На банкете в Кремле, посвященному Победе над фашизмом, без пяти минут генералиссимус поднял бокал за «долготерпение и верность русского народа».
Произнеся тост за «винтиков, без которых государственный механизм ни черта не стоит», вождь имел в виду не только солдат, прошедших от Москвы до Берлина, но и простых тружеников, обеспечивающих фронт всем необходимым.
В первые месяцы войны, когда враг с маршевой скоростью продвигался вглубь страны, все уцелевшие заводы были спешно эвакуированы за Урал, где в авральном порядке обустраивали производственные площадки.
Необходимо отметить, что план по постройке предприятий в восточной части Российской империи, предложил еще в начале XX столетия Алексей Мещерский, по праву получивший прозвище «русский Форд», но они не осуществились из-за начавшейся войны.
Тремя годами позже, не договорившись с большевиками, промышленник и финансист покинул Россию, чудом избежав расстрела.
Странно, но, объявив о всеобщей индустриализации, и, долгие годы ожидая угрозы со стороны запада, в Кремле не позаботились о создании промышленной базы в отдаленных районах страны – это пришлось делать только после начала фашистской агрессии.
Правда, после войны, желая выдать обидный промах за продуманную политическую линию в экономике, стали утверждать, что все заводы разместились на заранее приготовленных площадях.
На самом деле, большинство объектов нашли пристанище в самых неожиданных местах.
Например, ярославский автоматно-механический завод разместили на элеваторе, а московское предприятие стратегического назначения «Калибр» оборудовали в стенах оперного театра, где он выпускал продукцию до 1954 года.
Этот длинный список можно продолжать до бесконечности.
По вполне объективным причинам, рабочие, эвакуированные вместе с заводами, не имели возможность уехать вместе с семьями, так как места в эшелонах часто не хватало даже для оборудования.
Обосновавшись на новом месте, люди сумели наладить выпуск необходимой войскам продукции, не обращая внимания на бытовую неустроенность и скудный рацион.
Все понимали, что лозунг «Все для фронта. Все для Победы» это не пустые слова.
Теперь, когда война закончилась, миллионы людей, отдавших все свои силы, чтобы приблизить праздник «со слезами на глазах», вполне резонно надеялись на скорое возвращение домой и встречу с родными.
На деле оказалось, что их чаяния противоречат планам партии и правительства.
Курс на дальнейшую милитаризацию не позволяет труженикам страны Советов вернуться к мирной жизни, поэтому вводится уголовная ответственность за дезертирство с трудового фронта.
Наибольшего накала положение достигло в 1948 году, когда рабочие Челябинского тракторного завода написали коллективное письмо в Президиум Верховного Совета: «… наши семьи не эвакуировали вместе с нами. Сейчас война кончилась. Отпустите нас к нашим детям».
На ЧТЗ работали 6 тысяч ленинградцев, 4.5 тысячи харьковчан, 2 тысячи сталинградцев и 11 тысяч человек, мобилизованных из армии, ютившихся в переполненных бараках и обязанных вырабатывать установленный план любой ценой.
Такая же ситуация возникла на остальных предприятиях, эвакуированных в различные города Советского Союза.
Местные власти, исполняя указания из центра, только ужесточали режим, не реагируя ни какие просьбы или требования крепостного пролетариата.
Чкаловский горком партии, например, вынес на повестку дня заявление, подписанное несколькими тысячами рабочих, и постановил определить их позицию как «несознательную, содержащую в себе клевету на партийные и советские органы».
За такую резолюцию единогласно проголосовали все участники собрания, среди которых были и представители госбезопасности, пообещавшие выявить и примерно наказать «главарей из общего числа бунтовщиков».
Наряду с этим, власть не менее «чутко» реагировала на требования улучшить условия проживания и увеличить нормы питания. Высококвалифицированный рабочий Миасского автозавода в своем письме отобразил общую ситуацию с продуктовым обеспечением: «Кормить стали хуже, чем в войну. Миска баланды и две ложки овсяной каши – и это за сутки взрослому человеку».
Изучив схожие жалобы, директор завода организовал встречу с недовольными трудящимися и пристыдил их: «Вы – не советские люди. Советские люди много не едят».
Действие указа, предусматривающего уголовное преследование за попытку побега с эвакуированных предприятий, сохранялось до 1956 года.
Товарищу Сталину, равно как и его последователям, чрезвычайно понравилась, воплощенная большевиками в жизнь, идея рабского труда.
Особенно согревало душу то обстоятельство, что рабочий люд не надо сытно кормить и благоустраивать – вполне достаточно выделить койко-место во вшивом бараке и поровну раздать картофельную шелуху.
На этом фоне коммунистическая партия не забывала напоминать гражданам, какое великое и могучее государство они должны построить и как хорошо им живется, под мудрым руководством Великого Человека.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Экипаж капитана Йорка - бомбардировка Токио, побег из СССР и возвращение домой
Японец Сиро Исии - основатель отряда 731
Советская военная база как инструмент Большой политики. 1955 год.
Ленинградская выставка Пабло Пикассо 1956 года как предвестница событий в Манеже в 1962