В чем только ни обвиняли Репина: во «всеядности» в творчестве, в поверхностности и отсутствии глубины, в легкомыслии и перескакивании с одних взглядов на другие, в заискивании перед власть имущими, в антипатриотизме. Если не вдаваться в подробности и смотреть поверхностно, все эти обвинения действительно могли бы показаться правдивыми. Но стоит немного заглянуть за внешние проявления и попытаться копнуть чуть глубже, как станет очевидно: более убежденного и искреннего художника сложно отыскать. А его бесконечно трансформирующееся творчество — всего лишь отражение бесконечной изменчивости самой жизни.
Человек широких взглядов
Современники восхищались способностью Репина жадно впитывать знания. Его любовь к самообразованию проявилась еще в годы обучения в Академии искусств — именно там он познакомился с Иваном Крамским, и его образованность произвела на Репина сильное впечатление: «Как он много читал, как много знает! Мне все осязательнее становилось мое собственное невежество, и я впадал в жалкое настроение». Будучи учеником факультета изобразительных искусств, Репин серьезно задумывался о том, чтобы обучаться классическим наукам — физике, химии, астрономии — просто так, для расширения общего кругозора. Такая тяга к познанию порождала широту взглядов. А человеку широких взглядов намного легче впитывать новое, объединять разнонаправленное, адаптировать одно к другому.
Социальная критика
Современники Репина часто видели в его картинах критический посыл. Дескать, изображениями неприглядной действительности он пытался изобличить пороки общества, указать всем порицающей кистью, как неприглядны некоторые стороны русской жизни. Так было с «Бурлаками на Волге», в которых министр путей сообщения углядел брошенный в его сторону камень и обвинил Репина в антипатриотизме: «Да ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю и скоро о нем не будет и помину!» Дескать, хотите за границей показать, как плохо у нас здесь обстоят дела. Однако никакого назидания в «Бурлаках» не было, об этом говорил и сам Репин. Картину высоко оценил великий князь Владимир Александрович и приобрел для личной коллекции.
Бывало, незаслуженная критика в сторону Репина была вызвана случайным стечением обстоятельств. Художник очень дорожил дружбой со Львом Толстым и создал много его портретов. Один из них — «Л.Н. Толстой босой», который Репин написал в несколько этапов и закончил только спустя 10 лет после начала работы. К этому времени граф активно развивал идею «опрощения», схождения в простые люди. Носил крестьянскую робу, пахал в поле и ходил босиком — чтобы быть ближе к народу. Примерно таким его вспоминали современники, а Репин своим портретом уловил неординарный характер писателя. Правда, в момент, когда картина была готова и впервые выставлена, у Толстого произошел серьезный конфликт с православной церковью (после которого писателя отлучили от церкви). Его образ сразу стал крайне непопулярен и вызывал много противоречий у публики. Своим портретом, выставленным в неподходящий момент, Репин случайно попал в болевую точку. Картина внезапно стала центром притяжения не совсем здорового внимания, предметом негодования зрителей. Сначала дружба, а потом такая провокация — как это можно было истолковать?
Заискивание перед властями
Во времена политических катаклизмов сложно быть «хорошим» для всех — особенно если ты известный художник, который пишет картины на злободневные темы. Репин никогда не лез в политику и не пытался что-то кому-то доказывать: он просто писал тех людей, которые были у власти, в той обстановке, которая их окружала. Конечно, мнение о тех или иных фигурах он имел, но в своем творчестве старался делать безоценочный срез реальности. Например, он высоко ценил политику Александра III, но был категорически не согласен с линией Николая II. Да, он действительно написал несколько его портретов по заказу государства, но при этом открыто называл императора «высокомордием» и «гнусным варваром»; мечтал о том, чтобы власть Николая II («эта мерзость») поскорее рухнула.
Другие знаменитые картины, которые Репин написал по госзаказу, — «Прием волостных старшин Александром III во дворе Петровского дворца в Москве» и «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года в день столетнего юбилея со дня его учреждения». За эти полотна художнику прилично досталось от современников. Последняя представляет собой не только прекрасный образец изобразительного искусства, но и исторический документ: на холсте собрались все главные политические деятели того времени. Каждый из них встречался с Репиным лично и позировал для максимальной достоверности, в том числе нелюбимый им Николай II. Полученные за это полотно деньги Репин отправил на развитие флота.
