Инопланетянин, лети к себе обратно
И больше не возвращайся, и верни мне вишню
Вишня, вишня я тебя люблю.
Из детской песенки.
Меня моим родителям подкинули инопланетяне. Всё дальнейшее, что происходило, да и происходит со мной кроме как инопланетным бредом, пургой и фигнёй не назовёшь.
Начну с последнего события. Я купил своему малышу бассейн и велосипед. Да, деньги, нервы и время. Может действительно у меня инопланетные корни, но я хотел, чтоб сын купался и катался. Лето всё - таки. Оказывается, бассейн это такая ёмкость для отстоянной и тёплой воды, которой очень хорошо поливать огород. И если ребёнок чихнёт, или заболеет от купания, то это что - то из ряда вон выходящее. Так что будут поливать растения.
Велосипед вообще предмет ландшафтного садово-паркового искусства, и предназначен для подпорки вьющихся растений. Покатился и упал. Да ещё умудрился расшибить себе голову. Действительно, как ещё ему научиться кататься на велосипеде. Короче моя жена с тёщей были посланы на мою планету для обмена опытом с братьями по разуму.
В школе нам твердили, что сумма косинуса и синуса равна разнице секанса и косеканса, а если мы не понимаем сакрального смысла этого произведения, то мы полные прид..рки. Кончилось всё тем, что в начале восьмого класса пришла разнарядка из РАНО. Школа должна распределить учащихся в ПТУ, или по земному в профтехучилище. И особо никого, не стесняясь, ЧТО ЭТО ПРОСТО НЕ ЗАКОННО, АНТИКОНСТИТУЦИОННО нас в приказном порядке заставили принести справки, что бы мы сдали документы в вышеназванное учреждение. Иначе аттестата о неполном среднем образовании нам не видать. О переводе в девятый класс, или поступлении в техникум не могло быть и речи. Что там действительно делать дегенер..там. Директор школы была в детстве мамы маминой пионервожатой, но когда мама пришла к ней насчёт меня, развела рот – «Нечего не могу сделать». «Твой же сын не идёт в ПТУ, почему моему ты такое делаешь?» - спросила мама. «Надо отчитаться. В ПТУ надо отдать заявление о зачислении и две фотографии. И если он сумеет (а он не сумеет - мозгов не хватит) поступить куда - то ещё, то фотографии может забрать». Даже организовала нам экскурсию на АЗЛК – «Здесь будете работать». На что я решил – «Никогда в жизни».
Родители проявили гражданскую, родительскую позицию, и параллельно подали документы в техникум. Оплатили мне подготовительные курсы. Если я даже и не поступлю, то хотя бы подтянусь по предметам.
Нет, вы не поняли. Это планета Земля, государство Советский Союз, город Москва – столица. Но математики, физики, да и толком русского языка у нас не было. По математике умерла учительница, действительно ПЕДАГОГ по призванию, но реально сгорела на работе. С нами сидели те, у кого было окно. Военрук, биологиня, трудовик, физкультурница. Особенно «выделю» трудовика. Ему пришло сообщение из космоса, что за счёт нас, детей он построит себе дачу. Мы ему что - то должны были мастерить. Иттеровакный кнурр, например. Что это такое, его предназначение, а главное чему мы обучаемся, изготавливая этот агрегат не объяснил. Материалов не было, и мы «находили» их на окрестных помойках. В один из походов принесли ножку от стула. «Ну и засуньте её себе в ж…». Мы и засунули. В нейроускоритель частиц космического корабля трудовика. Под звучным межгалактическим названием «ЗАПОР». Угораздило же трудовика отлучиться по своим межгалактическим делам... Закончилось не только сгоревшим ионно – интегральным двигателем «ЗАПОРА», но и преждевременными схватками у одной из учительниц во время большого педсовета в кабинете директора. Трудовик, да и школа выставили счёт за «ущерб». Но родители сказали. «Мы своих детей отдали в школу учиться не для того что бы они ходили по помойкам». Спустили всё на тормозах. Физичка болела, и было то же самое. В середине седьмого класса пришла математичка, и немного нас подтянула. По русскому и литературе учительницы менялись со скоростью два раза в год. Наконец так же в седьмом пришла… классный руководитель, педагог, наставник… Но, узнав, что я после уроков хожу ещё куда - то, испытала полное крушение мировоззрения. Нашелся одноклассник, видевший, что я еду после уроков, причём явно по делам. Был ещё один парнишка, который тоже куда – то ходил, но друг друга не выдали. При всём классе вывела меня к доске. «Ты жалкий червячок, все, что ты можешь добиться, это собирать мусор в дур..е»… «А чтоб ты гарантированно никуда не поступил, я выпущу тебя с белым билетом». Но побоялась. У моего папы был разряд КМС по боксу, о чём он прозрачно ей намекнул. Что никогда не бил женщин, но для неё сделает исключение.
