в последние часы перед войной эту дивизию снимают из-под Алитуса и отправляют занимать оборону на широком фронте, в том числе на случай, если будет антисоветское восстание в Литве. Это была практически роковая ошибка.
Потому что так она сидела довольно плотно в Алитусе. Представим себе—немцы подходят к городу, встречают полновесную советскую танковую дивизию, где 50 «тридцатьчетвёрок». Что бы не говорили—это сила. Но так получилось, что дивизия уходит. Где-то пытается занимать оборону на широком фронте и контролировать территорию. Уже в середине дня 23 июня немцы выходят к Алитусу и захватывают мосты. Немцы сами говорят о том, что у командира отряда НКВД, который его оборонял, был приказ взорвать мост, но через некоторое время. И это некоторое время не наступило. Они захватывают мост, они захватывают Алитус и тут 5-ю танковую дивизию возвращают обратно и она оказывается в противоположной ситуации, чем в той, в которой она могла теоретически встретить первый день войны. Она вынуждена была атаковать немецкий плацдарм. Естественно, результативность оказывается более низкой.
Что интересно, в документах 3-й танковой группы этот мост заснят со всех сторон, то есть они были заранее готовы к тому, чтобы хватать это мост, кроме того, заняли населённый пункт Меркене, тоже ещё одна переправа и, тем самым, выйдя к Вильнюсу, группа Гота нависла над соседней Белоруссией, над Западным фронтом и стала большой головной болью, при том, что немцы действительно планировали поворачивать в сторону Минска.
При этом, переходя к Белоруссии, следует сказать, что, что командующий Западным Особым Военным Округом генерал Павлов, который стал командующим Западным фронтом, он оказался в очень тяжёлом положении. Рядом была разграничительная линия с Прибалтикой, за которой он не мог ничего контролировать. Он видел, что там прорываются крупные силы немцев, но недооценил глубину удара немцев. Он, сам танкист, считал, что немцы ударят, но ударят максимум на Лиду и где-нибудь на полпути между Белостоком и Минском попробуют нас заключить в «котёл». Никто не думал, что они ударят на большую глубину. Хотя позднее танковые корпуса и танковые бригады Красной Армии, во второй половине войны, вполне действовали в тех же масштабах.
Что стало вообще лейтмотивом приграничного сражения? Во Франции французы методично и медленно собирали силы, вот мы соберём всех, все будут готовы и дружно и по сигналу пойдут в бой. В итоге сбор затягивался надолго и контрудар запаздывал. Особенностью Красной Армии была быстрота в нанесении контрударов, реакция, конечно, была не молниеносной, понятно, что были проблемы и со связью и с маршами, но тем не менее, что стало для немцев неприятным сюрпризом—это быстрая реакция на занятие плацдармов. Сразу же начинали сыпаться контрудары. Эти контрудары, так или иначе, сдерживали продвижение вперёд. Да, 5-я советская танковая дивизия неудачно таранила плацдарм противника, причём немцы собрали в районе Алитуса к концу дня 22 июня 1941 года две танковые дивизии, включая элитную 7-ю дивизию-«привидение», которой командовал Роммель во Франции, это больше 400 машин, они обладали в этой точке большим преимуществом и шансов их сбить с этого плацдарма, имея пусть даже полсотни «тридцатьчетвёрок», а остальные БТ и Т-28, не было и немцы пошли дальше. Артиллерии, танков и мотопехоты было достаточно, исходя не из конспирологии, а обычного соотношения сил, чтобы прорваться с этого плацдарма и двинуться дальше.
Вообще, танкисты, пожалуй, были мотивированной частью Красной Армии, опять же, из промышленных рабочих, именно танкисты нанесением ими контрударов сильно влияли на ситуацию. А так, 5-я танковая дивизия была рассечена на несколько частей и, к сожалению, довольно рано умер командир дивизии, который мог бы многое рассказать. Но так или иначе, фронт в Прибалтике рухнул и сплошного фронта не было, советским частям удавалось отходить по нескольким направлениям—на север, к Риге и далее в Эстонию. Второе направление отхода—это между двумя танковыми группами отходила 11-я советская армия на северо-запад и, в принципе, из тех, кто выдержал удар немецкой пехоты, формировалась эта связка между Западным и Северо-Западным фронтами.
Но самый сильный удар последовал всё же в Белоруссии. Для немцев, конечно, Прибалтика и Ленинград были приоритетными направлениями, то есть танковая группа в Прибалтике в направлении на Ленинград, как центр военной промышленности, но главные силы Красной Армии, как они считали, это всё же Западное направление. И под Гродно, на стыке Западного и Северо-Западного фронтов, немцы собрали самую мощную артиллерийскую группировку. Там находилась артиллерия, которую у нас принято называть особой мощности—это 240-мм, 305-мм, 355-мм, включая дальнобойные орудия, там не было танков, но было огромное количество тяжёлых орудий, которые могли сметать всё на своём пути. И именно наличие большого количества артиллерии РГК предопределило ошибку в оценке этой группировки.