Несогласие с политикой Николая II подвело Репина к увлеченности большевистскими и революционными настроениями. И до тех пор пока революция по-настоящему не произошла, Репин смотрел на нее с большой надеждой, видя в ней возможность для «освобождения и обновления».
Однако, когда все случилось, художник достаточно быстро осознал, что произошедшее обновление власти — совсем не такое радостное событие, как ему ранее казалось. Значит, опять «переключился», опять дал повод для обвинений в непоследовательности. Но ведь вместе с ним такое разочарование испытывала половина страны. И когда новый режим принялся творить беспредел — о чем Репин написал картину «Большевики» (другое название — «Солдаты Троцкого отнимают хлеб у мальчика»), — художник в очередной раз продемонстрировал верность давно озвученным принципам: «Всеми своими ничтожными силенками я стремлюсь олицетворить мои идеи в правде; окружающая жизнь меня слишком волнует, не дает покоя, сама просится на холст».
Непоследовательность во взглядах
В 1890-х годах Илья Репин «метался» между художниками-декадентами из объединения «Мир Искусства» и своими старыми товарищами, представителями отмирающего передвижничества: Стасовым, Серовым, Мясоедовыми и другими. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Будучи профессором искусства, он то восхищался новаторством и свежестью взглядов декадентов, то снова становился на сторону художников-академистов. Современники очень сетовали на такую непоследовательность во взглядах художника и задавались вопросом: «Все вранье и притворство или полное понижение и бессознательность?» Александр Бенуа тем не менее писал: «он все еще полон жизни; он продолжал говорить и писать обо всех и всем с прежней юной непосредственностью и абсолютной искренностью».
Для искусства это были сложные времена, в которые все менялось настолько стремительно, что разобраться, что происходит, было очень сложно. И Репину также приходилось лавировать в постоянном потоке меняющихся событий и мнений. Он понимал, что его отношение к происходящему все время трансформируется: сначала ему что-то не нравилось, потом он в этом разочаровывался — и наоборот. Проиллюстрировать это можно историей отношений Репина с финским художником Аксели Галлен-Каллела.
Репин долгое время не признавал таланта Галлен-Каллела и резко его критиковал: «Это образчик одичалости художника. Его идеи — бред сумасшедшего, его искусство близко каракулям дикаря». Однако спустя тридцать лет Репин признался, что был неправ: «...Я теперь без конца каюсь за все свои глупости, которые возникали всегда — да и теперь, часто на почве моего дикого воспитания — необузданного характера... И вот... Аксель Галлена я увидел впервые (то есть его работы) на выставке в Москве в 1881 году. А был я преисполнен ненавистью к декадентству; оно меня раздражало... как самые нелепые, фальшивые звуки во время какого-нибудь великого концерта... (вдруг какой-нибудь олух возьмет дубину и по стеклам начнет выколачивать в патетических местах...). И вот я, в этаком настроении, наткнулся на вещи Галлена в Москве... А эти вещи были вполне художественные... <...> А потом, будучи в Гельсингфорсе, я познакомился с его работами... и... готов был провалиться сквозь землю... Это превосходный художник, серьезен и безукоризнен по отношению к форме. Судите теперь: есть отчего, проснувшись часа в два ночи, уже не уснуть до утра — в муках клеветника на истинный талант... Ах, если бы вы знали, сколько у меня на совести таких пассажей!!!»
Эволюция взглядов
Взгляды и убеждения Репина эволюционировали до самой глубокой старости. Он все время был в поисках духовной и художественной истины, а его кисти — в поисках единственно правильной формы для изображения. Но одно убеждение не менялось никогда и проходило через всю его жизнь — это была любовь к искусству. «Искусство я люблю больше добродетели, больше, чем людей, чем близких, чем друзей, больше, чем всякое счастье и радости жизни нашей. Люблю тайно, ревниво, как старый пьяница, — неизлечимо. Где бы я ни был, — оно всегда и везде в моей голове, в моем сердце, в моих желаниях — лучших, сокровеннейших».
Больше историй о жизни и творчестве Ильи Репина читайте на страницах нашего специального проекта — Репин: мифы и реальность . Проект был подготовлен весной 2019 года к старту грандиозной выставки художника в Государственной Третьяковской галерее, давним другом и партнером которой является банк ВТБ.