Я рос не общительным, не контактным мальчиком, что не помешало мне перецеловать в первом классе всех девочек своего, да и параллельных классов. Кстати никто не пожаловался. Я не был примерным, но и хулиганом тоже. Однако в классе был больше «белой вороной». Со мной никто не дружил, наоборот задевали. С девочками вообще никак не общался. Разве что на уровне помывки класса после занятий. А вот наябедничать на меня – это запросто. Брат шел на «учительницу», но в другую школу, и я без сожаления перешёл в третий класс туда же. На первом же занятии новоявленная учительница вызвала меня к доске и спросила, все ли у меня дома. Так же, как и моя первая учительница наклеила ярлык – «при..рок». Так и пошло. Учителя делали вид, что учили, мы делали вид, что учимся. Не надо говорить, но подняться выше тройки было невозможно. В какой - то момент стало удобно, что меня все считают дурачком. Какой спрос с такого. Никто, ни один педагог не стал меня вытягивать. Единственный, кто сказал, что я что - то могу, был художник. У него была мастерская в подвале нашего дома, и раз в неделю он проводил занятия для всех желающих. На общественных началах. Нет, художником я не буду, но если я хочу рисовать, могу ходить. Художником я не стал, но художественное восприятие мира мне было привито. Первый человек, который никогда меня не ругал, даже за явное хулиганство. Всегда находил способ, как исправить «произведение искусств». Не нужно говорить, но я несколько лет ходил на занятия в изостудию с удовольствием. Мама купила нам с братом пианино. Не было у неё такого. Решила, что мы с братом будем играть. Лунную сонату Бетховена, например. Записала в музыкальную школу. Преподаватель отбывал занятия. Я приходил, зевал, он зевал тоже. Кто кого перезивает. В общем, толку никакого не было. Почему нельзя было заинтересовать меня, не понятно.
В техникуме не знали об моих способностях, а особенно о способностях и пожеланиях моей классной, да и остальных «учителей». Я не только был зачислен, но и получал стипендию.
Вообще - то я хотел поступать на речника. Мечта детства. Водить по реке баржи. Мне нравилось, как они плывут по реке и маневрируют. Но по зрению не прошел. И нет чтобы самому, узнать условия – мог, оказывается, быть дизелистом, электриком или поваром… Я пошел по настоянию родителей в другой. Жёсткий, жестокий техникум. На вступительном занятии нам сказали, что держать никого не будут. Если кто - то не тянет, или не хочет -держать не будут. Ценят диплом. Но чему - то научили, впихнули знания в наши мозги.
