В1978 году я поступил на заочное отделение аспирантуры Высшей школы профсоюзного движения имени Н.М.Шверника. За четыре года обучения в этом заведении судьба сводила со многими интересными людьми, о которых буду рассказывать в своих дальнейших публикациях. А в первом рассказе хочу повествовать о братушках наших, болгарских парнях- студентах и аспирантах, учившихся вместе со мной. Болгары русских так ласково называли-«братушки», а позднее и мы их стали так называть. Было это в период расцвета братской дружбы, когда дело доходило даже до вхождения Болгарии в состав Советского Союза. Были такого рода предложения со стороны болгарского руководства, к великому счастью не оплодотворившиеся. Слава мудрому Леониду Ильичу, трижды герою Болгарии, вежливо показавшему фигу братушкам- предатушкам. Да-да, именно так, трижды предавшим Россию в тяжелые для нее времена: и в первую, и во вторую Мировые войны Болгария была на стороне Германии. Третье предательство состоялось уже в новейшей истории, когда великие болгарские стратеги отказали России в проведении газопровода Южный поток по своей территории. Болгарский лидер Тодор Живков тоже был героем Советского Союза, как видите, любовь была взасос, но трезвый взгляд и политическая дальновидность дипломатов Громыко возобладали. Случись это исторической об’’единение в то время, Россия имела бы сегодня в своём подбрюшье вторую Украину.
Но вернемся к нашим аспирантам и студентам. В каждом престижном ВУЗе Москвы и крупных городов Советского Союза-Ленинграде, Новосибирске, Свердловске, Киеве- болгарская молодежь присутствовала в обязательном порядке. И из других стран демократического лагеря люди тоже обучались в СССР, но их было на порядок меньше. В Германской Демократической Республике, Чехословакии, Польше своя собственная высшая школа была на высоте, чего не было в Болгарии. Говорю это, не опираясь на исследования и статистику явления, а из уст многочисленных братушек, с которыми в своё время приятельствовал. Вели себя они в нашей стране по-хозяйски, развязно-вальяжно. Позволяли себе оголтелую критику всего нашего Советского. Едкие и обидные анекдоты о нашем лидере, которому сами больше всех и лизали пятую точку. История показала Брежнева в самом лучшем свете, время его управления государством было самым стабильным для народа. Сейчас-то мы это понимаем, а вот тогда по харе болгарину не могли смазать за плохой анекдот о Леониде Ильиче. Извечная русская толерантность, ещё слова-то такого в обиходе не было, а в душе русскогонарода она присутствовала всегда. В ВШПД им. Н.М.Шверника обучались немцы, поляки, кубинцы- их было достаточно много. На фоне их тактичного , спокойного, уважительного поведения ребята с Балкан отличались оголтелой шумностью. А уж если выпьют по шесть напёрстков тридцатиградусной ракии, веселиться будут до утра. Мы благосклонно взирали на их шумные игры, об’’ясняя это южным темпераментом. По прошествии сорока лет с той поры многое мне видится по-другому и оценивается по-другому. Сейчас я бы со многими из них просто не стал бы общаться, не то что дружить. А тогда дружил и гордился дружбой с иностранцем, даже язык их потихоньку стал изучать, чем их повергал в изумление. Особо сдружился я с парнем из Варны по имени Стоян Чечев . Предстоял кандидатский экзамен по политэкономии, днями просиживали в библиотеке, слушали светил экономической науки на нескончаемых семинарах, а потом вечером в общежитии закрепляли полученные знания в полемике друг с другом. Мне импонировал образ мышления Стояна, по образованию он был экономист, а я - технарь и многое мне в экономической науке представлялось весьма туманно. А Стоян мог на пальцах об’’яснить суть сложных экономических понятий. После собеседований на тему, сколько в «Капитале» Маркса определений абстрактного или конкретного труда, мы переходили к шахматам. Для любителя я играю на твёрдую тройку, главное в моей шахматной стратегии- не зевать. Порою удавалось родить изящную