Привет читатель. Мне достался поздний СССР, но я хорошо «ухватил» тот «вкус» общества, который отдавал долгой выдержкой и особым букетом. Последнее время можно часто встретить различные точки зрения на Советский Союз, от идеалистических до кардинальных. Здесь о том, каким запомнил его я. Здесь будет сложно оставаться объективным, поэтому для других пионеров сразу скажу, что не претендую на абсолютную истину и выражаю только одно мнение из миллионов мыслей.
Если исключить совсем ранние воспоминания, мое единение с обществом началось прилично рано. Наверное не все помнят, но декретный отпуск родителей в СССР длился до годовалого возраста ребёнка, и это только в последней редакции от 1981 года. До этого были более сложные времена. Так, например, в 1939 году отпуск беременной женщине предоставлялся сроком на 60 дней: 30 до родов и 30 - после. Как вы понимаете, шанс попасть в ясли очень маленьким, был очень большим.
Несмотря на все трудности, родители советских детей старались успеть отвести в детский сад ребёнка с утра и успеть на работу, которая часто начиналась с восьми утра. Вот и приходилось оставлять детей либо у ворот, либо сторожу до прихода воспитателей и буквально молнией лететь на рабочее место. Отправка ребёнка в сад не была уважительной причиной для опоздания, а выговоры и замечания оставляли существенный след в характеристике работника. Учитывая, что из «быстрого» транспорта было только такси, на котором «наши люди не ездят», да и поймать его в семь утра было сложно, варианта опоздать на единственный утренний трамвай или автобус просто не было. Вот и дожидались, подчас, дети около дверей детского сада воспитателей самостоятельно, а их родители работали весь день, не зная, как произошла встреча их ребёнка с воспитателем. Здесь хочется спросить, могли бы вы сегодня представить что-то подобное? Если вы не из СССР, то вряд ли.
Но мы быстро взрослели, получали жизненные навыки, учились вести себя уверенно в новых ситуациях и все это находится в памяти совсем не глубоко, а как будто было пару лет назад. Я хорошо запомнил все праздники в детском саду. Новый год, уши зайчика из ватмана, костюмы моряков и танец «яблочко» на мужской день, тюльпаны с резинками на бутонах в прекрасный весенний день, и многие другие дни. Мы к ним всегда тщательно готовились, наши мамы делали костюмы, при одевании которых учили друг друга застегивать пуговицы и завязывать шнурки. Меня завязывать шнурки научила девочка. Я помню ее очень хорошо, но забыл имя. А жаль, мог бы поблагодарить.
Почти весь жизненный опыт мы набирали в саду. Да, мы не получали умения дома, скорее приносили их из сада. Как в любом обществе, были более быстрые и умелые ребята, которые передали свои умения другим. Наверное, сегодня также, но доля опыта, полученного в семье, явно выросла. Это, конечно же, хорошо, - родители стали больше и внимательнее заниматься ранним воспитанием детей, но и сам опыт стал более индивидуальным, что быстро сказалось на обществе.
Школа для меня была мечтой. Уже в старших группах сада мы «носились» с портфелями старших братьев и сестёр, набивая их тетрадями и какими то книгами. Хотелось уметь читать и немного писать, ведь было очень почетно обладать этими навыками уже с первого сентября первого класса. При всей почётности, такая подготовка воспринималась нормой. Тогда, знаете ли, вся жизнь состояла из маленьких подвигов, и это тоже было нормой.
При всей моей тяге к школе, мой первый преподаватель очень быстро объяснила мне, что я - никто и ничто, любые амбиции - антиобщественны, а тяга быть лучше других - вредоносна для общества. В первый же день, когда нам начали ставить оценки, мне поставили «пару» по рисованию (так оно называлось в начальной школе).
Да, друзья, вопросов по устойчивости психики школьников не было, оценки ставили после первого месяца, и они, как выяснилось, не всегда были мотивирующими. Учитывая, что журналы с оценками должны были по нормам того времени храниться 70 лет, полученные оценки сопровождали нас всю жизнь и в памяти, и на бумаге. Думаю и сегодня можно ознакомиться с моими оценками, придя в школу уже совсем в другой жизни. Самая настоящая машина времени, не иначе.