Из моей группы в тридцать человек до диплома дошли только восемнадцать. Практически все были умнее, способнее и грамотнее меня. Как то быстро всё схватывали, и понимали о чём идёт речь. Но оказалось что это не главное. Главными оказались трудолюбие, настойчивость и упрямство. Причём упрямство на уровне фанатизма. С восьми утра и до трёх – четырёх вечера не все выдерживали. Надо было не только выслушивать и записывать, но и потом отвечать, писать контрольные и курсовые работы. Люди просто вставали, бросали на пол конспект и выходили из аудитории - «Я не могу выдерживать этот бред». Многие предметы я банально высидел. Физику ту же, например. Ей банально не хотелось сидеть с нами ещё и в отпуск. Просто объявила, что вместо экзамена кто хочет (кто не тянет) может написать реферат. На физическую тему. Пишущей машинки, а уж тем более компьютера с интернетом тогда не было. Я написал всё вручную. Химия так и осталась для меня тёмным лесом. Мама по образованию инженер – химик, но вот что бы мне объяснить, и что бы до меня дошло... Я кардинально тупо сидел перед преподавателем, и смотрел на неё. Она смотрела на меня. Но «трояк» поставила. По математике нужно было решить обязательных 100 примеров по курсу, но если решить 120, да ещё и заранее, то экзамен автоматом. И перечеркнула. «Не правильно решил». Оказывается, просто попал под плохое настроение. Но на экзамен заболела, и из аудитории я вышел с четвёркой. Она же была и по информатике. Надо было на программируемой машинке заложить программу и посчитать. По результатам расчётов нарисовать график. Я нарисовал. «У тебя должна быть парабола, а здесь не понятно что – пересчитывай». Но больше «машинного времени» не выделила. Тогда я тупо подставил значения, и пересчитал программу вручную. Преподаватели морщились, но ставили мне трояки. Каково же моё было удивление, когда мне поставили четыре. «Я же не знаю, даже на три». «У меня было условие – можно сдавать каждую профильную тему отдельно. И тогда экзамен автоматом. ИЗ ВСЕГО ПОТОКА ходил только ты. Ты чего то хотел». Нашлась уже на четвёртом, последнем курсе преподаватель, которая сказала, что я не тяну. Так как у меня две двойки, я не допускаюсь к экзаменам, и соответственно к диплому. «Отца вызываю». Пришел папа… «Ваш сын ничего не знает по моему предмету. Я его посажу при Вас, и спрошу…». – «Давайте я Вас посажу рядом с ним, и тож е спрошу по – Вашему предмету, и вы тоже ничего не ответите!» Не нужно говорить, но техникум я закончил.
Папа обещал, что если я защищу диплом на пять, то отдаст мне свою путёвку от работы. Ему пришлось сдержать своё обещание. По прибытии в пансионат я купил все экскурсии продающиеся в экскурсионном бюро. Пару экскурсий мне вернули – не набралась группа. Сухуми, Гагры, Пицунда, Новый Афон, Красная поляна, большой Сочи. Я объездил и облазил всё. Что кардинально тупо можно было сесть на автобус, и доехать до Пицунды, где в древнем христианском храме можно было послушать орган. Красная поляна была вообще захудалым огородным посёлком, до которого с Адлера ходил древний рейсовый автобус. Погуляв по местным достопримечательностям, обратно я полетел на вертолёте. Прямо возле автобусной остановки была вертолётная площадка, и, заплатив чуть больше автобусного билета можно было долететь до Адлера.
Помня о своей детской мечте, я поступил на транспортный факультет, на практике, и по окончании которого меня распределили на работу в трамвайном депо. Это было что то с чем то. Первым делом нас послали гудронить крышу, на что мы благополучно сачканули. Вызвали нашу руководительницу. Мы ей прямо и сказали, что нам надо проходить практику, изучать схему трамвая, а не гудронить что не попадя. Она выбила дверь начальника депо, и мы стали учиться на слесарей. Было весело. Ни с чем не передаваемое ощущение. Какой - то полуфантастический монстр, бывший совсем недавно грудой железа и стекла, вдруг сказочно оживал и начинал двигаться. Со скрежетом и звоном, с запахом электричества, эпоксидки, краски и солидола. И в этом оживлении была и моя заслуга. Даже заплатили. Хоть и не большие, но деньги. Ещё и заверили, что после армии возьмут. Съели, или выпили чего - то, наверное. Мама сказала – «Давай положим заработанные деньги на книжку, придёшь с армии – обуешься, оденешься, да и вообще на чёрный день». У мамы, как и у всех собственно нас была святая вера в Советский Союз, и он, как и наши накопления, никуда не денется.
