Хотя я согласен с другими респондентами в том, что абстрактное искусство нужно испытывать, а не обязательно постигать, я должен сказать, что многообразие картин Ротко совершенно потеряно для меня (и я был в зале, полном их в галерее Тейт). Чтобы уточнить, мы говорим об этом:
Для Ротко они имели духовное измерение - это из Википедии:
«Он хотел, чтобы его картины выходили за рамки абстракции, а также выходили за рамки классического искусства. Для Ротко картины были объектами, обладающими собственной формой и потенциалом, и, следовательно, должны рассматриваться как таковые. Чувствуя тщетность слов в описании этого явно невербального аспекта своей работы, Ротко отказался от всех попыток ответить тем, кто интересовался его значением и целью, заявив, наконец, что молчание «так точно». «Поверхности моих картин расширяются и выталкиваются во всех направлениях, или их поверхности сжимаются и устремляются внутрь во всех направлениях. Между этими двумя полюсами вы можете найти все, что я хочу сказать».
Для Ротко цвет - «просто инструмент». Многообразие и фирменные картины, по сути, являются тем же выражением основных человеческих эмоций, что и его сюрреалистические мифологические картины, хотя и в более чистой форме. Общим для этих стилистических нововведений является забота о «трагедии, экстазе и гибели».
Лично мне не удалось ничего превзойти, особенно эту дерьмовую юдоль слез, вглядываясь в их глубины (которые, как я подозреваю, были в основном сфабрикованы искусствоведом Робертом Розенблюмом)
Хотя все человеческие усилия по своей сути бесполезны и бессмысленны - или полны произвольного смысла, это слишком много, чтобы проглотить! И чертовски претенциозный. И все же Ротко, должно быть, нашел это полезным.
Однако я считаю картины Малевича, созданные примерно за 40-60 лет до Ротко, радикальными и совершенно великолепными:
«Малевич очень интересовался восточной философией и использовал ее как основу для работы. Он чувствовал себя очень похожим на Бога, потому что он тоже создавал вещи, которых никогда раньше не было. Он сказал: «То, что я создаю, не подчиняется и не подчиняется никаким законам природы». Вы можете взять его картины, такие как «Supremus No. 58», и повернуть их в любом направлении, и это абсолютно не повлияет на ваше понимание работы. Картина не подчиняется никаким физическим законам, в ней нет верха и низа, ею не управляет сила тяжести. Малевич считал, что это точно так же, как законы физики в космосе или во Вселенной ».
Хотя Белый квадрат, Красная площадь, Черный квадрат не имеют отношения к физическому миру, они прекрасно составлены, и это, по крайней мере, для меня, делает их трансцендентными.