Уже в начальной школе нас учили разбирать поведение товарищей публично, кому-то давать возможность признания обществом, а кому-то - нет. Понятия «пожаловаться», «быть понятым», «быть правым» или «доказать свою состоятельность» не существовали, поскольку все указанное обычно исходит от личности, а существенно было только общество. Я очень хотел учиться в школе, и к первому классу уже многое умел. Но это сыграло не в мою пользу, меня сразу начали «ставить на место», и мое желание хорошо учиться вернулось уже в другой реальности в восьмом классе.
У октябрят было много занятий, несмотря на их юный возраст. Шестидневка, 5-7 уроков даже в субботу, уборки территории, классов, мытьё парт, а с третьего класса и полов, ухаживание за цветами, летние обработки школьных грядок, подстрижка травы ножницами (такие тоже были) - все это было обычными и привычными обязанностями школьников.
Как нас не старались занять, у нас все-равно оставалось время на прогулки. Почти каждый поход из школы домой затягивался. Школьники задерживались на территории школы и достаточно активно проводили время в уличных играх. Домой шли сами, очень редко за кем то приходили родители, но иногда ребят по пути встречали бабушки. Я ходил в школу сам, благо она была совсем не далеко от дома. На шее болтался дерматиновый кейс для ключей на шнурке, и уже с первого класса я умел пользоваться двумя замками на двери.
Разогревал еду, обедал и садился за уроки - тоже сам, а вечером шёл гулять с друзьями во двор с разрешения родителей. Мы заходили друг за другом и вместе отпрашивались у родителей. Уходя, обязательно получали указание о времени возвращения, которое уточняли у прохожих. Почти все умели пользоваться часами, знали географию своего и соседних дворов, а иногда и районов, умели пользоваться пассажирским транспортом при поездках на секции и кружки, либо просто к бабушкам и дедушкам. Телефоны в квартирах были не часто, поэтому отсутствие детей дома было всегда абсолютным, без получения каких-либо сведений или сообщений. Но мы всегда возвращались, и почти всегда - вовремя.
В пионеры нас принимали весной, обычно 22 апреля, либо в любой другой день, который совпадал с праздниками трудового народа. Мы хотели быть пионерами и многое старались для этого делать. Отличников принимали раньше и в более интересных местах: музеях, красивых площадях, местах памяти. В крупных городах таких мест было больше, поэтому и события приобретали ещё больший торжественный вкус.
Бывали случаи и отказа в приеме в Всесоюзную пионерскую организацию имени В.И. Ленина, которые сопровождались общественным голосованием коллектива класса и были связаны со случаями вопиющей неуспеваемости. Эти меры, как правило, были воспитательными и не затягивались надолго. Тех, кого не приняли 22 апреля, принимали 19 мая на день пионерии. Исправляться за это время никто не успевал, конечно, но все соответствующие обещания давались.
Пионерскую клятву знали все, она была отпечатана на каждой школьной тетради, вместе с таблицами умножения. Перед днём приема в пионеры мы все тренировали пионерскую клятву многократно и качественно, никому не хотелось портить столь ожидаемый момент и заставлять товарищей краснеть. Мы помогали друг другу, подсказывали, поддерживали и были, действительно единым целым. А звучало это так:
Обязательными атрибутами были пионерские пилотка, значок и, конечно, галстук. Кстати галстук мог быть алым, либо бордово-красным. Под конец восьмидесятых мы их, как правило не различали в применении, но по задумке, первый был будничным и ежедневным, второй - праздничным и торжественным. Есть версия, что эти два цвета были некоторой адаптацией к двум видам школьных рубашек или фартуков. У мальчиков рубашки были белого и серо-голубого цветов, а у девочек были белые и чёрные фартуки. Применение по поводам было примерно по той же логике, только более темные галстуки подходили к более темной, будничной одежде. Вполне может быть.
Школьные будни были прежними: к достаточно большой учебной нагрузке добавлялись общественные мероприятия. Пионеры дежурили отрядами «тимуровцев» и, по мотивам повести А.П. Гайдара, старались совершать небольшие, но ежедневные подвиги: помогать престарелым, убирать от мусора городские районы, собирать и сдавать металлолом, макулатуру и прочие полезные дела. У меня был свой отряд, мы «обслуживали» несколько домов, знали всех одиноких бабушек и ходили для них в магазин, покупая и доставляя продукты. Такая вот бесплатная доставка еды, без приложений и телефонов. Люди были благодарны и часть этой благодарности доставалась нам в виде конфет, пирожков, лимонада и прочих вкусностей. Но деньги брать мы не имели права, ни морального, ни законного.