В детстве, отрочестве и юности меня рвало. Даже не рвало. Водопады рвоты, соплей и воды выстреливались из меня. Многочисленные врачи ставили мне новые и новые диагнозы, но что со мной так и не нашли. Моя медицинская карта походила на полное собрание сочинений какого - ни будь именитого писателя, чем на медицинскую карту. Заведующая отделением заявляла – «Инвалидность». Но когда пришла пора переводить меня во взрослую поликлинику, оказалось, у меня ничего такого нет, с чем бы меня ни взяли в армию. Те же самые врачи, которые приковывали меня к постели, сказали, что я пойду служить.
В военкомате доходчиво объяснили, что государство нас выучило, и если девочки должны рожать новых граждан, то мы должны отдать долг за учёбу своей службой на благо родине. Получить, наконец, на случай войны военную специальность. Казалось всё гладко.
Как потом оказалось, какая то жирная свинья просто поставила очередную галочку. По - другому я не могу объяснить свою службу.
Попал я служить в Тоцкие лагеря. На место испытаний первого наземного атомного взрыва. На этом месте вырыли искусственный водоём, и нас заставляли совершать туда марш-бросок и обучаться плаванию. Не знаю об уровне радиации, но вся часть гнила. Малейшая царапина или ушиб, чего хватало, и на этом месте образовывался незаживающий гнойник. Кормили тухлой капустой, перемежая её с горохом. Из мясного была свинина прямо с волосами. На проходящие учения приехал командующий ПУРВО печально потом известный по путчу генерал Макашов. Тут же появились скатерти и питание улучшилось. Насчёт травы не видел, а все постройки покрасили розовой краской. Вместе с оконными рамами и стёклами. Не нужно говорить, что как только он уехал, всё вернулось на свои места. Наконец, через два месяца меня посадили в БМП. И тут до кого то дошло, что оператор – наводчик со зрением «минус пять» что то не то.
Меня отправили в стройбат строить дома офицерам. Нет, сама по себе идея использовать дешевый рабочий труд при строительстве пришла в голову ещё Кутузову. Но вот воплощение … Я попал с уголовниками, наркоманами, психически ненормальными, земляками, или как я с «ограничениями» по здоровью. Со мной служили горбун, парень с отсохшей рукой, хромой, кривой и много кто ещё. Бедные офицеры. Я не завидую тем, кто живёт в доме построенном нами. Я и ещё восемь таких же, как и я. Ни прапорщика, ни офицера, ни сержанта. Строительный вагончик. Что даже с отменным здоровьем пятый этаж, минус 35 градусов Цельсия, в темноте… не каждый отважится. В военном городке прорвало канализацию, и наш дом с ещё не закопанным фундаментом как какой-то фантастический корабль плавал в фекалиях. В казарму, как собственно и на отбой можно было не ходить. Никому не было до нас дела. «Старослужащие» приводили девочек. Самых настоящих. Девочек. Что в этом необычного спросите вы? Пятый, шестой, седьмой класс школы. 11, 12, 13 лет. Окраина посёлка… Кончилось тем, что одним прекрасным утром в вагончик нагрянула группа захвата. Я разминулся с ней буквально за минуту. Есть, наверное, у меня ангел – хранитель. Все «висяки» в округе пятидесяти километров «приклеили» нам. Но комбат отбил. Всё - таки кому то надо было достраивать дом.
Папа кадровый офицер. Он помнил о солдатской и офицерской службе, и его была идея, чтоб я послужил. Но от увиденного у него вздыбились остатки волос. Оказалось - какой – то родственник седьмая вода на киселе служит в Генеральном штабе, и одно его слово и я даже не переступил бы порог военкомата. Но так как переступил, более «лёгкая» работа на химическом заводе. С гражданскими. С бывшими, или даже ещё сидящими на «химии» Уральскими и Забайкальскими комсомольцами и комсомолками. Но нашлись и нормальные ребята – заступились и помогли. Практически девяносто процентов – женщины. Но комбат сказал – «Один залёт, и отправишься обратно на стройку!». Меня поставили на конвейер натягивать на болванки резиновые камеры. Но как не справившегося – сказалась солдатская диета, отправили резать резину на заготовки.
