Прошло несколько дней. Погода портилась, деревья как-то внезапно сбросили листву и стояли раздетые, приготовившись к зиме. У деревьев и людей всё наоборот: когда люди одеваются, деревья раздеваются. Когда деревья одеваются, люди раздеваются. Сейчас настало время раздетых деревьев и одетых людей. Снег уже несколько раз белыми хлопьями летел к земле, но при соприкосновении с землёй таял, не оставляя и следа.
Ира сидела за столом и делала уроки. Она очень старалась, ей хотелось обязательно поступить в институт, чтобы продолжить заниматься историей. Вдруг раздался звонок в дверь. Миша возился на кухне, у него что-то кипело, поэтому Ире пришлось встать и самой пойти открывать. За дверью стояла Ира Комарова. Она раньше никогда сюда не приходила.
— Привет, — сказала она. — Я кое-что принесла для вас. Возьмите!
Она протянула Ире большой прямоугольный предмет, как потом оказалось, завёрнутую в бумагу папку.
— Что это?
— Это несколько картин Клавы. Пусть они хранятся у вас!
— Спасибо! — сказала удивлённая Ира. — Вам не жалко отдавать? Это ведь такое сокровище! Семейное достояние!
— У нас много картин Клавы, — ответила Ира Комарова. — Вы тоже имеете право взять некоторые! Мы же теперь одна семья!
— Большое спасибо! — ещё раз поблагодарила Ира Журавлёва. — Ира, я вот о чём тебя хочу предупредить. Людка нашла в школьном музее портрет Миши. Она хотела забрать его себе, но я не дала.
— Я знаю, — ответила Ира Комарова. — Людка уже просила меня нарисовать копию портрета Миши с того рисунка и подарить ей. Но я отказалась. Я не очень люблю рисовать копии.
— Ты заходи! — пригласила её Ира Журавлёва. — Чаю попьём!
— Нет, спасибо! Мне в художественную школу надо идти, — ответила Ира Комарова. — Я просто зашла отдать картины.
Миша услышал из кухни, что кто-то пришёл, и вышел посмотреть. Увидев Иру Комарову, он очень удивился.
— Доброго здравья, Ирина Алексеевна! — сказал он.
— Привет, — ответила Ира Комарова. — А мы говорим о твоём портрете.
— О каком портрете? — удивился Миша.
— Оказывается, Клава нарисовала твой портрет, — объяснила ему сестра. — Людка нашла его и теперь привязывается к Ире, чтобы она написала копию.
— Мой портрет? — удивился Миша ещё больше. — А где он?
— В школьном музее, — ответила сестра.
— Нет, он здесь, — сказала Ира Комарова, достав из своей сумки тот самый портрет. — Миша, я считаю, что он должен быть у тебя! Бери!
Миша взял портрет и стал внимательно рассматривать его. Клава продолжала его удивлять! Теперь Миша был уверен, что это не последний сюрприз, обязательно будут новые.
— Я попросила бабушку забрать эту картину из школьного музея, — сказала Ира Комарова. — Она ведь принадлежит нам! Мне не понравилось, что Людка стала ей интересоваться, хватать руками. Не для неё это! Да и копию для неё я рисовать не буду. Мало ли, что ей придёт в голову? А вдруг она рассердится на Мишу и порвёт портрет или испортит? Я ей не доверяю!
— Да, ты права, — согласилась Ира Журавлёва.
Миша бережно положил свой портрет на письменный стол в комнате и вернулся к девочкам.
— Спасибо, Ира! — сказал он, пожав ей руку. — Ты снова принесла мне большую радость! А как ты вообще поживаешь? Что делаешь? Как дела в художественной школе?
— Хорошо. Мои работы взяли на выставку. Но я у Клавы не срисовываю. У меня свой стиль! — ответила девочка.
— Но училась-то по её картинам?
Ира Комарова улыбнулась.
— Да, конечно. Что уж тут скрывать!
— Давай всё-таки попьём чай, — предложил ей Миша.
— Ну хорошо, опоздаю немножко на занятия, сегодня можно, — ответила Ира Комарова, сняв куртку и сапоги. — Раз уж я приношу радость...
Миша налил всем чаю в красивые чашки, положил на тарелки конфеты и печенья.
— Интересно, что чувствует человек, у которого есть такая знаменитая родственника как Клава Белозёрова? — спросила Ира Журавлёва Иру Комарову. — Наверное, это приятно, можно гордиться! У вас такая известная семья! Вон Андрея Михайловича как в школе встречали! Директор была готова выполнить все его желания!
— Так то Андрей Михайлович! — сказала Ира Комарова. — Ему хорошо, он не рисует! Он совсем другой человек, и не похож на Клаву! Он больше на Мишу похож!
— А ты? — спросил Миша.
— А что я? Я рисую. Честно говоря, я бы с удовольствием имела какой-нибудь другой талант! Но получилось именно так, как у великой родственницы, к сожалению. И, как бы я ни рисовала, мои картины считают подделкой, потому что настоящие — это у неё. Я стараюсь, рисую хорошую картину. Ничем не хуже. А все спрашивают: "Это её?" Я говорю: "Нет, моя!" И каждый раз все разочаровываются. Никто меня не хвалит. Знаете, знаменитая родственница — это большая проблема. Особенно если мы занимаемся одним и тем же делом.
— А ты ей кто с точки зрения родства? — спросил Миша.
Ира Комарова задумалась.
— Наверное, клон, — ответила она. — Думаю, это наш Вовка постарался! Смотрите, и родинка на том же самом месте!
Ира подняла волосы и показала родинку над ухом.
— Невероятно! — произнёс Миша.
— Вовка?! Каким образом он это сделал? — удивилась Ира Журавлёва.
— Ой, они ещё и не то делают, — ответила Ира Комарова. — Скопировать генотип для них — это пара пустяков. И всё равно я это не она. И даже не её копия. У меня своя судьба и свои рисунки. Вот вы двойняшки, вы, наверное, знаете, что такое быть чьей-то копией.
— Нет! — хором ответили Миша и Ира. — Мы разные!
— Вообще нет ничего похожего, — добавил Миша.
— А вот мы с Клавой похожи, — грустно сказала Ира Комарова. — Ну всё, мне пора идти! Посмотрите, какие я принесла вам картины. Все оригиналы, ни капли подделки. Это Клава рисовала!
— А Софья Ивановна разрешила отдавать? — с тревогой спросил Миша.
— Конечно! — ответила Ира Комарова. — Вы имеете право на эти картины. Вы очень много для нас сделали! Спасибо вам!
Ира Комарова оделась и ушла.
— Что-то она недоговаривает, — сказал Миша своей сестре Ире. — Она клон?!
— С ней говорить сложно, она всегда такая, — ответила Ира. — Вроде хорошая девчонка, добрая, разговорчивая, но как речь зайдёт о её родословной, сразу выпускает иголки, как ёж, и начинает защищаться.
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Я никогда не играл в войну"