Многих зрителей культового истерна «Белое солнце пустыни» наверняка смутил один момент: в терроризирующей Каракумские пески банде Черного Абдуллы немало лиц совсем не стереотипно азиатских.
В окружении Абдуллы хватало людей и вполне великорусского вида – вспомнить хотя бы Аристарха, которому курбаши поручил «договориться с таможней», и еще нескольких мелькающих в кадре казаков в папахах и фуражках. Или явного белогвардейца подпоручика Семена, который эпично слил задание добыть у Верещагина гранаты...
Аналогичная история возникает в прологе фильма примерно тех же лет – «Корона Российской империи, или Снова неуловимые». Орду басмачей, грабящих поезд с хлебом голодающим Поволжья, там закулисно возглавляет черт знает как перебравшийся в Туркестан из Крыма полковник Кудасов.
А ведь есть еще и сериал 80-х "Государственная граница", где к шайке басмачей, набегающей в красный Таджикистан из некрасного Афганистана, присоседилась парочка эмиссаров РОВС из Парижа... В общем, в советских историко-революционных экшнах за халатом восточного разбойника нередко скрывался золотой погон.
Может показаться, что это лишь пропагандистский трюк, демонстрирующий зрителю единство мировой контры по «принципу амальгамы» – когда собираются в книжке про шпионов, скажем, офицер Колчака, штурмбанфюрер СС и агент ЦРУ и соображают на троих, как ловчей строить козни рабочим и колхозницам.
Так до недавнего времени думал и я. Пока чисто случайно, из нездорового любопытства, не обратил внимание на хроники гражданской войны в Закаспии и не понял, что не все так однозначно.
Война пришла в пески нынешнего Туркменистана (тогда Закаспийской области) в июле 1918 года, когда рабочие Закаспийской железной дороги в Ашхабаде взбунтовались против мобилизации на белочешский фронт. Местные Советы, где тон задавали эсеры и меньшевики, отложились от красной Москвы и создали Закаспийское временное правительство при поддержке туркменской племенной знати и англичан.
Закаспийскую власть охраняло маленькое, но разношерстное воинство - состоящее из русских мобилизованных (на этот раз "своими"), туркменских всадников, армян-дашнаков, английских солдат из метрополии и даже индийцев-сипаев.
Русской частью этой армии командовал генерал Ипполит Савицкий (1863 - 1941).
Осенью 1918 года Савицкий направился в далекий Екатеринодар, искать помощи у пробивавшейся к Каспийскому морю Добровольческой армии и ее командующего Деникина. Весной 1919 года он возвратился в Ашхабад с полномочиями главы всех антисоветских сил региона и с подкреплением из терских казаков и горцев. После ухода англичан в апреле 1919 года (только в Красноводске гарнизон задержался до августа) Закаспий окончательно перешел под контроль белого юга.
9-тысячная Туркестанская армия Савицкого поначалу наступала на восток, к красному Ташкенту, довольно бодро, взяв Мерв и Кушку. Но с мая началась полоса поражений от превосходящих числом советских войск. К тому же Закаспий был для юга России задворками, получавшими подкрепления и боеприпасы в последнюю очередь, и переводили туда самые бросовые офицерские кадры - лучшие были нужны на Дону и Днепре.
В конце мая большевики вытеснили войска Савицкого из Мерва, в июле - из Ашхабада, в феврале 1920 года пал Красноводск. Туркестанская армия сменила трех командующих, но это не помогло - она была почти полностью уничтожена.
На севере армию Савицкого поддерживал гораздо более колоритный персонаж - Джунаид-хан Хивинский, он же Мухаммед-Курбан Сердар. Выходец из знатной семьи туркменского племени йомудов, он буквально вырос в седле и с кинжалом. Сердар, как уважающий себя вождь кочевников, то грабил корованы и бунтовал против Хивы, то заключал с ханом взаимовыгодное соглашение.
