Осень. В желтых пастельных оттенках разлагалось лето. Хмарилось и сопливилось.
На окраине города гуляла девушка. Она наблюдала природу и во всем видела смерть. Смерть встречала ее в упавших листьях, обнимала запахом разложений. Девушка мысленно обнимала смерть в ответ. Ведь она, как и эта осень, внутренне разлагалась от душевной боли.
Волосы потеряли былой блеск. Из атласно черных стали угольными тусклыми. Застывшая хмурость оставила отпечатки морщин. Интересно, она еще привлекает мужчин? Может…
– Я ЗНАЮ, ЧЕГО Я ХОЧУ!
Континенты мыслей разрушились и утонули в бездонном океане. Рядом с ней искрил радостью молодой мужчина.
– Прошу прощения, – извинился он; мотал ошалевшими от света глазами, медленно расширял вместительный грудной ящик. – Я знаю, чего я хочу! – констатировал.
Девушка потеряла дар речи и дар осмысления. Хлопала блестящими от испуга глазами и дрожала, как молодая гибкая лань.
– Вы, как эта осень, – произнес мужчина. – Готовитесь к погребению и разложению.
Он угадал. Она мусолила погребение каждую минуту.
– Вы на краю пропасти. Осталось сделать шажок. Крохотный. На миллиметр.
Даже меньше. Достаточно посмотреть в пучину, чтобы земля ушла из-под ног.
– И тогда в Космическом Мраке случится Взрыв. Жизнь расцветет!
Она так не думала: тленно. Лишь мрак. Как разглядеть?
– Вас навестят желания. Убийственно очевидные! Простые, как сама Истина! А потом… – мужчина задержал слова, – вас посетит Главное Желание. Королевских кровей, но в одежде простолюдина. Амбициозно великое, но повседневно простое. Оно посетило меня сегодня. Оказывается… – в его глазах улыбалось солнце, – я хочу… рисовать!
Он исчез.
Девушке вернулся дар осмысления. Сначала она осмыслила улицу, что ей холодно, а потом воспоминания о чудаковатом мужчине. Континенты мыслей вернулись, но потонули обратно под напором звуков.
Она услышала осень. Впервые за долгое время. Растворялась в каждой промокашке, ловила радарами ушей малейшие всхлипы прохладного ветра. Перед ней в одиночном вальсе опустился кленовый лист. Они танцуют всегда, но только сейчас она заметила как это…
– … красиво.
Глаза наполнились слезами. Ком застрял в горле. Что-то хотело выплеснуться. Что-то неуправляемое и горячее, как осколок солнца. Дышалось волнительно, как в смертных муках. Резкий вдох, затем – неровный выдох.
Она побежала домой. В безопасность. В свою уютную квартиру, лишь бы не стоять на виду. Прошла скорым шагом пару кварталов, обнаружила здание, забежала на третий этаж, повернула замок ключом и заперла себя внутри. Села на пол и прислонилась спиной к стене. Закрыла глаза.
Тишина поглощала ее по кусочкам. Откусила немного от руки, ноги, мозга. Разожгла в груди топку. Невыносимо, тошно, страшно. Минуты, как столетний старик, шли кое-как. А то и вовсе увязали в вечности.
Телефон сплюнул пару сообщений. Девушка умертвила его кнопкой выключения.
Час разлагалась, час плакала. Еще два часа разлагалась и полчаса проплакала. А потом – замолчала. Шесть часов мауны.
В ночь она распознала жизнь. Свет луны проник в комнату и разлился по полу. В ее пальцах текли чувства, уши распознавали звуки, во рту копилась слюна. Глаза видели. И все было одним. Даже ее тело – часть пространства. И само пространство. И сама мысль. И мысль о мысли. Везде – она. На лице, под кожей, на чердаке мыслей; в глазах, что видят звезды, и в звездах, что отражаются в глазах.
Утром проснулась и сразу увидела жизнь. Вернее – жизнь встретила ее. Рваными лучами блеснуло рассветное солнце. Пробило линию горизонта, пронзило тучи.
И в этом Царстве Тишины ее навестило первое желание.
– Я хочу… мороженного.
Тишина слушала ее.
– Такое, как в детстве. Оно называлось волшебным.
Подобрала сумочку и вышла из квартиры. Через полчаса – слизывала с губ ванильное мороженное. Она ела его как будто в первый раз, потому наслаждалась каждым кусочком. Вкусовые рецепторы чуть не захлебывались от переизбытка сигналов. Сжевала вафельный стаканчик и поблагодарила всех, кто создал это волшебство.
Вдали громыхнуло. Тучи сгустились и двинулись потоплять город. Небо хмурилось, накапливало эмоцию и готовилось разразиться громом. Девушка предвкушала, задышала учащенно, готовилась к природному катарсису. Волнение – холодком по спине; дрожь в пальцах и легкое головокружение. Она стояла и ждала. И вдруг – взрыв! Сорвались воды и рухнули на землю с небес.
– Я хочу… – прошептала она, – стоять под дождем.
На сцену вышел хор капель:
– Пшшшшшшшш!
Она чувствовала поцелуи миллионов крохотных холодных иголок. Плакала и недоумевала, как столько лет могла упускать жизнь.
Когда ей стало холодно, она познакомилась с новым желанием. Мягкий плед и горячий с молоком кофе. Тишина комнаты. Пастельный свет улицы за окном.
Несколько минут, и девушка уже дома. Меняет одежду и готовит себя для новых открытий. Укрылась, взяла в руки кружку. Тепло и мягко…
Все звуки окружающего мира, осязание предметов, запахи проносились сквозь нее. Когда-то она жила так, только забыла. Оно вернулось. И в этот момент все ее прошлые поражения, ссоры с матерью, несчастная любовь, самоотверженная и от того тяжелая учеба, а затем и работа, показались настоящим подарком. Нужно было износиться, сильно устать от жизни, стоять на пороге тотального поражения и встретить на улице чудака, чтобы он подошел и крикнул: «Я хочу рисовать!»
Рисовать он хочет! Тоже мне! А я вот хочу…
– Я хочу…
В ее воспоминаниях синевой вспыхнуло небо. А посреди него – мягкий полет дельтаплана. Это было в отпуске. Местные поднимались на гору и с разбега седлали воздух, используя дельтаплан. Почему и она не взлетела? Была слепа? Не слышала зов сокровенных желаний?
Девушка ясно поняла, чем хочет заниматься. Отложила кофе и сбросила плед.
Тишина слушала ее.
– Я хочу… летать!