Придворные короля Анри смеялись над нищим, который жил неподалеку от дворца. Они часто наблюдали, как он ковыляет у ворот или спит, укрывшись старым заплатанным одеялом. - Я лучше умру, чем буду спать под таким уродливым одеялом! Я лучше умру, чем буду носить такие старые башмаки! – восклицали они.
Однажды придворный по имени Жан уехал из дворца, чтобы встретиться с девушкой, в которую был влюблен. Когда он вернулся, уже наступил вечер и ворота дворца были заперты. Жан уговаривал привратников впустить его, просил не оставлять его ночевать на улице, ведь приближалась зима и было уже совсем холодно. Но привратники были непреклонны.
Жану ничего не оставалось, кроме как провести ночь у дворцовых ворот. Он лег на землю, укрылся своим тонким плащом и через некоторое время задремал. Вскоре он проснулся от того, что почувствовал, как его накрыло что-то очень теплое. Открыв глаза, Жан увидел, что нищий, склонившись над ним, укрывает его своим старым заплатанным одеялом.
- Вот, теперь не замерзнешь, - сказал нищий Жану и заковылял прочь.
Прошло время. Придворные все так же продолжали потешаться над нищим. И только Жан больше никогда не смеялся над ним.
Придворные короля Анри смеялись над нищим, который жил неподалеку от дворца. Они часто наблюдали, как он ковыляет у ворот или спит, укрывшись старым заплатанным одеялом. - Я лучше умру, чем буду спать под таким уродливым одеялом! Я лучше умру, чем буду носить такие старые башмаки! – восклицали они.
Однажды придворный по имени Жан уехал из дворца, чтобы встретиться с девушкой, в которую был влюблен. Когда он вернулся, уже наступил вечер и ворота дворца были заперты. Жан уговаривал привратников впустить его, просил не оставлять его ночевать на улице, ведь приближалась зима и было уже совсем холодно. Но привратники были непреклонны.
Жану ничего не оставалось, кроме как провести ночь у дворцовых ворот. Он лег на землю, укрылся своим тонким плащом и через некоторое время задремал. Вскоре он проснулся от того, что почувствовал, как его накрыло что-то очень теплое. Открыв глаза, Жан увидел, что нищий, склонившись над ним, укрывает его своим старым заплатанным одеялом.
- Вот, теперь не замерзнешь, - сказал нищий Жану и заковылял прочь.
Прошло время. Придворные все так же продолжали потешаться над нищим. И только Жан больше никогда не смеялся над ним.