Слышали, что там ревут двигатели, думали танки. И Павлов действительно считал, что под Гродно танки, что вполне логично. То есть, удар на вполне разумную по советским меркам глубину, что ударят от Гродно на юг, отсекут советский белостокский выступ. И Павлов, получив первые донесения от войск, что под Гродно появились тяжёлые танки, непробиваемые 45-мм артиллерией, это были Sturmgeschutz , пехотные, бросил туда свой главный резерв. У него был главный козырь, находившийся в районе Белостока, 6-й механизированный корпус, почти тысяча танков, из них 350 КВ и Т-34, причём, надо сказать, что «накачали» его «тридцатьчетвёрками» буквально в последние недели перед войной. То есть он получил «тридцатьчетвёрки» новейших серий, в общем, его разворачивают на Гродно.
Вообще, говорят—набитые войсками Белостокский и Львовский выступы. Никакой набитости войсками там реально не было. Везде, по всей границе было одно и тоже—в среднем 30 км на дивизию. Понятно, что были участки местности, трудные для наступления, лесистые, в районе Карпат, где вообще могли на 70 км растягиваться, но в среднем 30 километров. И это было большой проблемой для Красной Армии, что танковые группы—это «паровые катки», которые рвались на главных направлениях, но между ними была немецкая пехота, которая обладала достаточной силой удара, чтобы эту дивизию на 30 км сбивать с позиции.
Советскую дивизию сбивают с позиции и приходится восстанавливать положение с помощью танков, причём 6-й мехкорпус пришлось раздёргивать, чтобы встать заслоном как раз в Белостокском выступе, потому что немецкая пехота шла к Неману и была опасность, что она дойдёт до Белостока, захватит склады и, собственно, о контрударе вообще не будет речи. Поэтому нужно было ставит какие-то заслоны, раздёргивать танки на части и этот контрудар под Гродно, он проводился в основном танками, мотопехоту пришлось задействовать во всевозможных заслонах от немецкой пехоты. Немцы встретили контрудар под Гродно ударами с воздуха, были поставлены на прямую наводку зенитки, последовали удары немецкой тяжёлой артиллерии. Опять же, там была плотная масса немецкой пехоты.
Что такое немецкая пехотная дивизия? Это 16 000 человек. То есть под Гродно им под силу было отбиться от нескольких сотен советских танков, просто воспрещая, опять же, продвижение советской пехоты. Танки идут вперёд, за ними сдерживаемые шквалом огня и пулемётов никто не идёт, они вынуждены останавливаться и возвращаться. Эти удары были отбиты.
Но, тем не менее, через всё приграничное сражение «красной нитью» проходит тема срыва первоначального немецкого планирования. Немцы действительно хотели ударить от Гродно пехотой, пересечь шоссе, ведущее от Белостока на Минск и отсечь тех, кто действительно сидит в Белостокском выступе. Они не смогли. То есть, прямым текстом пишется в документах корпусного звена, что мы(немцы), вынуждены были перейти к обороне и не выполнили те задачи, которые перед нами(немцами) ставились. Результат от контрудара всё же был, но тут вопрос шёл о том, насколько было разумно использовать тот резерв именно там.
Самая большая опасность для Павлова исходила из района Бреста. Но это мы сейчас знаем, что она была там. Товарищ Павлов, находясь в штабе фронта, в Минске, он не обладал теми знаниями, которыми обладает, что называется, каждый школьник. Он не знал, что под Брестом Гудериан.
Обсуждая ситуацию в Белоруссии, необходимо сразу встать на место советского командования и представить, что Гудериана под Брестом нет. Потому что для этого надо было хотя бы выявить движение танков. Ввиду удара авиации немцев по аэродромам, воздушная разведка практически выключена.
Брестская крепость—это вообще своеобразное место. Иногда говорят, вот располагали войска близко от границы, но Брестская крепость—это отличные казармы. Например, 6-й мехкорпус ехал в войска, людей поднимали из конюшен, перестроенных в казармы. Поэтому, Брест и Брестская крепость—это, с одной стороны, подарок судьбы, с другой близко, у границы. Была большая опасность, что успеют ударить до того, как выведем войска. Действительно, к сожалению, так сложились обстоятельства, включая прерывание связи с Брестской крепостью, что не успели вывести войска из крепости, их там находилось много, больше, чем рассчитывали немцы, но они оказались там в ловушке. В итоге, справа и слева от крепости пустота. Через эту пустоту прорываются немецкие танки. И самое главное—некому доложить о том, что это именно танки, ни людям, которые попали под эти удары, ни с воздуха.
Собрав мощнейшую группировку под Гродно, немцы на Брестскую крепость нацелили не самую мощную свою артиллерию. Да, там были «Карлы», которые 600-мм, стреляют снарядами 2 тонны, теоретически способны сравнивать Брестскую крепость с землёй. Но они были нацелены на бетонные ДОТы, а по самой Брестской крепости стреляли реактивные миномёты, причём в основном зажигательными снарядами и обычная артиллерия 150-мм и 210-мм.
Крепости, построенной из фортификационного кирпича—это как слону дробина. Был мощный удар по крепости, море огня, всё, что было снаружи, включая лошадей, трактора, даже танки—горит, ад. Но находящиеся в казематах войска оказываются для этого шквала огня неуязвимыми. Кто-то прорывается из крепости, а кто-то даёт бой. И штурм Брестской крепости немцами срывается. Часть сил изолируется в клубе-церкви, а так, немцы здесь, впервые на советско-германском фронте получают приказ отходить. Собственно, Брестская крепость оказалась первым местом, где немцы не просто остановились, а вынуждены были отойти на исходную, потеряв двух командиров батальонов.
ПРОДОЛЖЕНИЕ УЖЕ СКОРО....
*******************************************************************************
*******************************************************************************