Как то режу, вдруг подходят… «У тебя перед верстаком кровь… Нож только у тебя. В цех никто не заходил, и не выходил». Вызвали милицию. Оказывается, кошка родила в ткани котят, а окот оказался на полу. Прессовщица собрала котят и утопила в ведре. Кошка стала ходить за ней. Мяукать – «Отдай котят». Работал со мной парень – узбек. Сказал, что надо кошку увезти куда – ни будь, или убить. Иначе она заберёт жизнь человека, который забрал её детей. Через два месяца некролог на проходной - «Скоропостижно скончалась». Вот и верь в приметы. Подходили… «Возьми меня с собой в Москву». Но как то не ёкнуло. Особенно старалась мастер. Смотрела во сколько я прихожу и ухожу. Делаю норму или нет… На объяснения, что я солдат, и во сколько меня отпустят из части, и что денег начисленных за мою работу я не увижу, не реагировала. Но когда пришла пора демобилизоваться, жутко расстроилась – «Как? Ты меня не берёшь?».
Из всей службы я вынес только одно – надо дальше учиться, чтоб всякие м..даки не говорили и не указывали, что мне делать и как мне жить на белом свете. Но оказалось, что чем больше я чего - то добивался и стремился, тем больше они размножались в геометрической прогрессии. Не могу сказать, что я всем им благодарен, но я в принципе по своей сути инертный человек. И сидеть мне и сидеть в тёплом месте. Но нет. Всегда находился товарищ, который просто заставлял меня двигаться дальше.
Прямо на пороге, вернувшись из армии, папа взял меня на работу к себе. «Молочные реки, кисельные берега». Что - что, а обещать он умел. Но с условием. Надо помочь в деревне. Купил часть дома на глухой окраине в четырёхстах километрах от Москвы, и теперь нужна моя помощь. Я никак не мог понять, какую. Оказывается всё просто. Время Коммунистического анархизма. Хозяин умудрился продать эти "хоромы", а вот пропить деньги не успел – они почили в бозе вместе с СССР. Виновато наше правительство, руководство. Но для хозяина виноват оказался мой отец – «обманул». Выезжать, а тем более пускать моего папу он не собирается. Местный участковый находится в семи километрах. Единственный милиционер на весь район. Если не форма, то можно подумать, что глубоко опустившийся алкоголик. «Решайте свои проблемы сами». Кончилось тем, что хозяин, поймавший к этому времени белочку, зайчика, ёжика и бобра пошел палить, куда не попадя из карабина. Такой деревенский рэмбо. Папа, говорю, давай уедем отсюда. Ну, сгорел, считай этот дом, ну не сможешь ты договориться с этим алкоголиком. «Нет, я к этому смог подобрать ключик, и к этому. Что я к нему не смогу подобрать». Поехал один. Вернулся с пробитой головой, и слёг. Скорая не берёт – «Не инсульт и не инфаркт, а по другим диагнозам - есть предписание – не брать». Хорошо, диагноз то хоть поставьте. «Надо вам в больницу, там поставят». Так Вы - то зачем нужны. Всё-таки с четвёртого раза взяли. Положили. Компьютерный томограф не работал, и месяц просто мурыжили. Оказалось опухоль мозга. Злокачественная. Пока организовали перевозку, подготавливали место для операции в другой больнице, прошла неделя. Ещё неделя на сдачу всех анализов. А потом мой папа умер. Просто знали диагноз сразу, но ничего сделать не могли. Выписать тоже. Кардинально тупо ждали.
Брат охотник и рыболов. Заинтересовался. «Покажи дом и места». Взяли пару «коллег» с работы и поехали. Хозяин, всё-таки переехавший к тому времени в другую часть полез разбираться. Но АК – 47 стоявший около стула перечеркнул его планы. Но привезти жену, да и детей как то брат не решился. «Коллега» конечно у него хороший, но против местных «коммунистов» слабоват. Да и как оставить жену с детьми там одних. Место конечно классное. Но надо агитировать пятьдесят – сто человек, обносить забором, и повесить табличку – «Часовой стреляет без предупреждения». Тогда можно жить.