Запомнились летние каникулы. Это всегда было большое, интересное, наполненное и запоминающееся путешествие. Все начиналось с летней практики, мы сажали овощи прямо во двориках школ и ухаживали за ними, попутно занимаясь ботаникой. Было интересно, не особо трудно, но очень полезно с точки зрения жизненной практики. Мы ходили в походы, в лес к реке или озеру, учились ориентироваться на местности, отрабатывали базовые навыки выживания в природной среде, учились обращаться с огнём в лесу, готовить пищу, тренировали выносливость.
Отдельно скажу про билеты в кино, на ежедневные сеансы в течение месяца. Каждый день малые залы кинотеатров были полны пионеров, которые смотрели приключенческие фильмы и полнометражные мультфильмы, а после сеансов, конечно же, наступало время игровых автоматов. К винтовкам и стрельбе было не подойти, морской бой нравился всем, а автогонки и воздушный бой были чем то фантастическим. Далее по плану были кафе-мороженое или просто кафетерии со своим молочным коктейлем и пирожными. Так выглядел обычный летний досуг пионера.
На пляж по одиночке мы не ходили, нас хорошо учили правилам. Мы следовали им и осознавали свою ответственность. Купания в реке были, в основном, досугом выходного дня, когда пойти туда можно было с родителями.
Особенной историей всегда была путевка в пионерский лагерь. Трехнедельная смена в нем всегда была наполнена массой интересных событий от рутинных пробежек по утрам до дней Нептуна и спортивных состязаний. Почти месяц самостоятельной жизни в коллективе давал значительный опыт и пару тем для сентябрьских сочинений о летнем времяпрепровождении. Воспоминания о пионерских лагерях были всегда живыми и долгими, ребята много делились впечатлениями и особую зависть вызывали рассказы о сменах на Чёрном и Азовском морях. Было не просто интересно, а даже как то немного волшебно.
Третий летний месяц был, как правило, окрашен интересными хобби, кружками и подготовкой к школе. В моем случае, хобби было очень комплексным и интересным - фотография. Да, мне принадлежала мечта любого пионера - фотоаппарат Зенит-ЕТ, весь комплекс необходимого оборудования и пару книг по фотографии. Я фотографировал все, что видел, тестировал различные техники фотопечати, получались отличные вещи. Сейчас трудно понять всю красоту монохромных полутонов фотопечати, ведь чтобы оставить на память изображение, достаточно просто нажать кнопку на телефоне и применить пару фильтров. А тогда я полноценно изучал «химию» фотографии на уровне чувств и восприятия света.
Ещё одним «фантастическим» хобби был компьютерный кружок. Я начинал свой путь пользователя с машин Агат-7 и Агат-9, иногда были доступны и нереальные IBM, но такие встречи были крайне редкими. Наверное, не удивительно, что к средним классам я уже знал, что есть языки программирования, не всегда понимал их математическую логику, но уже имел большой интерес, чтобы разобраться в этом лучше. О компьютере дома никто даже не думал, это было почти нереально. Хотя со временем стало появляться все больше друзей, у которых дома можно было встретить что то вроде Вектора. У таких друзей мы засиживались подолгу. Но это уже более поздние времена, и совсем другие.
Последний год моего участия в пионерской организации был окрашен всякими странностями. В стране происходили изменения, но детям их суть никто не объяснял. Не были предприняты и попытки сохранения самых лучших детско-юношеских традиций. Напротив, появилась тенденция к повсеместному разрушению. Но это сейчас более менее понятно, что тогда происходило, а тогда нам, детям, было все очень странно, необычно, обидно и совершенно дико смотреть на то, как вдруг изменились учителя и старшеклассники (наши вчерашние наставники), как рушились вчерашние ценности, появлялись оскорбительные речевки и поговорки, как звучал смех при виде твоего красного галстука, как отрывали значки, пуговицы и погоны с школьной формы те, кто постарше.
Дико, странно, страшно, но, как принято говорить, начиналась другая история. Мое поколение было «приговорено» к быстрым, иногда непонятным изменениям, и мы менялись. Быстро приспосабливались к новой реальности, и по-прежнему делаем это ежегодно. Мне кажется, что более приспособленного к жизни поколения никогда не было. Но, это, конечно же, ИМХО.
Сергей Страхов,
24.03.2021