пятиходовку, но это было редко. Из пяти партий я редко выигрывал у Стояна две, чаще всего лишь одну партию. И не то что бы он играл сильнее, уровень был, может быть, даже ниже моего. Стоян всю игру вёл всякие разговоры, отвлекая меня от цели. Грубовато шутил, принуждал быстрее сдаться, а не тянуть резину, в общем, выводил из себя. Я злился, зевал фигуру, проигрывал. И так продолжалось три года. Дважды в год я приезжал на сессии, четыре недели оплачиваемого отпуска. За это время было сыграно около 150 партий, из которых я выиграл не более двадцати-двадцати пяти. Однаждыпосле наших шахматных баталий кто-то предложил порешать задачу шахматного коня. Суть его проста: за 64 хода конем закрыть все клетки. Пробуем много раз, ничего не получается. Задача эта имеет более тридцати миллионов решений, а мы,дебилы, одно не можем найти.А дело-то в том, что нужно видеть последние четырнадцать-пятнадцать ходов, а наши тыквы позволяют видеть максимум пять. Задача эта по силам кандидату в мастера спорта, но не дилетантам, вроде нас. Надо же тому случиться, что однажды я нашёл в журнале «Наука и жизнь» оригинальное решение этой задачи. Решение мнемоническое, всего-то нужно запомнить шестнадцать четверостиший и ура. Показываю первые восемь ходов: алеет осень ценными дарами(а1-с2) ещё один животворящий день(е1-g2)хлеба червонят желтыми шнурами (h4-g6)хрустальных вод философична сень(h8-f7) и так далее. Стихи абракадабры, но такие и запоминаются лучше. Я окрылён, я покажу этому гордецу шахматному кузькину мать! Прошла зима, прошла весна, еду на летнюю сессию. Стоян уже по телефону мне звонил, справлялся, когда я приеду. Ждёт очередного триумфа своего шахматного. Только я успел с дороги переодеться в тапочки, на пороге великий шахматист с коробкой шахмат и бутылкой ракии. Я ему говорю, что рюмку я с ним опрокину, и не одну, а в шахматы с ним играть не буду. Почему это?- вопрошает мой визави. Отвечаю, что все эти месяцы я посвятил изучению теории шахмат и сейчас играю на уровне первого разряда, поэтому не хочу тебя мордой в грязь. И ещё я добавляю, что запросто решаю задачу коня, причём с любого поля. У Стояна глаза лезут не на лоб, а из орбит. Заливаешь, говорит. Я ему- давай поспорим. Он - на что? Я- на ящик коньяка! Он протягивает руку в знак согласия, уходит и приводит с собой рефери из своих земляков, помнится, человек шесть пришло на мой позор смотреть. С какого поля начнём?-спрашиваю. Начинай с (а1). Мне только этого и надо, потому что с любого другого поля труднее, надо в уме подогнать стихи под эту клетку и с неё начинать. Ребята сосредоточены, один записывает мои ходы, другой на пройденные клетки половинку спички кладёт, дублирует. У меня в груди тоже дрожь, вдруг ошибусь и с сотней рублей расставаться не хочется, двадцать бутылок трехзвездочного молдавского как раз 95 рубчиков и стоили. Дома десятки раз процедуру безошибочно выполнял, но дом есть дом, а тут подначки всякие и шум, как всегда. Ходу на пятнадцатом остановился и сказал, что если они не прекратят балдеть, я прекращу наш спор с ничейным результатом. Затихли, на халяву все выпить хотят, а тут она ожидается. 64-ый ход завершён, гробовое молчание. Кто- то выдохнул: какой-то обман. Я начал протискиваться к сказавшему эту фразу, чтобы потрясти его за грудки. Стоян меня сдерживает, он почему-то бледный. Говорит, что у него в настоящее время нет денег, чтобы купить ящик коньяка. А когда ты спорил, ты ведь знал, что у тебя денег нет, почему же спорил? А если бы я проиграл, как бы ты вёл себя?- спрашиваю. Ладно, говорю, 20 бутылок ракии меня вполне устроят. Повеселел Стоян, через час двадцать пузырей стояли у меня на столе. Ракию болгары разливали почему-то в бутылки 0,7 литра,красивое зрелище было. Малой компанией три бутылки мы тут же приговорили. Остальные как-то незаметно тоже испарились. Правда, пару штук домой привёз. А Стоян редко стал у меня выигрывать в шахматы, скис парень, волю я его сломал. Вот как в жизни бывает.