В 1918 году хан Асфандияр назначил Мухаммед-Курбана, ставшего к тому времени неформальным лидером хивинских туркмен, командующим войсками ханства - о чем вскоре пожалел. Джунаид низложил и приказал убить Асфандияра, поставив на престол свою марионетку, и стал фактическим владыкой Хивы, т.е. всей нижней Амударьи и окрестных Каракумов - при этом не умея ни читать, ни писать.
Джунаид-хан попытался возвратить Хиве правый берег Амударьи, еще в 1870-х отошедший под прямое русское правление, но ему удалось отжать у советского Туркестана только небольшую полоску земли с городами Чимбай и Нукус - да и то при поддержке казаков, во главе со штабс-капитаном Коноплевым влившихся в хивинское войско. С другой стороны, до 1920 года, когда красный Туркестан воссоединился с РСФСР, командование в Ташкенте не смогло забороть хана своими силами и заключило с ним перемирие. Так до окончания гражданской войны в регионе установился шаткий паритет.
Во внутренней политике Джунаид-хан поддерживал "нормальный уровень средневекового зверства". Ходил даже слух, что он завел во дворце бассейн с гигантскими сомами, которым скармливал узников, но подтверждений этому я не нашел.
Во внешней политике хан пытался навести мосты не только с представлявшим белый юг Савицким, но и с уральскими казаками и Колчаком. В октябре 1919 года в Хиву из колчаковского Омска прибыла военная миссия полковника Худякова. АдмиралЪ также перебросил на помощь хану отряд в 130 казаков и девять офицеров при скорострельной пушке и девяти пулеметах.
Но было поздно - в октябре под белой Сибирью уже горела земля, да и Красная армия взялась за хана всерьез, привлекая на свою сторону враждебных ему туркменских вожаков. Зимой 1919-20 разгорелась битва за Хиву, которую хан в конце концов проиграл и 29 февраля 1920 года утек в Каракумы.
До 1922 года Джунаид оставался в туркменских песках со своей кочевой армией, в которой, скорее всего, застряла-таки часть связавших с ним судьбу русских. Могли прибиться к нему и выжившие остатки Туркестанской армии Савицкого. В 1922 году хан ушел в Иран, но продолжал набеги на СССР, прорываясь аж до Амударьи и штурмуя крупные города - а отойдя от дел, посылал в набеги своих верных курбаши. Скончался хан уже в 1938 году в своей ставке в Афганистане, под Гератом.
Можно ли назвать Джунаид-хана прототипом Черного Абдуллы? Пожалуй, лишь сильно отчасти. Хан принадлежал к племенной знати йомудов, а Абдулла "из простых собак, не из породистых" - их с небогатым Саидом отцы были друзьями.
Но истории Джунаид-хана и Туркестанской армии показывают нам: офицеры и белоказаки в союзе с курбаши - вполне себе реальность. Семен и Аристарх могли попасть в пустыню с хивинским делателем королей, а могли отбиться от отступающих отрядов Закаспийской области и податься в порученцы к Абдулле, чтобы хотя бы не умереть бесславно от голода и жажды.
На самом деле антикоммунистические силы России не раз пытались договориться о совместной борьбе с Советами, но если в европейской части страны это кончалось ничем из-за столкновения патриотизмов, например, Юденича с Маннергеймом или Пилсудского с Деникиным, то в отсталой Средней Азии местные лидеры, слабо отягощенные национальной сознательностью, легко шли на сделки со вчерашними завоевателями. Так, на другом конце Туркестана подходы к Колчаку искал и Мадамин-бек - архибасмач всея Ферганской долины.
В истории русской революции и Гражданской войны на самом деле масса эпизодов, остающихся для нас толком неизвестными - за пределами классических сюжетов о Корнилове-белочехах-Колчаке-Деникине-Врангеле и наиболее распиаренных интервенций. Постараюсь эти эпизоды своими скромными силами освещать и впредь.
До новых встреч с Негодяем!