— Но люди? Кто-то может пострадать, если проблема не будет решена? — Я хотел понять, почему Зинаида Григорьевна сменила важный пост директора театра и выбрала место простого учителя.
— Да, людей всегда жалко. Но и я не хочу сесть за решетку. — И учительницу можно было понять.
Зинаида Григорьевна однажды обнаружила, что здание ее театра дышит буквально на ладан. Обваливающаяся штукатурка, «уставшие» перекрытия, которые ни разу не менялись с послевоенного времени, проблемы в коммуникациях – все здание пришло в упадок. Но денег на ремонт она не смогла выбить. Закрывать театр никто не позволил. Ведь деньги всегда нужны.
Она потратила год, обивая пороги различных начальников. Но так и не нашла ни денег, ни сочувствия. И однажды она поняла: в случае катастрофы, она будет крайней. Стоит ли идти на такие жертвы? Она написала заявление.
Теперь Зинаида Григорьевна преподает в нашей школе…
Конечно я могу ее понять. Спасать собственную шкуру – это естественно. Но вот только опасность разрушения и гибели людей от этого меньше не стала.
— Вы считаете, что в школе безопаснее? – я открываю папку со снимками, которые сделаны мной специально для директора нашей школы. Он сам попросил.
На снимках огромные трещины в стенах и старых колоннах под перекрытиями, щели в фундаменте.
Наш директор уже несколько лет бьется за свою школу, доказывая начальству, что ей необходим капитальный ремонт. Он идет снова и снова, но ответ по-прежнему – «нет денег». И он не пишет заявление, продолжая свою борьбу.
Через пару недель Зинаида Григорьевна исчезла. Она перевелась в новую школу, которую недавно открыли после капремонта.
Театр кстати отремонтировали, а школа все также стоит и держится на честном слове. Чем это закончится? Будет ли у истории со школой счастливый конец?
Буквально полтора года назад рухнула крыша в старой библиотеке. В этот момент в задании было пусто, и никто не пострадал. А может лучше было бы чтобы кто-то был там в этот момент? Например, те люди, которые принимают решения о выделении средств на ремонт.