В трамвайное депо не удалось устроиться – восемь месяцев рабочим не платили зарплату. Устроился на стройку, то же самое. Спасало одно – стройка была в центре города, и «подработки» хватало. Что – то разгружали – погружали, строили и красили. Как неоднократно было, стал приставать «маленький начальник». «Ты поступаешь в институт. Скажи как будущий инженер, что делать?». Козловой кран запитывался через виниловый кабель, который волочился во время передвижения по деревянному лотку. Но зимой во время морозов замёрз, стал не только ломать лоток, но и трескаться. Надо заменить на резиновый. «Нет денег на резиновый, ты вскипяти чайник и ходи, поливай».
Вдруг бежит, радостный такой. Думаю, сейчас скажет, что после многолетних попыток жена ждёт ребёнка. «Ты отработал 11 месяцев и обязан пойти в отпуск!». Вот только куда. Апрель месяц. Никуда толком не поедешь. Пошёл в профком. Есть путёвка в Дорохово и в Кисловодск. Я выбрал последнее. Надо было подписать у директора заявление о предоставлении путёвки. Молча взял и подписал. Мой «доброжелатель» никак не мог успокоиться – «Когда уйдёшь в отпуск?» «Я жду путёвку. Когда придёт, тогда и пойду».
Две недели оформлял санаторно-курортную карту. При выходе из поликлиники чуть кого - то не прибил – столько нервов и времени угрохал. При приезде в санаторий мне с абсолютно серьёзным, умным видом объяснили, что у них нарзанные ванные и другие водные процедуры. Что если бы не привёз документы, то проходил бы всё на месте. А так сразу. Какое же было моё удивление, когда в бассейне увидел отдыхающего из соседнего санатория. Оказывается зарплаты сотрудников копеечные, и купюра определённого достоинства открывает двери к любым процедурам. Попал с ветеранами войны и труда. Сосед по столу поделился – нравится женщина напротив. На выходе из санатория стоит ресторан, и он хочет пригласить её на «партизанский шашлык». Но зайдя, ознакомился с ценами. Я первый, да и последний раз видел человека, который зашел в ресторан ознакомиться с меню. «Дорого, да и не нравится она мне она особо». Но цену озвучил. Сколько стоит провести вечер с женщиной. Вечером санаторная дискотека. Вижу, девушка танцует. Пригласил на танец, а потом на «партизанский шашлык». Я учёл всё, кроме самого главного. Что она сибирячка, и четыре бутылки водки являются легкой прелюдией к лёгкой разминке. Проснулся я действительно в её постели, но на что хватило сил, так облевать пол Кисловодска. Между перерывами проходили мимо «Партизанского домика». Хозяин за руки – «Порция шашлыка бесплатно». Оказалось, беседка стояла на краю скалы, с которой просматривался вид на ущелье и на нарзанную галерею. Отдыхающие, напившись нарзана, шли погулять вверх по ущелью, и взглядом упирались в беседку. «Нам то же самое, что заказывала та пара». Потом писала мне – «Приезжай». Но как то не потянуло.
В институте особенно не церемонились – не хочешь, не учись. Так как заочное отделение – сессия 1 раз в 4 месяца. Пять дней лекции, лабораторные. Потом курсовая работа, контрольные и экзамены. Сами преподаватели пошли на встречу. «Будете, кто хочет учиться с вечерниками. С 18 00 до 22 00. Каждый будний день. А когда сессия, и в выходные». Из аудитории, на вступительном занятии в сто двадцать человек до диплома дошли трое. Может, после второго курса разделили потоки, но судьбу других одногруппников я не знаю. Сделать, решить, написать все предметы было не реально. Друг у друга списывали. Особо «старался» давать списывать староста. У одной из девушек, впорхнувших к нам на третий курс после техникума, был одинаковый со мной вариант. Староста делал её вариант, а она давала списывать мне. Но было условие – только при ней. Я и списывал. Староста стоял по ту сторону двери в общежитии, и чего то ждал. Да, да, если первые два года в основном учились Москвичи и пригород, то с третьего к нам присоединился весь бывший РСФСР. Да и бывшие республики заодно. Кончилось всё тем, что он на ней женился. Но меня стал обходить стороной. По институту ходили слухи, что я с ней спал из- за своей московской прописки и квартиры. Как в таких случаях бывает, я узнал об этом последним…
Оказалось, это не самое сложное. А после окончания института получить инженерную должность. Я обошел все вакантные места. Но, везде требовали опыт работы. Хоть ты тресни. «Только с опытом работы». Товарищ отца протолкнул на бетонные заводы. Первое что я услышал – «стучи». Мои знания, стремления и мотивации оказались никому не нужны. Но так как не стал ни на кого ябедничать, стал получать меньше уборщицы. Но стаж получил. Ко мне подходили, смотрели в глаза, брали за руки – «Зачем тебе это нужно». Действительно, завод был под снос, а я занимался модернизацией.
Директор был узбек. Он кричал, брызгал слюной, но дело своё знал. Отстаивал работяг и заработную плату. Материалов единственно не давал. Рядом наша бывшая территория, которую затопило водой. Я должен был вытаскивать оборудование, чистить и вводить его в работу. Мне устаивали саботаж, пьяные нападения и разборки. Казалось, хуже не может быть. Может. Пришел новый директор. Полковник. «Я не буду ругаться с генеральным за вашу зарплату, а лучше приведу роту солдат». Привёл… Граждан Молдавии, Украины, Армении. И других сопредельных государств. Я, кроме своих обязанностей должен был ему работать экспедитором – возить на завод солярку и запасные части к бульдозеру. Растамаживать вагоны с материалом, и быть на побегушках. В арбитражный суд, например, сходить. Должен был выслушивать солдатский юмор о своей квалификации. На объяснения, что я не бульдозерист, юрист, логист, и в материальной части бульдозера, как и в юриспруденции ничего не понимаю, сказал, что найдёт мне замену. И так небольшую зарплату срезал. Пришлось искать другую работу.
Тёща устроила на водоканал. Не знаю, сказались мои инопланетные корни, но у меня не было жены. Нет, как бы официально она у меня была. Но убежала, практически сразу к своей маме, с криком «Посмотрите на него, он же прид..ок». Где и пребывает до сих пор. Всё ищет. Умного, богатого и красивого. Нашли вроде. Козу всё мне показывали. «Обойдёмся без тебя». Всё бы хорошо, но у тестя второй инсульт. И теперь им не на чего жить, и кормить ребёнка. Пойти работать самим и зарабатывать… Действительно, зачем??? Подавали на меня в суд. Алименты. Что у алиментов есть другая сторона, не подумали. Что я имею право принимать участие в воспитании своего сына, и контролировать расходы. И всё бы хорошо, но алименты имеют тенденцию заканчиваться…
Ладно, немножко отвлёкся. Водоканал. Канализационная насосная станция. Москва город семи холмов, остальное когда - то было болото. Сделали систему коллекторов и насосных станций. Одна маленькая собирает стоки, и несколько таких станций осуществляют перекачку на большую. Несколько больших осуществляют перекачку на ещё большую, а те – на центральную. С центральной качается на станцию аэрации. Если центральная станция, или одна из больших остановится, то целый район, или целиком мегаполис утонет в стоках. Казалось, такая ответственная, важная, ответственная работа. Самые высокие требования к квалификации, эстетике и самочувствию. Но это на моей планете.
Каждую смену, семь дней в неделю, 24 часа в сутки. Без праздников и выходных. Станция постоянно осуществляет перекачку. Постоянно кто то тёплый на смене. Не просто тёплый, а очень хорошо тёплый. «Мы не можем смотреть на земной мир ясно». Начальство, само постоянно тёплое смотрело сквозь пальцы. Поставил вопрос. «Жильцам от начальника ЖЭКа». Ну и контингент. Когда то богатая организация давала работникам квартиры. Но деревенский уклад жизни так и остался. «Ходят слухи на основании сплетни, на основании анонимного источника». Сказал, что принимаю все вопросы в письменном виде. Через канцелярию организации. Кроме сточных вод на станцию приплывало всё, что можно, или нельзя сбрасывать в канализацию. Бетонные блоки, маргарин, овощи и фрукты. Уж про всё остальное я промолчу. Однажды приплыл труп. Но оказалось, что это никому не интересно. Вызванный наряд милиции банально не приехал. На повторный звонок отреагировали. «Кто тебе сказал, что это криминал»? Криминал не криминал, но на вызов приезжать как бы надо. Приехали. Через два часа. Двое в гражданском, на гражданской машине. Посмотрели. И уехали. Через три часа приехал уполномоченный. Стали ждать патологоанатома. Врач тоже человек, и рабочий день начинается с 11 00. Привезли в 12. Пока ждали, написали протокол. Оказывается никакой не криминал. Это БОМЖ (хотя таковым не был). Он ночевал в коллекторе, решил помыться и утонул. Сам. Что меня вызовут, и я буду давать показания. До сих пор не знаю, где, когда кому и какие.
Я задавал в чём - то дурацкие, кретинские, идиотские вопросы. Но я хотел, чтоб на них кто ни будь, да и ответил. В большинстве случаев отвечал сам себе. Пульт диспетчерской прямо над канализационным коллектором, а сзади распределительная подстанция 10 киловольт. В вентиляционном помещении кто - то ест, спит и переодевается. Своим шумом мешает. Тем более рядом кабинет начальства. Пошли проблемы со здоровьем, да и пьяные нападения. Ходил на вялотекущие собеседования. В какой - то момент стало понятно, что не я себе подыскиваю себе работу, а кормлю менеджеров по подбору персонала. Встал и ушел. Не знаю. Не было динамики и перспективы. Мог до сих пор брать дежурства, ещё лет двадцать, если не тридцать. Чего действительно не хватало в земной жизни.
Взяли в оборонное НИИ, входящее в концерн Министерства обороны.. Думал. «Ну, куда я иду, я ж ничего не знаю». Оказывается никто, ничего не знает. Шли сокращения. И один начальник, увольняясь, сокращаясь, передавал материальную ответственность и материальные средства другому. И провели «ревизию» материальных средств. Оставался маленький штрих – назначить единого материально ответственного. Я сказал – «Не вопрос». Но если есть инвентарные номера, есть документация, то и должны быть и сами материальные средства. Все эти машины, агрегаты, станки, оборудование. Должны же они где то стоять. И тут грянул гром. Всё уже давно выкинуто или сдано в утиль, а надо поставить свою подпись. Передающий все эти бумажки, уже в возрасте плакал. «Меня попросили подписать». Меня никак не хотели сократить – слишком дорого. Оказывается можно просто не платить. В договоре ясно сказано. «Оклад». Остальное премия на усмотрение руководства. К НИИ банально подогнали бульдозеры. Теперь на этом месте строят элитный бизнес – жилой комплекс. Оборонка нам не нужна. Перешел на другую площадку. Директор бандит с Рижского рынка. Кроме предлогов «В» и «На» остальная лексика на внеземном языке. Вместо того чтоб развивать производство всё уничтожили. Где был Центр управления полётами, сделали бассейн. Где сидели военпреды – бутики. Громадное стеклянное здание, где конструктора чертили проекты, переделали под гостиницу. «Разделиться любой ценой». Я объяснял, ругался, доказывал, что так разделяться нельзя. Но разделились. Оказалось, я должен был лечь на стол и не давать подписывать документы. Перевели на аутсортинговую организацию. НПО заключило договор с организацией, та заключила с кучей других, и пока они все не подпишут акты выполненных работ, мы денег не получим. Вот так и работаю.
Женился второй раз и «создал» ячейку общества. Тёща отдала квартиру, оставшуюся от родителей. Сделали ремонт, и облагораживаем дачу. Есть проблемы, но как то вместе их решаем. Думали, будем воспитывать ребёнка. Но оказалось, что воспитывает он нас.
...
Автор Сидоров Алексей
...
официальный сайт автора канала http://lakutin-n.ru/
Почта:Lakutin200@mail.ru
Страница VK https://vk.com/avtor_nikolay_lakutin
Инстаграм https://www.instagram.com/nikolay_lakutin/
Мы совершенно не обидимся, если Вы
- подпишетесь на наш литературный канал
- поставите лайк;)
- "свистните" у нас пару тысяч статей (для пользы общего дела)
- в грубой (или мягкой) форме похвалите статью, автора, предыдущего комментатора, или же себя любимого (ую)